А на крыше дирижабля находилась великолепная смотровая площадка, которая называлась «Воронье гнездо». Пройти туда можно было по винтовой лестнице в центре оболочки корабля.

В общем, «Светлячок» был все равно что воздухоплавательная гостиница, и Лили здесь безумно нравилось.

Девочка надеялась, что настоящая гостиница, в которой они остановятся в Нью-Йорке, ни в чем не уступит «Светлячку». Прибыть они должны двадцать восьмого декабря, а на аэровокзале их встретят Селена Таунсенд, мама Роберта, и Кэдди, его сестра.

С июня, с первой и последней их встречи с Робертом, Селена и Кэдди ездили по Штатам со своим эстрадным представлением. А недавно Селена позвала Роберта и Хартманов в Нью-Йорк на Рождество.

По счастливому стечению обстоятельств Джон и так собирался поехать в Америку. Его пригласили выступить с речью на Ежегодной американской конференции механиков и электротехников, которая должна была состояться в январе, в Гарвудском университете, недалеко от Бостона. Или не в Гарвудском, а в Ардваркском?.. В общем, что-то вроде того. Честно говоря, Лили не особенно вникала. В последнее время папа при каждом удобном случае репетировал свое выступление. Каждые несколько часов, делая перерывы между чтением (на праздниках Джон взялся за толстенный том Шекспира), он декламировал для Лили, Роберта и Малкина отрывки из своей речи. При одной мысли об этом у Лили снова начали слипаться глаза.

Приведя прическу в порядок, она сползла на краешек кровати и вдруг заметила рядом с отброшенным одеялом плотно набитый праздничный чулок. Видимо, он чудесным образом оказался здесь посреди ночи.

Лили быстро схватила чулок, а затем спустилась по деревянной лестнице и принялась трясти Роберта.

— Что такое? — Он сонно потер глаза и слез со своей полки.

— К нам приходил Санта-Клаус! — прошептала Лили. — И принес чулки с подарками!

Она взяла ключ Малкина, висевший у него на груди, и завела лиса. Заскрипели пружинки и шестеренки, Малкин потряс головой и открыл глаза.

Друзья посмотрели на среднюю полку и увидели зевающего Джона — он тоже проснулся.

— Разве еще не рано для подарков? — спросил Джон.

— Мы над Атлантическим океаном, — ответила Лили. — У нас тут время и не такое, как в Англии, и не такое, как в Америке. Поэтому сейчас и не слишком рано, и не слишком поздно — а значит, пора открывать подарки!

— Ну хорошо. — Джон встал и надел халат. — Открывайте.

Издав победные возгласы, Роберт и Лили взялись за свои чулки и принялись смотреть, что им принес Санта.

В обоих чулках оказалось по апельсину и по три грецких ореха, а еще — по цветному мешочку с лимонным мармеладом, карамельками, шоколадными конфетами и мятными леденцами. Правда, Лили с некоторых пор терпеть не могла мятные леденцы (и особенно есть их на воздушных кораблях).

«Надо бы предложить их Роберту в обмен на что-нибудь другое», — подумала она.

— Это еще не все. — Лилин папа потянулся к багажной полке и достал из чемодана три подарка в красивой оберточной бумаге.

Лили первая развернула свой подарок. Внутри оказалась большая круглая лупа — прямо как у любимого детектива девочки, Шерлока Холмса.

— Это чтобы ты быстрее раскрывала всякие тайны, — пояснил папа.

— Как здорово! Спасибо! — И девочка убрала лупу в карман.

Следующим свой подарок открыл Роберт. Джон подарил ему красивый компас в золотом футляре.

— Это чтобы ты всегда знал, где находишься, — сказал Джон, пока Роберт разглядывал компас. — Я нашел его в лавке старьевщика в Бракенбридже. Судя по всему, его изготовил твой отец.

— Верно. Спасибо. — Роберт провел пальцем по знаку мастера на компасе — буквам «Т. Т.», что значило «Тадеуш Таунсенд».

У Роберта на глазах навернулись слезы. Мальчик встречал лишь второе Рождество без папы, но именно в эти праздничные дни скучал по нему сильнее всего.

Наконец очередь дошла и до Малкина. Он зубами разорвал оберточную бумагу и увидел ярко-зеленый свитер, который связала миссис Раст, механическая кухарка и экономка в поместье Бракенбридж. Миссис Раст славилась своим неумением вязать, но этот свитер выглядел довольно мило. Лили нацепила ее на Малкина, и лис даже почти не жаловался и не скалил зубы.

— Готово, — сказала девочка, представив, с какой гордостью миссис Раст посмотрела бы на результат своего труда.

Лили впервые проводила Рождество без Расти. Девочка очень скучала по механической кухарке и остальным слугам, которых изобрел папа: по Капитану Спрингеру, мистеру Вингнату и мисс Так. Четыре механоида были для Лили все равно что семья, и Рождество без них казалось не таким, как прежде.

Зато рядом были Малкин, Роберт и папа.

Лис немного поворчал из-за свитера, потянул его сначала в одну сторону, затем в другую, пока наконец не почувствовал, что он села как нужно.

— Как я выгляжу? — поинтересовался он.

— Очень модно, — ответил Роберт.

Нижний край свитера смотрелся не очень аккуратно — мешал виляющий хвост Малкина. Но в целом выглядел лис действительно щегольски.

— К сожалению, у меня для вас подарков нет, — заявил Малкин. — Но я готов лизнуть каждого в щеку — надеюсь, и это сгодится.

Он тут же выполнил свое обещание, и все радостно засмеялись.

Остаток утра друзья провели за игрой в шарады в своем купе, а затем стали одеваться к роскошному рождественскому ужину, который должны были подать в столовой воздушного корабля.

— Вперед, Макдуф! — сказал Джон, когда все были готовы.

— Наверное, ты хотел сказать: «Макдуф, начнем» [Малкин намекает на то, что Джон не вполне точно цитирует отрывок из пьесы «Макбет» Уильяма Шекспира, — это типичная ошибка среди англоговорящих (Джон сказал «Lead on, Macduff» вместо «Lay on, Macduff»).]. — Малкин запрыгнул в корзинку для пикника, которую тут же подхватила Лили.

— Что это ты задумал? — спросил Джон.

— Пойти с вами на ужин, — ответил лис.

— Ты же знаешь, что зоомеханоидам нельзя находиться на палубе.

К сожалению, так оно и было. На пассажирских дирижаблях зоомеханоидов в течение всего полета полагалось держать в чемоданах в багажном отделении. Но Малкин не потерпел бы подобного обращения, да и Лили не допустила бы такого.

Малкин заерзал в корзинке, устраиваясь поудобнее.

— Сегодня Рождество — время творить добро и помогать всем от мала до велика. Будь любезен, закрой глаза на мое мелкое хулиганство.

— Ладно, — уступил Джон. — Только не высовывайся.

Ребята закрыли дверь купе и последовали за Джоном. Лили не могла дождаться рождественского ужина с лучшими друзьями, а при мысли о том, что ужин пройдет на борту дирижабля, она и вовсе раздулась от радости, так что сама немного напоминала воздушный шар.

* * *

В столовой суетились два механических официанта, показывая пассажирам их места. За дюралюминиевым роялем сидел пианист-механоид и играл рождественские мелодии, развлекая публику.

Столы были сервированы фарфоровой посудой, серебряными приборами и накрахмаленными белыми салфетками, рядом с которыми лежали красно-золотые хлопушки. Края меню на каждом столе специально к празднику украсили веточками остролиста.

Лили поставила корзинку к ногам и проверила, как там Малкин. Он уже дремал. Очевидно, лисы далеко не так сильно любят Рождество, как люди.

Девочка постаралась усесться поудобнее. Ей уже хотелось насладиться праздничными угощениями, как вдруг она почувствовала, что все на нее смотрят. Лили закусила губу и, притворившись, будто изучает меню, спрятала за ним лицо.

— Ты чего? — спросил Роберт.

— Всякий раз, когда мы приходим в столовую, люди пялятся на меня, будто я какая-то медицинская аномалия!

— Чепуха! — воскликнул Джон.

— Крем-суп из артишоков! — Механический официант поставил перед каждым из друзей по тарелке с золотой каймой.

— Я не заметил, чтобы кто-нибудь на тебя смотрел. — Джон поправил салфетку, лежавшую у него на коленях, а Роберт в это время попытался понять, кто из пассажиров разглядывает Лили.

— Это потому, что ты ни на кого не обращаешь внимания, папа, — упрекнула отца Лили. — Ты настолько погружен в мысли о патентах, чертежах, изобретениях и важных речах, что не видишь ничего дальше собственного носа.

— Даже не знаю, что тебе на это ответить… — Папа отставил тарелку и шутливо потрогал себя за нос, будто виноват во всем был именно он.

— Да и не надо ничего говорить. — Лили обмакнула в суп кусочек хлеба. — Но если хочешь знать, с тех пор как мы очутились на борту этого корабля — нет, даже раньше, еще на Ливерпульском аэровокзале, — люди показывают на меня пальцем и перешептываются.

— Серьезно? — спросил Джон, обращаясь к Роберту.

Мальчик кивнул. Он долго не мог решить, какую из многочисленных серебряных ложек взять, и наконец остановил свой выбор на самой огромной, которая, как выяснилось, даже не помещалась у него во рту.

— Лили теперь знаменита, — пробулькал он, глотая суп.

— Вернее, печально знаменита, — поправил Малкин, высунув мордочку из-под стола. — А все из-за Анниной статьи, тик ее и так.

— Я знал, что ничем хорошим это не кончится! — сердито сказал Джон, пока официанты убирали тарелки с недоеденным супом и ставили на стол главное блюдо — жареную индейку с гарниром. — Ох уж эта Анна и ее друзья с Флит-стрит, будь они неладны!

Журналистка Анна была одной из ближайших подруг Роберта и Лили. Два месяца назад она написала статью, в которой поведала миру о Лилином механическом сердце, и с тех пор люди заинтересовались девочкой и даже иногда пытались с ней связаться.