Лили и подумать не могла, что бывают гибриды ее возраста. Она вообще встречала только двух гибридов — безглазых негодяев Роуча и Молда, которые пытались ее убить. Лили не знала, сколько на свете таких, как она, — скорее всего, их прятали от посторонних взглядов, чтобы не пугать «нормальных» людей. Тем более приятно было увидеть (пусть и лишь на картинке) девочку, которая не только не скрывала свою уникальность, но и видимо гордилась ей. Лили очень хотелось верить, что эти крылья настоящие, а не часть костюма или просто плод фантазии художника. Интересно, как эта девочка стала артисткой цирка? И неужели она что-то знает о маме?..

Лили пристально вгляделась в непроницаемое лицо девочки. Впрочем, что возьмешь с чернил на бумаге? Все-таки нужно пойти сегодня в Летающий цирк и поговорить с Анжеликой.

С утра все было довольно уныло, но теперь день рождения стал куда интереснее!

Девочка перечитала приглашение. Адрес не указан, но солнце еще не село, и если цирк приехал в Бракенбридж, то Лили увидит его из окна башни.

Она поднялась с кресла, прильнула к телескопу и принялась осматривать деревню. Механическое сердце быстрее затикало в груди.

По небу, озаренному золотистыми лучами солнца, плыли серые облака, бесформенные, как пятна пота на шелковой подкладке старой шляпы. Над рекой Бракен в сторону деревни ползла узкая полоса желтоватого тумана, а вдали, за крышами домов, виднелись по-осеннему багряные кроны деревьев.

В дальнем конце Бракенбриджа, на лугу, наполовину скрытом кустарником и лесом, в сумерках мелькнуло что-то золотое.

Лили сфокусировала объектив и увидела крылатую фигуру на носу пришвартованного воздушного корабля. Над гондолой покачивался гигантский шар с красно-белыми полосками, которые, мягко мерцая, отражали солнечные лучи, а внизу, за высоким деревянным забором, увешанным цветастыми афишами, стоял огромный шатер. Толпы людей пробирались сквозь туман к кассе, чтобы поскорее купить билет на представление Летающего цирка.

Глава 2

Времени у Роберта почти не осталось. В поместье вот-вот прибудут гости, а он еще даже не переоделся в парадный костюм, потому что до сих пор корпит над подарком для Лили.

Мальчик давно решил сделать подруге сюрприз ко дню рождения — починить ее старые карманные часы. Но вот день рождения наступил, а ремонт так и не окончен.

Хорошо, конечно, что Малкин больше не жует штаны Роберта: это очень мешало сосредоточиться. Да вот только путаться под ногами механический проказник не перестал.

— Чего это ты так долго? — спросил он из-под стола, сверкнув черными глазками-бусинками. — А говорил, что совсем немного осталось!

— Последняя деталь…

Роберт снова принялся изучать внутренности часов сквозь лупу. Перед его глазами будто бы расстилался миниатюрный пейзаж — идеально отлаженный механизм, почти все детали которого (волосковая пружина, зубчатая передача, баланс, цапфы, спуск…) находились на своих местах.

На верхнем крае корпуса, под заводной коронкой, виднелись буковки «Т. Т.» — знак мастера, Тадеуша Таунсенда, отца Роберта. В свое время Лилин папа купил эти часы у Тадеуша и подарил дочери на девятый день рождения. Но не так давно Роберту, Лили и Малкину пришлось уносить ноги от преступников, и они выпрыгнули из движущегося дирижабля прямо в Хайгейтский пруд. Вода испортила часовой механизм, и Роберт пообещал себе, что обязательно его починит.

Мальчик несколько месяцев тщательно чистил каждую деталь, и теперь оставалось лишь заменить рубиновый часовой камень, поддерживающий зубчатое колесо.

Роберт взял пинцет, осторожно поднял крошечный камень со стола и дрожащей рукой поднес его к часам.

— А ты что подаришь Лили? — спросил он Малкина, чтобы унять волнение.

Лис открыл пасть, обнажив желтые клыки:

— Не скажу, это сюрприз!

«Надеюсь, он не про дохлую мышь, которую пару дней назад спрятал в темном углу в коридоре…» — подумал Роберт, но вслух ничего не сказал.

Часовой камень встал на свое законное место, и Роберт закрыл корпус. Вот и все. Дело сделано.

Когда мальчик заводил часы, в животе у него порхали бабочки.

Наконец послышалось тихое тиканье, и стрелки плавно двинулись вперед. Роберт перевел их, сверившись с новыми каминными часами, положил подарок в конверт и перевязал его красной лентой.

Теперь осталось найти Лили.

Роберт поднялся и быстро надел белую рубашку, строгие черные брюки и до блеска начищенные туфли. Он спрятал под рубашку мамин серебряный медальон, который никогда не снимал, завязал галстук-бабочку и, наконец, застегнул на рукавах запонки в виде шестеренок. Накинув длинный пиджак с шелковой подкладкой, мальчик положил в карман конверт с часами, а затем подошел к большому зеркалу рядом с умывальником.

Изучив свое отражение, Роберт заключил, что выглядит вполне недурно. Костюм, который он надевал на бриллиантовый юбилей королевы и на свой день рождения месяц назад, все еще хорошо на нем сидел. Правда, рукава стали чуть коротковаты. И вообще его отражение теперь едва помещалось в зеркале в полный рост.

Мальчик с радостью понял, что вырос. Он, наверное, станет самым высоким в семье: папа никогда не отличался особенным ростом, да и мама с Кэдди — так зовут младшую сестру Роберта, с которой он познакомился летом, — тоже миниатюрные.

Сейчас мама и Кэдди гастролируют по миру со своими спиритическими сеансами. Они, конечно, обещали скоро вернуться, но Роберт точно не знал, когда это произойдет.

Видели бы они его сейчас. Пусть ему только четырнадцать, в этом костюме он выглядит как настоящий мужчина. А еще он продолжает папино дело. Как бы они им гордились!

Вот бы еще волосы не торчали в разные стороны… Мальчик взял помаду для волос и попытался пригладить свои непослушные кудри. Бесполезно. Волосы нисколько не хотели выпрямляться, напротив — упрямо завивались, поэтому Роберт быстро сдался.

Умыв руки, он поправил бабочку и застегнул пиджак.

— Как я выгляжу? — спросил он Малкина.

Лис успел залезть в коробку из-под костюма, которая стояла на кровати, и теперь вовсю шуршал оберточной бумагой, пытаясь устроить себе уютное гнездышко.

Посмотрев на Роберта, Малкин сморщил нос и насмешливо ответил:

— Как пингвин. Или официант. Или пингвин-официант.

— Ну спасибо!

«А не повязать ли Малкину бант? — задумался Роберт. — И нарядно получится, и за колкость отомщу…»

Но потом мальчик вспомнил про острые лисьи клыки и передумал.

— Мне кажется, Лили от нас прячется, — сказал Малкин. — Сидит и грустит одна. Она ведь всегда дуется, когда никто не обращает на нее внимания, а сегодня у нее к тому же день рождения. Наверняка совсем расклеится, когда будет встречать гостей, которые приехали не к ней. Ну, надеюсь, наши подарки ее обрадуют. Можешь, кстати, взять мой? Сам я в лапах не унесу.

Малкин спрыгнул с кровати и носом подтолкнул к мальчику что-то маленькое и пушистое. Опасения Роберта подтвердились: это была дохлая мышь.

— Ладно. — Роберт неохотно поднял мышку и убрал в карман. Он знал, что в таких случаях спорить с лисом бесполезно.

Как бы там ни было, подарок Роберта Лили точно оценит. Он и сам был доволен своей работой. Ему все лучше дается часовое дело, и однажды он будет настоящим мастером, как папа.

Роберт вдруг понял, что понемногу становится человеком, который может починить все, что угодно. Даже то, что кажется неисправным.

Внизу ярко горели лампы, а входная дверь оказалась открыта нараспашку. Лили нигде не было видно, зато в вестибюле уже появились первые гости. Снаружи, в свете закатного солнца, можно было различить целую вереницу двухколесных паровых экипажей, из которых по очереди выходили остальные приглашенные.

Профессор Джон Хартман, отец Лили, встречал гостей у дверей, пожимал всем руки и вежливо кланялся. Заметив Роберта и Малкина, он украдкой подозвал их и спросил:

— Вы не видели Лили?

Роберт покачал головой, а Малкин — мордочкой.

— Жаль, — расстроился Джон. — Пропустит все веселье.

«Какое веселье?» — едва не вылетело у Роберта, но он сдержался.

Малкин тоже промолчал, и мальчик удивился: обычно лис не упускал возможности съязвить.

Теперь в вестибюле и гостиной яблоку негде было упасть — столько пришло профессоров из Гильдии механиков. Роберт сразу понял, что они оттуда, потому что на лацкане у каждого красовался золотой значок в виде шестеренки, символа Гильдии. Выглядели они и правда очень по-профессорски: все какие-то помятые, странно одетые, со взъерошенными волосами и несколько безумным взглядом.

Роберт пытался отыскать в толпе хоть одно знакомое лицо, но безуспешно.

Заметив разочарование мальчика, Джон сказал:

— Я пригласил друзей Лили — ту журналистку, Анну Куинн, и ее помощника, Бартоломью Мадларка.

— И где же они? — спросил Малкин.

— Не знаю, — ответил Джон, — но обещали заглянуть. Профессора прибыли на вечернем общественном дирижабле, а вот Анна, скорее всего, захватит Толли и прилетит на своем личном корабле.

— На «Божьей коровке»? — уточнил Роберт.

— Да-да, — кивнул Джон. — Когда они прибудут и закончится торжественная часть вечера, я произнесу в честь Лили небольшую речь и вручу ей подарки. Это будет около девяти.