Отколов еще несколько кусков черного асфальта, они обнажили уже целую руку с темными нитями сухожилий. Затем появилась грудная клетка и то, что не могло быть чем-то иным, кроме человеческого черепа.

— Ладно, хватит! — нервно распорядился бригадир. — На сегодня достаточно. Расходитесь по домам, а завтра с утра продолжим. Если, конечно, разрешат. Но всем быть к восьми.

Раздумывая, не следовало ли остановить работу раньше, бригадир отошел к фургону, открыл заднюю дверь, забрался в салон и, порывшись, вытащил кусок брезента. Прикрыв останки брезентом, он придавил его для верности камнями, а закончив, достал телефон и набрал номер босса, от которого получил четкие и ясные инструкции.

Поговорив с начальством, бригадир, как ему и было сказано, сразу же набрал 999 и, услышав голос оператора, попросил соединить его с полицией.

5

Четверг, 11 декабря

Дрожа от нервного возбуждения, Джейми Болл съехал на обочину автострады, остановился и снова набрал номер Логан. Сигнал пошел, но после шестого гудка ему ответила голосовая почта.

— Привет, это Логан Сомервиль. Я не могу сейчас принять ваш звонок…

Он дал отбой и тут же перезвонил. Ну пожалуйста, дорогая, пожалуйста, ответь. Логан, милая, пожалуйста, ответь! И снова шесть гудков и то же голосовое сообщение. Мимо, в считаных дюймах от его машины, окатив ее брызгами, прогромыхал грузовик. Джейми сморгнул слезы и закрыл глаза. Стекла очков затуманились. Может быть, позвонить смотрителю, Марку? Или соседу, у которого есть ключ от их квартиры?

Но он ведь слышал ее крик.

Значит, что-то случилось.

«Фольксваген» снова вздрогнул — рядом, в опасной близости, промчался еще один грузовик.

Джейми опять дал отбой и сразу набрал 999.

6

Четверг, 11 декабря

Час назад какой-то идиот произнес-таки слово на «Т». Как в театральном мире считается предосудительным упоминать название шекспировской пьесы «Макбет» — актеры и актрисы отзываются о ней как о той шотландской пьесе, — так и в мире полицейском предпочитают не говорить, что день выдался тихий. И верно — не прошло и нескольких минут, как с языка толстячка-констебля, завернувшего в отдел связи управления полиции потрепаться с супругой, работавшей здесь радиоконтролером, сорвалось запретное слово, и все пошло под откос. В трех разных местах внезапно произошли серьезные дорожные столкновения; в Брайтоне случилось вооруженное ограбление; на печально знаменитом скалистом обрыве Бичи-Хед объявился очередной кандидат в самоубийцы и, наконец, в Кроули пропал четырехлетний мальчик.

Расположенный в большом, открытой планировки зале на первом этаже современного здания, одного из нескольких, составляющих своего рода кампус управления полиции, отдел связи принимал срочные звонки в суссекскую полицию со всего графства. Здесь же находился и центр городской системы видеонаблюдения. Выше его по рангу стоял оперативный дежурный инспектор. Помимо прочего, этот инспектор имел право давать разрешение на использование огнестрельного оружия в спонтанных инцидентах и при проверке и преследовании автомобилей на территории графства.

В этот день оперативным дежурным был Энди Килл, высокий, плотного сложения пятидесятилетний мужчина, бывший чемпион Британии по парашютному спорту. Тридцать лет службы в полиции наложили печать цинизма на приятное лицо под редким пушком коротко подстриженных седеющих волос. В темных форменных брюках и черной рубашке с короткими рукавами, на которых выделялась вышитая белыми нитками надпись «полиция», с инспекторскими звездочками на погонах и висящей на синем шнурке идентификационной карточкой, он привлекал внимание нехарактерным для себя внушительным брюшком — результатом недавнего отказа от курения, компенсированного неконтролируемым обжорством.

Килл сидел в крохотной кабинке в задней части зала, за столом, заставленным компьютерными экранами и мониторами. Один показывал карту графства. Другой постоянно информировал его о текущих происшествиях. И третий, с сенсорным экраном, служил дежурному глазами и ушами в его собственном департаменте.

Настенные мониторы в дальнем углу комнаты отображали текущую статистику, тогда как на отдельный экран над столом поступали видео с четырехсот из пятисот камер наблюдения, установленных по всему графству. С помощью клавиатуры и тумблера Килл мог поворачивать и в течение секунд менять масштаб камер. Всего в отделе работало тридцать человек, в большинстве своем штатских — узнать которых можно было по нарукавным вышивкам «поддержка» [Общественная поддержка полиции (англ. Police Support) — гражданские, не приведенные к присяге сотрудники полиции графств.] и синим, в отличие от черных у полицейских, рубашкам поло. В особо трудные моменты на обоих уровнях собирались едва ли не все сто человек.

Под камерами, за составленными рядами столами, сидели радиооператоры; каждый, как почти все в этом зале, с головной гарнитурой. Именно эти люди поддерживали связь с патрульными полицейскими. Большинство операторов могли при необходимости вывести на экран картинку с камер видеонаблюдения, находящихся в определенном районе. Вместе с ними сидели операторы экстренных вызовов. Каждый звонок по 999 сопровождался негромким гудком, так что в тех редких случаях, когда все «срочники» были заняты, их заменяли другие, имеющие соответствующую подготовку.

Эми Вуд, спокойная, добродушная и заботливая темноволосая женщина с двадцатилетним стажем работы в отделе связи, была одной из самых опытных в зале. Ей нравилось здесь прежде всего из-за непредсказуемости возникающих каждые десять минут ситуаций. За годы службы она познала простую истину: от сюрпризов не застрахован даже тот, кто думает, что уже повидал все на свете. В тихие дни Эми скучала и в душе радовалась, когда все срывалось под откос. Именно это и происходило в последний час! Она уже успела ответить на звонки от свидетелей нескольких происшествий, мужчины, чью подружку укусила соседская собака, неизвестного из Богнор-Реджис, у которого среди бела дня отобрали велосипед, и странно болтливого типа, определенно пребывавшего под кайфом и жаловавшегося на соседа через улицу, который постоянно его фотографирует.

Настоящим проклятием для Эми и ее коллег был неиссякаемый, круглосуточный поток звонков от всякого рода любителей позабавиться и людей с психическими отклонениями. Одна страдающая слабоумием старушка звонила в отдел по пятнадцать раз в день. Как свидетельствует статистика, двадцать процентов звонков на номер 999, требующих немедленного полицейского реагирования, делают люди с психическими отклонениями.

Один такой как раз и был сейчас на линии.

— Я покончу с собой, — хныкал какой-то парень.

Его истеричный голос почти терялся на фоне шумного ветра.

— Можешь сказать, где находишься?

Звонили с сотового, и на экране у Эми уже обозначилось положение телефонной вышки, принимающей и передающей его сигнал. Башня располагалась в Гастингсе, и звонивший мог находиться на любой из дюжины улочек.

— Не думаю, что вы в силах мне помочь, — продолжал парень. — Проблемы у меня в голове.

— Где ты? — спокойным и любезным тоном спросила Эми.

— На Риггер-Роуд, — ответил он и снова зарыдал. — Меня никто… никто не понимает…

Продолжая разговаривать, Эми впечатывала информацию в журнал происшествий и отстукивала инструкции для радиодиспетчера.

— Как тебя зовут?

Долгое молчание. Потом что-то похожее на Дэн.

— Тебя зовут Дэн?

— Нет, Бен.

Ее серьезно тревожил его тон. Завершая инструкции, Эми пометила их категорией «первая степень», что требовало незамедлительного реагирования и прибытия на место в течение пятнадцати минут.

— Что такого случилось на этой неделе, Бен? Что так тебя расстроило?

— Я… я просто никуда не вписываюсь. И даже маме не могу объяснить, что со мной не так. Я из Сенегала. Приехал, когда мне было десять. Здесь я не чувствую себя своим. Люди обращаются со мной иначе. У меня есть нож, и я сейчас перережу себе горло.

— Пожалуйста, Бен, оставайся на линии. Я направлю к тебе кого-нибудь и буду на связи, пока они не приедут.

На экране замигал позывной ближайшей к звонящему патрульной машины. Эми увидела на карте розовый значок полицейской машины, находившейся не более чем в полумиле от Риггер-Роуд. Машина вдруг передвинулась на два квартала ближе.

— Почему люди обращаются со мной не так, как с другими? — запричитал парень истерично. — Пожалуйста, помогите мне.

— Помощь уже близка, Бен. Я буду на связи, пока они не приедут к тебе. — Розовый символ на карте переместился на Риггер-Роуд. — Ты уже видишь полицейскую машину? Видишь полицейскую машину?

— М-м-м…

— Помашешь им рукой?

Эми услышала голоса, а потом на карте вспыхнуло сообщение: «Полицейские на месте». Она облегченно вздохнула.

Сделав свою работу, Эми дала отбой. В таких ситуациях всегда трудно решить, реальна угроза самоубийства или звонок — вопль отчаявшейся души, и ни она, ни кто-либо другой не стал бы выбирать ту или иную сторону. Неделю назад она приняла звонок от человека, заявившего, что он стоит с веревкой на шее и готов спрыгнуть в чердачный люк. Потом в дом вошла полиция, и Эми похолодела, услышав хрип и крики полицейских, требующих друг у друга нож.