— Но посторонним-то это откуда знать? — Роберт отдал Лили приглашение и открытку. — И вообще, тебе не кажется странным, что в Бракенбридж приехал цирк? Раньше сюда никто не приезжал. Такие грандиозные представления не дают в маленьких деревеньках.

Малкин задумчиво высунул язык и произнес:

— Роберт прав. Почему цирк приехал именно в твой день рождения? Что означают все эти подсказки, подарки и приглашения? И вообще, что происходит, тик его и так?

— Я не знаю, Малкин, именно поэтому мы должны пойти и все разузнать! — Лили посмотрела на часы. — Уже почти шесть двадцать, а представление начинается в половину восьмого. Мы успеем. Посмотрим шоу, поговорим с Анжеликой и вернемся к девяти, в самый разгар приема.

— Мы не можем просто уйти, даже не поздоровавшись с гостями, — нахмурился лис. — К тому же тебя ждет отец.

— Тогда мы немного со всеми поболтаем и сбежим, — сказала Лили. — Что думаешь, Роберт?

Роберт вообще не знал, стоит ли им куда-то идти. Может, рассказать Лили о речи, которую подготовил ее папа, и о подарках? Но ведь он обещал не портить сюрприз. С другой стороны, они собираются сбежать в цирк — имеет ли теперь смысл держать обещание?.. Ладно, сейчас он смолчит, а если вдруг поймет, что представление затягивается, то расскажет обо всем Лили, и они постараются успеть домой к девяти.

Да и потом, Роберт обожал всякие головоломки, и его весьма заинтересовала новая тайна. К тому же в цирке наверняка будет весело, а другой возможности посетить шоу может и не представиться…

— Ладно, — сказал он наконец. — Идем.

— Но если мы влипнем в неприятности, — заявил Малкин, — помните, что это была ваша идея.

Лили почесала лиса за ухом.

— Не влипнем мы в неприятности. Когда это мы влипали в неприятности?

Малкин тяжело вздохнул.

— Отвечать на этот вопрос — ниже моего достоинства.

Лили взяла приглашение, открытку и дневник. Ее охватило приятное предвкушение новой загадки. Наконец-то ее день рождения принимает интересный оборот!

— Вы оба напрасно волнуетесь, — сказала девочка, закрывая окно. — Папа даже не заметит, что мы сбежали.

Глава 3

Лили, Роберт и Малкин спустились по парадной лестнице в гостиную, в которой приглашенные в ожидании ужина вели светские разговоры.

Папу Лили отыскать не удалось, но она заметила несколько знакомых лиц. Например, мэра Бракенбриджа — он что-то обсуждал с мистером Чантри, владельцем лавки подержанных книг, и священником Броклбриджской церкви, расположенной неподалеку. Был здесь и инспектор Фиск из Скотленд-Ярда, который недавно помог Роберту, Лили, Малкину и Толли сорвать планы одного преступника — известного эскаполога Джека Дора (он, кстати, оказался дедушкой Роберта!) — и не дать ему украсть бриллиант королевы Виктории. Фиск разговаривал с папиным юристом, мистером Рентом. Последний раньше работал в фирме «Рент и Сандер», но потом его партнер мистер Сандер вместе с бывшей домоправительницей Хартманов мадам Вердигри украл ворох папиных патентов и скрылся от правосудия.

Пришла и миссис Чиверс, знакомая Роберта, — он однажды брался чинить ее механическую канарейку. Птица сидела на плече хозяйки и не переставая щебетала.

Остальными гостями, судя по всему, были механики и профессора из Гильдии. Лили заметила, что среди них нет женщин, и вспомнила, как сетовала мама в своем дневнике на трудности, с которыми сталкиваются исследовательницы.

Раньше папа заставлял Лили учиться в Академии мисс Скримшоу, ужасной школе-пансионе, и руководство этого заведения, конечно, не рассказывало ученицам о разнообразии карьерных возможностей. В Академии учили вышивать, правильно держать осанку и вежливо поддакивать, ведь, по мнению мисс Скримшоу и ее подчиненных, жизнь юных леди — это парад бесконечных чаепитий, и только.

Если у мамы получилось пойти наперекор стереотипам, почему никто не последовал ее примеру? Кроме мамы, Лили знала лишь одну женщину, которой ожидания общества были нипочем, — Анну Куинн.

Девочка попыталась отыскать в толпе Анну и Толли. Роберт же говорил, что они придут! Перед побегом в цирк Лили хотела перекинуться с Анной хотя бы парой слов. А Толли можно и вовсе уговорить пойти с ними — приглашение все-таки на четверых.

Наконец Лили заметила у противоположной стены крепкую фигуру Анны. Журналистка и аэронавтка, в своих лучших штанах и кожаной куртке, выглядела довольно необычно среди гостей в вечерних нарядах. Впрочем, элементарные правила приличия она все же соблюла, сняв шапку и летные очки, а также заплетя волосы в аккуратную косу, уложенную на затылке.

Лили направилась к Анне, чтобы спросить, где Толли, и, возможно, рассказать об открытке, приглашении и мамином дневнике, но увидела, что аэронавтка о чем-то оживленно беседует с неким высоким профессором с круглой лысиной и большими ушами. Профессор и Анна стояли к Лили спиной, но их разговор был таким интересным, что девочка невольно прислушалась.

— Я пишу статью о гибридах, — говорила Анна, — и мне нужны факты и точные цифры. Я слышала, вы когда-то работали в Гильдии механиков. Если это так, не могли бы вы мне помочь? Как вы думаете, сколько в Англии гибридов?

Профессор рассмеялся и сделал большой глоток шампанского.

— Хороший вопрос, мисс Куинн, но, честно говоря, даже не представляю. Гибриды — не мой профиль. Мне кажется, в Англии их не больше полудюжины. Понимаете, гибриды появились в результате не слишком удачных экспериментов. Первые экземпляры прожили всего пару лет, а тех, кому удалось выжить, прячут от посторонних глаз… И неудивительно: они являют собой весьма пугающее зрелище. — Профессора передернуло. — Впрочем, такие эксперименты, к счастью, больше никем не проводятся. Кроме нашего трагически погибшего коллеги, профессора Сильверфиша, с гибридами работал только один механик — доктор… как же фамилия… доктор Дроз. Личность сомнительной репутации, да и к тому же со скверным характером. — Профессор наклонился ближе к Анне, понизив голос до театрального шепота: — Я не вправе вдаваться в подробности, но несколько лет назад доктора исключили из Гильдии.

Лили хотела было вмешаться в разговор, как вдруг профессор добавил:

— Поговаривают, что Хартман с женой тоже исследовали гибридов! Я что-то слышал о жутком существе с механическим сердцем… — По спине Лили побежали мурашки, а профессор продолжал: — Но мы в Гильдии, конечно, такими вещами не занимаемся и не одобряем их.

— Почему? — спросила Анна.

Он пожал плечами.

— Превращать людей в гибридов неправильно, неэтично. Одно дело — создавать механоидов, но делать из человека машину — значит идти против законов природы. Заниматься таким — это позор для механика. Да и зачем отклоняться от божественного замысла?

Анна поставила бокал на столик и спросила:

— А если это может поправить здоровье человека? Или даже спасти ему жизнь?

— Тем более, — твердо сказал профессор. — Если мы заменим какой-то орган механизмом, превратив человека в гибрида, то разве спасем его? Как он будет жить с таким клеймом? Даже механоидам не так тяжело, как гибридам. Нет, как бы ты ни страдал, лучше оставаться настоящим человеком. Лучше встретить судьбу с достоинством, чем превратиться в мерзкого урода.

У Лили даже дыхание перехватило. Неужели кто-то и правда так думает?..

В душе девочки закипала злость. Этот профессор ничего не понимает. Если бы не механическое сердце, Лили не праздновала бы свой четырнадцатый день рождения. Ее вообще здесь не было бы. И никакой она не урод! Да какое право этот невежа имеет говорить такие гадкие вещи?

— Откуда вам знать, каково быть гибридом? — Девочка встала между профессором и Анной. — Кто вы такой, чтобы решать, хорошо это или плохо?

Глаза профессора расширились от изумления. Он явно не ожидал, что с ним будут спорить.

— Юная леди, общеизвестно, что создание гибридов — сомнительное дело, поэтому у нас в Гильдии им заниматься запрещено.

— Лили! Как же я рада тебя видеть! — воскликнула Анна и поцеловала девочку в обе щеки.

— И я тебя, — ответила Лили, все еще красная от злости.

— Вы знакомы? — спросила у нее Анна, кивнув на профессора, и, когда девочка покачала головой, сказала: — Это профессор Мансплейн, известный эксперт в области различных механических дисциплин. Профессор, это мисс Лили Хартман, дочь Джона.

— Рад знакомству, юная леди.

Лили пожала плечами. Она уж точно была не рада знакомству с таким ужасным человеком.

Наступила неловкая пауза — так часто бывает на званых ужинах, когда взрослые не знают, что сказать.

— Как хорошо, что ты меня нашла, Лили, — наконец произнесла Анна. — Твой папа сказал, что у тебя день рождения, так что мы приготовили подарок. Правда, он у Толли, а я его что-то не вижу… Давай поищем?

Она взяла девочку за руку и повела ее сквозь толпу, подальше от высокого профессора.

— Откуда у него в голове такая ерунда? — спросила Лили. — Зачем ты вообще вступила с ним в беседу? Пишешь расследование о гибридах?

— Слава небесам, что ты вмешалась. — Анна словно не услышала вопросов девочки. — Разговор принимал неприятный оборот. Я едва не высказала ему все, что о нем думаю! — Заметив профессора Хартмана, журналистка заявила: — Мне надо кое-что обсудить с твоим отцом, а ты поищи пока Толли. Встретимся позже. — И она растворилась в толпе.