Алекс принялась раскладывать письма на полу. Она почему-то побледнела. Многие конверты были помечены красными штампами, которые гласили: ПРОСРОЧЕНО… ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ… ВЫ ЗАБЫЛИ… НАЛОГОВАЯ ИНСПЕКЦИЯ…
— Так… я уверена… это какое-то недоразумение, — еле слышно произнесла Алекс.
Она открывала конверты один за другим, вытаскивала оттуда письма и читала их.
— Энергетическая компания пишет, что отключит электричество… э… вчера?
— Но не отключили, — заметил Макс.
— Да… да… — Алекс кивнула. — Может быть, они просто угрожают…
— Мама и папа часто спорят из-за счетов.
— Они должны много денег, — сообщила Алекс. — Разным людям. Они никогда не говорили об этом?
— Да… но друг с другом, а не со мной, — ответил Макс. — Папа обещал, что всё уладится. Он постоянно кому-то звонил. Он велел маме не беспокоиться… он собирался начать работу с какими-то крупными клиентами.
— Твой папа говорил это до того, как мама опять заболела? — уточнила Алекс.
Макс кивнул.
— А потом всё снова рухнуло?
— Ну да.
Алекс шумно выдохнула. Широко раскрытыми глазами она смотрела на конверт. Макс подполз к ней и тоже взглянул на письмо.
Оно пришло из компании под названием «Сэвил Банк». Надпись огромными буквами, по диагонали, гласила: ИЗВЕЩЕНИЕ О ВЗЫСКАНИИ.
— Это что-то плохое? — предположил Макс.
Алекс разорвала конверт и прочитала то, что было написано на бланке.
— О боже. О боже мой…
— Нас выкинут из дома? — догадался Макс.
— В точку, — ответила девушка. — Через три недели.
5
— Три недели? — уточнил Макс, внимательно взглянув на неё.
Трудно было понять, шутит она или нет. Макс надеялся, что на сей раз Алекс шутила. И добавил: — Ха-ха.
— Посмотри на меня, — потребовала она. — Шучу я обычно с другим выражением лица.
— Но… это невозможно, — произнёс Макс.
Алекс заходила туда-сюда.
— Ты так думаешь, да? Бред какой-то. Я не… я не… КАК ТАКОЕ МОЖЕТ БЫТЬ?
— И что делать? — спросил Макс.
— Позвонить твоим родителям, наверное.
Макс представил, что звонит папе. Если он это сделает, мама догадается. Если она узнает правду, то расстроится. Если расстроится, то заболеет ещё сильнее. А если она заболеет ещё сильнее…
— Нет. Нельзя, — заявил Макс.
— Другого выхода нет, — запротестовала Алекс.
Макс покачал головой.
— Нет. Нет, нет, нет, нет.
Алекс достала из кармана телефон.
— Прости, мальчуган. Я на это не подписывалась. Если бы я могла позвонить своим родителям и попросить помощи, я бы так и сделала. Но у них нет лишних денег. Отчасти именно поэтому я не стала поступать в колледж. У нас просто нет выбора..
— НЕЕЕЕТ! — Макс бросился на неё и выхватил из рук у Алекс телефон.
— Отдай! — потребовала та.
— Мама страшно расстроится, — попытался объяснить Макс.
— А я? Я тоже расстроена! — Алекс подошла ближе и протянула руку. — Ладно. Ладно. Предлагаю компромисс. Мы расскажем только твоему папе. Маме попросим не передавать.
— Она всё равно узнает!
— Макс, мне неприятно это говорить, но твои родители поставили нас в крайне неудобное положение. Я в курсе, что они были заняты и не могли уделять внимание всему сразу. Но это их дом, и они должны были сказать нам, что происходит. Ты любишь факты? Так вот, нам бы пригодились некоторые факты. Прямо сейчас.
— Нет, нет, нет, нет, нет, нет! — кричал Макс.
— Веди себя разумно, — велела Алекс.
— Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!
Алекс бросилась за телефоном.
— Мне всё равно, какой запах ты чувствуешь и что у тебя за болезнь, ты, мелкий избалованный паршивец! Отдай сейчас же мобильник!
Макс отскочил и стукнулся головой о треснутое стекло. Оно разбилось. Макс упал на пол.
— О боже. — Алекс закрыла лицо руками.
Макс с трудом поднялся. Теперь он был зол. Он ненавидел этот запах — резкий и едкий, как кошачья моча.
— Уйди, — прорычал он. — Просто уйди. Сейчас же!
— Твоя голова… — начала Алекс.
— Я буду жить здесь один! — не слушал её Макс. — Ты мне не нужна. Это мой дом, и моя мама умирает, и если меня выгонят отсюда, я проберусь обратно, и я не желаю тебя видеть!
Он протянул руку, чтобы выкинуть телефон в окно, и тут Алекс бросилась к нему. Макс поскользнулся на конверте. Плечом он ударил Алекс в грудь. Они вместе свалились на пол. Алекс крепко прижимала его к себе. Макс сопротивлялся, но девушка не пускала. На глаза у него навернулись слезы, отчего Макс ещё больше разозлился. Он начал бить её по плечам кулаками и выкрикивать слова, в которых уже не отдавал себе отчета.
— Прости, прости… — повторяла Алекс.
Макс боролся с ней, но она была крупнее и сильнее. Она не выпускала его и всё крепче сжимала в объятиях.
— Успокойся. Я не буду звонить. Обещаю. Я импульсивна. Все так говорят.
— И правильно, — буркнул Макс.
— Я слишком поспешила. Надо было подождать до завтра, — продолжала Алекс. — Наверное, я не готова за тобой присматривать.
Макс задышал чаще. Он не любил, когда его обнимали. Но он почувствовал, что вновь начинает владеть собой, и от этого стал меньше злиться на Алекс.
— Кажется, всё нормально, — наконец проговорил он. — На самом деле я не готов жить без мамы и папы. Я о таком даже не читал. Не знаю правил на этот счёт.
Алекс улыбнулась.
— Иногда невозможно приготовиться к тому, что надо сделать, — произнесла она. — Ты просто берёшь и делаешь. И в процессе становишься готовым.
— Ну да, — протянул Макс. — Надеюсь, мы что-нибудь придумаем.
Он расслабился. И закрыл глаза. Объятия были неприятны, но если бы Алекс его отпустила, он разлетелся бы на миллион кусочков. Макс ощутил на лице что-то странное, неприятное и понял, что плачет. С его губ торопливо срывались слова, и он ничего не мог с ними поделать.
— Мама… больна. Очень больна.
— Знаю, — сказала Алекс. — Знаю.
— Что с ней будет, если она…
— Не говори так. Ничего страшного не случится.
— Кстати, у меня нет никакой болезни, — заметил Макс. — Я умею шутить. Я остроумный и смышлёный.
— Я ничего такого не имела в виду. Прости, Макс. Это у меня проблемы, а не у тебя. Я бываю слишкой эмоциональной и упрямой.
— Что будет со мной, если дом отнимут?
Алекс крепко прижала его к себе. Долгое время она молчала. А потом схватила Макса за плечи и повернула к себе лицом.
— Надо мыслить позитивно.
— От мыслей ничего не меняется, — возразил Макс.
— Мы что-нибудь придумаем. Во-первых, я заклею порез пластырем и приготовлю что-нибудь поесть. — Алекс коснулась его щеки. — Болит?
— Это просто царапина, — ответил Макс.
— Ха! — Алекс усмехнулась. — «Монти Пай-тон и Священный Грааль»?
— Н-ни!
— Чувство юмора в наличии. Неплохо. Нам обоим оно понадобится, когда мы закатаем рукава и начнём думать, как заплатить по счетам.
— У тебя есть деньги?
— Нет. Я найду работу.
— Ты же никудышная официантка.
— Я буду стараться, — сказала Алекс. — Или найду ДРУГУЮ работу. Устроюсь кассиршей в магазин. Пойду стричь газоны. Быстро напишу роман и продам его за стопятьсот тысяч долларов.
— На всё это нужно время, — заметил Макс.
Алекс ненадолго задумалась.
— Прямо сейчас я могу продать машину.
— Она тебе понадобится.
— Ты прав.
— Можем продать какие-нибудь вещи, — предложил Макс. — Через Интернет.
Алекс ухмыльнулась.
— Мне нравится ход твоих мыслей, братишка!
— Я кузен, — поправил Макс.
— Кузен, — согласилась Алекс.
— В подвале есть фортепиано, — продолжал Макс. — И ещё куча вещей на чердаке.
— Я насчитала три телевизора. Они вам все нужны?
— Ненавижу телевизор!
Алекс воздела в воздух кулак.
— Вперёд!
— Да! — закричал Макс.
Запах кошачьей мочи пропал. С самого утра Макс ещё ни разу не чувствовал себя так хорошо.
Это пока ни о чём не говорило. Всё только начиналось.
На часах было девять, когда Макс положил на ковёр в гостиной тостер. Не считая тостера, фортепиано и телевизоров, они нашли два маленьких столика, три кофеварки и одну кофемолку, вафельницу, четыре колеса от велосипеда, три велосипедных насоса, семь старых, но рабочих ноутбуков, два старомодных айпода, детскую кроватку, безобразный скатанный ковёр с ярлычком, на котором было написано «С окончанием школы!», и стопку совсем новых рубашек и галстуков.
Алекс включила какой-то панк-рок, и Макс принялся танцевать вокруг кучи лежавших на полу вещей.
— Потрясающе!
— Ты умеешь танцевать! — воскликнула Алекс.
— А ты умеешь замечать очевидные вещи, — парировал Макс.
— Я тебе это ещё припомню, — погрозила Алекс, записывая суммы на листке бумаги. — Пара долларов тут, пара там… Ну, пара сотен. Что там на чердаке?
Макс перестал скакать. Он ненавидел чердак. В детстве он слышал, как там танцуют привидения. Родители говорили, что это белки, но он им не верил.
«Рыба. Вонючая рыба».
— Я туда не пойду, — заявил Макс.
— Почему?
— Там темно. И стрёмно.
Алекс рассмеялась.
— Это просто чердак.
— В любом случае, там просто хлам.
— Какой? — уточнила Алекс.
— Старый, — ответил Макс. — Мама и папа раньше много путешествовали — до того как я родился. Они складывали там сувениры из разных мест. Странные вещи. У моих родителей странный вкус.