К сожалению, врожденное чувство достоинства и самоуважения заставило меня спрыгнуть со стола и открыть дверь, чтобы Норм выбросил мышь на улицу. Позже я упрекнул друга, что все манипуляции с грызуном проводились в опасной близости от моих босых ног.

Мышь выбросили, и мы успокоились. Равновесие было восстановлено. Мы оценили способность Нортона спонтанно использовать животные инстинкты, но пришли к выводу, что городская жизнь подходит для людей больше, чем небезопасное проживание у океана. Мы были очень рады, что никто из представительниц прекрасного пола не стал свидетелем нашего провала при столкновении с дикой природой. Позже, рассказывая историю с мышью, я рисовал грызуна в образе крысы, иногда как небольшого крокодила, а себя представлял в роли героя с веником. В конце концов я решил остановиться на безжалостной правде, опасаясь, что Нортон может прочитать мою интерпретацию происшествия.

Именно тогда кот впервые попробовал вкус свежей крови.

Файер-Айленд остался в прошлом, мы купили очаровательный сельский дом в Саг-Харборе, и я уже не переживал, что окажусь скомпрометированным в глазах незнакомых женщин, поскольку в моей жизни появилась Дженис. Мне оставалось беспокоиться только о возможном унижении в глазах своей девушки.

Прошло время. Прекрасным осенним утром я вышел из нового дома на рынок, купил газет, вернулся, приготовил ароматный дымящийся кофе, отнес кружку с кофе в безопасное и уютное место в комнате, посмотрел на пол и увидел мертвую, наполовину съеденную мышь.

Мой кот убил мышь. Кот, которого я часто (возможно, слишком часто) целовал в морду. Самый лучший, нежный и воспитанный кот в мире. Мой гениальный кот, который объехал весь мир, разодрал мышь пополам и половину преподнес в подарок хозяину.

Признаюсь, как только отвращение прошло, я надулся от гордости. Хорошо, птички были страшными, но ни один семисантиметровый любитель сыра не сможет запугать моего кота.

Теперь предстояло решить, что делать с телом. Нортон, взяв на себя роль защитника домашнего хозяйства, маячил в комнате в ожидании похвалы и награды. Я взял кота на руки, погладил и выразил восхищение его храбростью и отвагой. К сожалению, на горизонте показалась Дженис, требуя, чтобы я незамедлительно избавился от трупа.

Возможно, вы обратили внимание на мои капризы и щепетильность по отношению к мертвым мышам (кстати, я точно так же веду себя с живыми змеями и жуками размером больше монеты в двадцать пять центов). Однако, поскольку мой друг стал брутальным мачо, от меня ожидали более жестких действий. Я достойно избавился от мыши. Не верьте Дженис, просто процесс занял чуть больше времени, чем предполагалось. Другими словами, я потратил два часа. Каждый раз, когда я собирался сгрести маленькую отвратительную кучку в совок для мусора, мне становилось плохо, я шел на кухню (где, позволю заметить, в полной безопасности сидела Дженис), мне требовалось полчаса, чтобы взять себя в руки и вернуться в комнату.

После первого убийства придерживаться заведенного распорядка стало намного проще.

Не подумайте, что наш дом — мини-версия «Уилларда», [«Уиллард» — фильм ужасов, главными героями которого являются дрессированные крысы.]где тысячи мышей беспрепятственно разгуливают по комнатам, переставляя мебель, и звонят по телефону среди ночи. Один-два раза в год какое-нибудь маленькое животное действительно решает провести разведывательные мероприятия за раковиной или холодильником. Тогда Нортон вступает в бой. Забавно наблюдать за подготовкой Нортона к охоте, если учесть, что с возрастом кот все больше и больше любит долго сидеть неподвижно. Во время охоты Нортон сидит в боевой готовности, пристально всматриваясь в щель за холодильником. Кот гибок и грациозен, как мастер тайцзи. Как только объект молниеносно выбегает из щели (только Нортон в состоянии это заметить), кот стремительно набрасывается на животное. Мы едва успеваем прийти в себя, а Нортон уже торжественно заходит в гостиную с поверженной мышью, крепко зажатой в зубах. Небольшой вклад во славу котов, огромный вклад на пути освобождения дома от грызунов.

Теперь я намного лучше справляюсь с потрясениями. Действительно, практика творит чудеса. Меня больше не парализует при мысли отправить очередной труп в мышиный морг, покойный и оплакиваемый микки не лежит часами посреди комнаты и не ждет, пока меня перестанет тошнить. Все под контролем. Я либо звоню своему другу, Дэвиду Мивзу, который живет в нескольких кварталах и не боится ни людей, ни мышей, либо обращаюсь за помощью к Пегги, жене Дэвида.

Рассказывая о героизме Нортона, я не только хочу показать, что в критический момент мой маленький кот может дать отпор кому угодно. Я не хочу, чтобы он превратился в таких котов, как у Майка Тайсона или генерала Нормана Шварцкопфа. Я завожу речь об отваге, потому что чувство авантюризма и бесстрашия Нортона не только побудило меня избавиться от мышеловок, но и повлияло на мою жизнь. В прошлом году настало время принять важное решение, от которого зависело мое будущее. Нортон, как я говорил ранее, стал неотъемлемым и обязательным элементом в принятии всех самых важных решений за последние восемь лет.

Все началось с приглашения на Суперкубок.

Я фанат спорта, хотя со временем становлюсь менее рьяным, так как спортсмены становятся все жаднее и жаднее, а владельцы команд — глупее и глупее. Я ходил на ежегодные чемпионаты США по бейсболу, на матч звезд Эн-би-эй и на теннисные матчи «Френч оупен», но никогда не был на Суперкубке, где играла моя любимая команда «Джайентс». Перспектива увидеть, как спортсмены перепрыгивают рослых членов команды «Ай-эф-эс» с одним ударом мяча, была слишком заманчивой. Более того, меня пригласили люди из НФЛ, что предоставляло дополнительную возможность увидеть их вскакивающими с трибун на расстоянии меньше пятидесяти метров.

Даже Дженис, обычно предпочитающая более приятные и расслабляющие виды отдыха, например, ходьбу по раскаленным углям или обсуждение вопроса о праве на жизнь с Рашем Лимбо, [Лимбо, Раш — американский консервативный общественный деятель, ведущий одного из самых популярных радиошоу в США.]решила, что не может пропустить Суперкубок. Итак, в путь: перелет в Тампу, проживание в отеле «Дельфин» в Орландо, ужин с боссом НФЛ. Кот, большой фанат «Джайентс».

До поездки Нортон часто путешествовал по Европе и Америке. Но даже для него выходные на Суперкубке стали чем-то незабываемым и необычным.

Прежде всего необходимо сказать, что отель «Дельфин» находится в составе увеселительного парка «Мир Уолта Диснея». У входа нас приветствовала дружелюбная трехпалая мышь высотой под два метра, которая танцевала и скакала по холлу, помахивая рукой всем, кто обращал на нее внимание. Подобное зрелище может сбить с толку любого человека. Не представляю, что творилось в голове искушенного и бывалого шотландского вислоухого кота. Я со страхом думал, не решит ли Нортон разорвать грызуна пополам и оставить в комнате у папы, чтобы тот убрал труп. К счастью, пока я заполнял на стойке необходимые документы, Нортон взял себя в руки, высунул голову из сумки и с неподдельным интересом принялся осматривать окружающую обстановку.

Ни я, ни Дженис не бывали раньше в Орландо. Мы вышли прогуляться по городу и попали в настоящий цирк. Нортон увидел тысячи людей, которые съехались со всей страны и пили как в последний раз. Кот разглядывал кричащих торговцев, предлагавших майки и спортивные костюмы с названиями команд, плачущих детей, тащивших родителей в парк аттракционов, орущих маркетологов НФЛ, пытавшихся заставить всех замолчать, чтобы они смогли еще громче рекламировать продающийся втридорога товар. Помимо гигантской мыши, Нортон внимательно рассмотрел пса Гуфи и утенка Дональда, живых и запечатленных в скульптурах рыб, широко представленных в гостинице (видимо, дизайнеры чувствовали необходимость создать художественную тематику в соответствии с ее названием).

Через два дня, осмотрев достопримечательности и освоившись, Нортон, Дженис и я смогли наконец немного побыть в тишине гостиничного номера перед поездкой на игру в автобусе с неугомонными фанатами.

— Ты рада, что поехала? — спросил я Дженис, зная, что по плану осталась только игра и худшее уже позади.

— В принципе нет, — неохотно ответила Дженис. — Хотя вчера на вечеринке меня ущипнул Гуфи.

— А ты? — спросил я кота.

В ответ Нортон развалился на кровати и повернулся ко мне спиной, намекая, что устал и пора почесать ему животик.

— Как думаешь, что он чувствует? — спросил я Дженис. — Гигантская мышь. Невменяемые футбольные болельщики. Дети с нарисованными на майках быками. Нам выходные кажутся странными и забавными, а для Нортона, возможно, это сродни полету на Марс.

В процессе разговора мысль о невероятных приключениях Нортона в течение выходных все больше и больше завладевала моим сознанием. Безусловно, ему очень понравилась ресторанная жизнь в Париже, солнечные пляжи Флориды, кот даже привык к лыжному марафону в Вермонте. Но в эти выходные он испытал то, чего никогда не видел и не делал раньше.

— Если честно, — сказал я не столько Дженис, сколько себе самому, — я немного завидую коту. Нам такие впечатления и во сне не снились.

Когда я начинаю копаться в голове Нортона (или в своей собственной), Дженис твердо знает, что меня не стоит поощрять. Поэтому она слушала мои размышления молча.

— Обидно, — продолжал разглагольствовать я. — Мы люди, а он кот! Он не может жить лучше нас!

— Он живет лучше всех на свете, — отметила Дженис.

— Готов поспорить! — наконец опомнился я. — Он этого заслуживает. Я рассуждаю вообще, а не только о Нортоне.

Дженис смирилась, вздохнула и спросила, что я имею в виду.

— Жизнь Нортона интересна и полна впечатлений. Он охотится, крадется в поисках добычи, летает на Марс. Наша жизнь скучна. Мы ходим на работу, смотрим телевизор. Мы погрязли в быту. Я хочу, чтобы моя жизнь тоже была полна приключений!

— Хорошо, — сказала Дженис в надежде развеселить меня. — Что именно ты собираешься предпринять?

Надо отдать должное Дженис, пока я говорил, она не вздыхала, не кричала, не падала в обморок, а только спросила, насколько серьезно я говорю. Услышав подтверждение, она сказала: «Хорошо».

Я решил осуществить авантюрное предприятие, каким для Нортона стала поездка на Марс, — Суперкубок.

Вот так я уволился с хорошей работы, оставил прекрасную квартиру, собрал вещи и переехал на юг Франции с понимающей подругой и котом — примером для подражания.

ГЛАВА ВТОРАЯ

КОТ ПОТЕРЯЛСЯ

Реализовать мечту оказалось не так просто, как могло показаться. Перед отъездом в Старый Свет нам предстояло решить много вопросов, завершить дела и изменить жизнь.

Во-первых, определиться с работой. Дженис работала с четырнадцати лет и считалась трудоголиком (кстати, весьма успешным). Она приняла решение отдохнуть от издательской деятельности. Груз упал с плеч, но одновременно с облегчением возник другой вопрос — чем заниматься целый год?

Я всегда переживал из-за избытка работы. Частично вопрос был улажен, когда я принял решение покинуть пост издателя своей компании. Председатель правления проявил достаточно понимания.

— Я больше не занимаюсь тем, что мне нравится, — сказал я председателю. — Целыми днями мне приходится общаться с юристами и решать проблемы других людей.

— Представь себя на моем месте, — последовал ответ.

Я знал, что председатель имеет в виду, но проявил настойчивость. Он доказал свою компетентность, решил вопросы и предоставил мне прекрасную работу, из которой я выбросил все плохое — бюрократические проволочки, проблемы бизнеса — и вернулся к любимому делу: работе с писателями и творчеству. Оправившись от шока, председатель даже позволил мне работать во Франции.

Во-вторых, я должен был предупредить агента в Калифорнии, что вынужден на год отложить телевизионную карьеру и кино. Он на удивление положительно принял новости, в связи с чем я решил, что моя телевизионная карьера и карьера в кино уже приостановлены. Не скажу, что я расстроился.

Я мог отложить дела и на некоторое время оставить бизнес, поскольку меня и Дэвида Хандлера пригласили написать сценарий для съемок телевизионного сериала.

Все начиналось с больших обещаний: приличное помещение для шоу, приятный коллектив писателей, потрясающий состав актеров, звезды телевидения. После первой встречи у нас с Дэвидом сложилось впечатление, что однажды наши счета пополнятся чеком с весьма солидным гонораром.

Попав в шоу-бизнес, необходимо усвоить одно правило: чем больше надеешься получить, тем меньше дадут.

Я всегда поражался изощренности самообмана на телевидении. Коты себя не обманывают, возможно, именно по этой причине они никогда не пользовались успехом на голубом экране. Создатели шоу «Моя мать — машина» и «Леди в розовом и Джефф» не смогут жить в гармонии с собой, если поймут, чем занимаются. Но они уверены, что творят в стиле Нила Саймона — драматурга и сценариста. Люди, придумавшие интересные программы и шоу, например, «Молодцы», «Такси» и «Блюз Хилл-стрит», считают себя Артуром Миллером. Однажды мне рассказали известную историю о знаменитом телевизионном продюсере, который с треском провалил программу. Шоу не только отличалось низким качеством постановки — его отменили сразу после первого эфира (телевизионщики очень щепетильно подходят к таким вопросам). Получив уведомление о закрытии шоу, продюсер начал кричать и ругать своего партнера. «Мы опередили время! В этом проблема, — настаивал он. — Шоу совершенно и современно, американская публика к такому еще не готова!» Партнер молча выслушал продюсера, а потом сказал: «Знаешь, ты прав. Мы действительно опередили время. Американская публика еще не готова к полному дерьму». Разумеется, после этих слов партнерство прекратило существование.

К несчастью, мы с Дэвидом согласились принимать участие в шоу, организованном «гениальными» личностями. На первой конференции нам сообщили, что сценарий комедийного шоу сродни поэзии. Отлично. Продюсер не считал себя Нилом Саймоном или Артуром Миллером, он скромно вообразил себя в роли нобелевского лауреата У. Б. Йитса. Возможно, мы смогли бы поставить шоу «Мне нравится Леда и лебедь» или «Приключения последнего героя в Византии. Воссоединение».

Проблемы начались, когда в процессе написания первых тринадцати эпизодов и постановки программы стали увольнять коллег по цеху.

Первым ушел исполнительный продюсер, вслед за ним несколько писателей, включая одного деятеля, который в процессе обсуждения идиотского эпизода со скучной вечеринкой-сюрпризом выразил уверенность, что у шоу есть все шансы стать настоящим чеховским творением. Наняли новых авторов, затем уволили. Один писатель был принят на должность консультанта. Он пришел на собрание, поругался с шефом, его сразу уволили. Хотя нет, не настолько быстро — автор успел получить чек на крупную сумму, который помог ему пережить потрясение. История с гонораром вызвала недовольство среди писателей, которые работали много, а получали мало. Не успела работа стабилизироваться, как мы оказались в глупейшем положении. На шоу пригласили актрису, которая по сценарию должна была быть великолепной, сексуальной и неотразимой. К сожалению, звезда могла приглянуться только слоненку Дамбо, потому что со времен былой славы набрала фунтов тридцать. Положение осложнялось. Мы поняли трагичность положения, когда узнали судьбу первого сценария. Мы с Дэвидом реалисты и решаем проблемы по мере их поступления. Сценарий на сорока четырех страницах был действительно смешным и забавным, хотя мы понимали, что не дотягиваем до уровня комедий режиссера Престона Стерджеса. Конечно, не Йитс и даже не поэт-сатирик Огден Нэш, но в работе прослеживался сюжет и соблюдалась определенная последовательность.

После просмотра смонтированной записи мы с ужасом поняли, что шутки вырезаны, а шоу потеряло всякий смысл. Абсолютно непонятный сюжет, бред. Наш заклятый враг умудрился переписать сценарий шоу и настолько его порезать, что случайный зритель никогда бы не понял, о чем речь. Кроме того, задумывалась легкая современная комедия, а получился фильм для домашнего просмотра в стиле Евы Браун. Самое страшное — наши имена фигурировали в заглавных титрах. Чтобы читатель смог оценить, насколько отвратительной получилась комедия, скажу, что Нортон, любивший путаться под ногами, после просмотра первой сцены ушел и спрятался среди труб отопительной системы. Коту было намного интереснее ползать по старым ржавым коммуникациям, чем быть свидетелем медленной и мучительной смерти карьеры собственного отца. Показ завершился, дверь распахнулась, и в комнату вошел директор-продюсер — человек, ответственный за этот ужас.

— Думаю, это мое лучшее творение! — объявил продюсер.

Тишина.

— Мне кажется, шоу может стать самой известной и популярной программой на телевидении! — провозгласил продюсер. Серьезно, он именно так и сказал.

Мы молчали. В тот момент поговорка «Молчание — золото» обрела истинный смысл. Однако рано или поздно нам пришлось бы набраться храбрости и заговорить. Гений решил, час пробил.

— Как вам? — потребовал ответа продюсер.

— Ну, — забормотали мы невнятно. — Очень хорошее шоу, но есть над чем поработать. Мы могли бы написать пару сцен.

— Бессмысленно работать над совершенством, — ответил продюсер.

Он не стал прилюдно называть нас необразованными дикими варварами, но ясно дал понять: мы именно такие.

Босс вышел из офиса, хлопнув дверью, а мы поняли, что работаем на умалишенного и пора забыть о покупке небольшого частного острова в Карибском море на причитающийся гонорар. Промучившись три месяца, мы покинули шоу из чувства самоуважения. Новость о том, что программу свернули, принесла успокоение.

Я усвоил несколько полезных уроков, которые торжественно обещаю помнить всегда. Во-первых, я больше не буду сотрудничать с теми, кто считает свой труд совершенством и не допускает мысли о правках, новом видении или форме. Такое отношение — полная противоположность творчеству. Во-вторых, я больше не буду сомневаться во вкусе Нортона. Если в следующий раз кот уйдет с шоу, я последую за ним.

Итак, освободившись от бремени, я был готов изменить жизнь. Дженис тоже. Оставался Нортон.

Мы не смогли уехать сразу по нескольким причинам, одной из которых стал побег Нортона. Исчезновение кота превратилось в худший и самый страшный день в моей жизни.

Эмоциональное потрясение возникло практически на пустом месте. Мы с Дженис решили уехать на некоторое время из города без Нортона. Обычно я не оставляю кота, но тогда у меня не было выбора. Дженис родом с юга, там живут ее родители и родственники. Моя девушка до сих пор говорит с южными интонациями, как будто Стэнли Ковальски из «Трамвая „Желание“» — ее свояк. Приближался день рождения отца Дженис, и она решила съездить на юг Нью-Джерси. Мы планировали долететь до Мемфиса, потом проехать вдоль Миссисипи до Нового Орлеана на машине. Дорога занимала около недели, поэтому мы решили не брать с собой Нортона. Кот прекрасно переносит автомобильные путешествия длиной несколько часов. Я знал, что Нортон согласится останавливаться каждую ночь в новой гостинице, и был уверен, что мой друг оценит южное барбекю. Но с практической точки зрения поездка не имела смысла. Путешествуя по Европе, Нортон привык к теплым встречам и приветствиям в ресторанах и гостиницах. Но в Америке все обстояло иначе. Нортон не мог есть вместе с нами, и не каждая гостиница разрешала постояльцам брать в номер домашних питомцев.