— Но как же нам поговорить с ней, если она под охраной Болвана? — задумался Толли.

Лили покачала головой.

— Не знаю.

— Лили, мне не нравится это место, тут страшновато, — перебил их Роберт. — У меня нехорошее предчувствие, нам надо вернуться домой, к официальной речи твоего отца. Если уйдем сейчас, то никто и не узнает, что мы сбегали. Давай напишем Анжелике письмо. Найдем кого-то, кому можно доверять, и попросим передать его. Может, ведущую?

Лили вспомнила, что мадам Лионс-Мейн попросила ее остаться после представления. Девочка огляделась и увидела, что бородатая женщина стоит рядом со Слимвудом у выхода и прощается со зрителями. Судя по всему, мадам почувствовала на себе ее взгляд — она тут же повернула голову и посмотрела прямо в глаза Лили. Девочке показалось, что женщина будто видит ее насквозь.

— Не думаю, что стоит просить ее о помощи, — пробормотала она.

— Лично мне оба они показались злодеями, — заявил Толли. — А теперь, когда я знаю, что Анжелика тут, я не уйду, пока не удостоверюсь, что с ней все в порядке.

— Думаю, не стоит нам проходить за занавес, — предупредил Роберт. — Кто знает, что нас там ждет.

— Может, спрячемся в толпе, выберемся наружу и зайдем с другой стороны? — предложил Толли.

— Мне кажется или циркачи за нами наблюдают? — вдруг спросила Лили.

Роберт бегло оглядел арену из-под козырька кепки.

— Они весь вечер следят, — тихо сказал он. — Что-то здесь неладно, они все какие-то странные. Как будто выжидают.

Еще не все зрители покинули шатер, а из-за занавеса уже вышли несколько крепких, мускулистых работников в обычной одежде. Они принялись переворачивать и складывать пустые скамьи, прежде чем унести их.

Лили все никак не могла понять: кто же прислал ей мамин дневник и пригласил ее сюда? Если не Анжелика, то кто? Какой-то другой гибрид? Может, мадам Лионс-Мейн или Слимвуд? Или даже Болван? Или те дурацкие клоуны, которые устроили целое представление, когда она пришла… и которые теперь следили за ней издалека, помогая разбирать декорации.

Она вспомнила строчки из открытки:

Внезапно механическое сердце — то самое, на которое намекали в стихотворении, — забилось чаще в предчувствии опасности. Профессор в поместье сказал, что в Англии мало гибридов — и сейчас Лили убедилась, как с ними обращаются. Она почувствовала, как к горлу подступает тошнота, и поняла: ее пригласили сюда, потому что она тоже была гибридом. Каким-то образом циркачи об этом узнали и что-то задумали.

— ОСТОРОЖНЕЕ! — крикнул им мужчина, с грохотом поднимая скамью рядом с ребятами.

Лили огляделась по сторонам: они остались последними зрителями в шатре.

— А где Малкин? — вдруг спросила Лили. Они уже несколько минут как собрались уходить, а он все это время молчал. Малкин не упустил бы возможность вставить остроумный комментарий. Может, его завод кончился, и он уснул? Лили наклонилась, но под стульями было пусто.

— Малкин пропал! — хрипло прокричала девочка.

От ужаса у нее перехватило дыхание. Где же лис? От мысли, что Малкин может бродить один по этому странному месту, стало нехорошо — мало ли что могло случиться?

Она поняла, что не знает, как поступить. С одной стороны, она все еще хотела найти Анжелику, но если они не найдут Малкина и не вернутся домой вовремя, то папа узнает, что они сбежали, и им достанется.

— МАЛКИН! — позвала она.

Затем, сунув пальцы в рот, громко свистнула.

— МАЛКИН! — закричал Роберт и, прищурившись, огляделся в надежде отыскать лиса в тусклом свете от ламп.

— МАЛКИН! ИДИ СЮДА, МАЛЫШ! — присоединился к ним Толли, смахивая с лица волосы тыльной стороной ладони.

Роберт сомневался, что Малкин отзовется на такое обращение, но попробовать все равно стоило. Они замерли в ожидании, прислушиваясь и пытаясь различить гавканье лиса… Но он не гавкал, и его рыжий хвост не мелькал нигде среди скамеек.

От волнения у Лили перехватило дыхание, и она ослабила узел шарфа. Ее взгляд метался по шатру. Она всматривалась в работников цирка, которые были заняты уборкой и не обращали внимания на их крики.

В следующее мгновение Слимвуд завесил выход брезентом, а мадам Лионс-Мейн подняла зонт и тут же бросила его на землю. Это явно был сигнал для остальных. Побросав свои дела, работники направились к ребятам. Сердце Лили стучало так сильно, что едва не выпрыгивало из груди. Они оказались в ловушке.

Глава 7

Малкину представление наскучило довольно быстро, а потому он решил немного осмотреться и провести собственное расследование. Пока Роберт, Лили и Толли наблюдали за дурацкими выходками на сцене, он стал пробираться наружу под рядами сидений, стараясь не путаться в ногах зрителей. Осторожно, не наступая на разбросанную по полу воздушную кукурузу, Малкин подполз к краю шатра и проскользнул наружу.

Свечи в стеклянных банках все еще освещали улицу, моргая, словно светлячки. Между ними туда-сюда сновали мыши и крысы, а в воздухе кружила мошкара. Малкин зарычал, щелкнул зубами, и насекомые разлетелись в разные стороны.

Сквозь туман лис заметил, что ограда вокруг шатра, как и кассовая будка, уже исчезли. Указатели и стойки тоже были выдернуты из земли, и теперь несколько мужчин грузили их в тележки и увозили в сторону аэростата, выглядывающего из-за шатра. Скоро весь Летающий цирк разберут, уложат в ящики и перевезут на гастроли в новый город.

Густой серый туман обволакивал Малкина. Он начал осторожно идти вслед за мужчинами, держась в темноте так, чтобы его не заметили. Лапами он проваливался под мягкую от влажности землю, и его передернуло от неприятного ощущения.

Большой полосатый аэростат Летающего цирка покачивался над огромной деревянной гондолой высотой в три этажа: по высоте она была почти с поместье Бракенбридж, а по форме напоминала старинный корабль. Ее киль врезался в траву, как у приставшей к берегу лодки во время отлива; гондола была пришвартована к земле тугими веревками, на которых, словно роса на паутине, застыли капли воды. Несколько рядов иллюминаторов вереницей шли вокруг корпуса. Малкин начал было считать их, но сбился после первых двадцати и решил, что количество иллюминаторов совпадает с количеством кают. В гондоле, должно быть, достаточно места для размещения всей труппы цирка во время гастролей.

Конец ознакомительного фрагмента