— Обязаны, — сказал Торквин. — Приказ профессора Бегада.
— А п-почему вы спрашиваете? — обратился Касс к Фидлу.
Тот пожал плечами.
— В вас всех хирургическим путем вживили «жучки», так?
Касс с подозрением посмотрел на него.
— Так. Но «жучок» Марко сломался.
— Я участвовал в проектировании этих «жучков», — сказал Фидл. — Современнейшие штуки. Они не ломаются. Вам не кажется странным, что именно его «жучок» вдруг раз — и перестал работать, чисто случайно как раз после того, как он исчез?
— К чему вы клоните? — спросил я.
Эли шагнула ему навстречу.
— Все ломается. Вы просто неудачно спроектировали.
— Докажи. — сказал Фидл.
— Вы в курсе, что сигнал «жучка» чувствителен к радиационному следу четырех элементов? — спросила Эли.
Фидл хмыкнул.
— Например?
— Иридий, — ответила Эли. — Он намертво глушит любые передатчики.
— И что? — не понял Фидл. — Ты хоть знаешь, насколько это редкий металл?
— Хотите, чтобы я ткнула пальцем в другие недочеты? А я ведь могу, — сказала Эли. — Просто признайтесь, что вы сплоховали.
Нирвана подняла бледный кулак.
— Так держать, подруга.
Фидл смахнул с лестницы пыль.
— Удачно повеселиться в Огайо, — сказал он. — Но не ждите, что я приеду на ваши похороны.
Глава 2
«ОШИБКА»
— Я поджег твою собаку и вытер пол крысами из воспоминаний обо всем, что у нас было с тобо-о-о-ой!..
Динамики ревели, Нирвана не уставала подпевать, а губы Торквина скривились так, что стали напоминать перевернутую подкову.
— Это не музыка. Это грохот.
Но лично мне она нравилась. Ладно, предположим, я опустил кое-какие слова из процитированной строчки, но тем не менее. Песня пленяла как раз своей какофонией. Ритм выбивал из мозгов все мысли, в том числе и осознание, что я летел на высоте в энное количество футов над Атлантикой на такой скорости, что меня вдавливало в спинку кресла, а желудок готов был вот-вот выпрыгнуть изо рта.
Я посмотрел на Эли. Кожа на ее скулах дрожала, как тесто при замешивании. Меня разобрал непрошеный хохот.
В глазах Эли мелькнуло беспокойство.
— Что смешного?
— Ты выглядишь, как девяностопятилетняя старуха. — ответил я.
— А ты ведешь себя, как пятилетний ребенок, — отозвалась она. — Когда все закончится, напомни мне обучить тебя манерам.
«Блин».
Я отвернулся, ощущая себя последним грубияном. Может, в этом как раз и состоял мой талант, подаренный геном 7ЧС, — сверхчеловеческая способность регулярно говорить не то, что надо. Особенно Эли. Может, все из-за того, что она всегда держится так уверенно? А может, я тот единственный Избранный, у кого нет ни единой причины, чтобы стать Избранным.
Джек «Ошибка» Маккинли.
«Не поддавайся, чувак».
Я выглянул в иллюминатор, на скопище зданий, проносящихся под нами. И с удивлением обнаружил, как быстро мы миновали Манхэттен. Уже минутой позже внизу потянулись клетки полей — то, должно быть, была Пенсильвания.
Когда мы нырнули в облака, я закрыл глаза. И попытался мыслить позитивно. Мы найдем Марко. Он поблагодарит нас, что мы прилетели специально ради него, извинится и тут же запрыгнет в самолет.
Ага. А еще Земля начнет вращаться в обратную сторону.
Марко упрям. И он абсолютно уверен, что он а) всегда прав и б) бессмертен. Плюс, будь он дома, его история о похищении уже стала бы достоянием общественности, а нас бы в аэропорту встречала толпа папарацци и репортеров новостных каналов. Добавьте наши фотографии на упаковках молока в супермаркетах и листовки «Разыскивается» в отделениях почты.
Как нам его в таком случае вытаскивать? Торквин, по идее, должен был защищать нас в случае необходимости, но уверенности это не прибавляло.
В памяти мелькнули события прошедших дней: падающий во время битвы с монстром в жерло вулкана Марко: то, как мы обнаружили его, чудом выжившего благодаря брызгам исцеляющего водопада; сияющая во тьме древняя чаша с семью пустыми полусферами — гептакиклос.
Ну почему я просто не оставил ее? Зачем вытащил тот бронзовый обломок из центра? Если бы не это, грифон бы не прорвался в наш мир, и нам бы не пришлось без какой-либо подготовки отправляться за ним, и у Марко бы не было и шанса на побег…
— Ты опять? — сказала Эли.
Это тотчас вернуло меня к реальности.
— Что опять?
— Винишь себя за грифона, — ответила Эли. — Я же вижу.
— Он ранил профессора Бегада, — сказал я. — Унес Касса через океан и едва его не убил…
— Грифонов вывели, чтобы охранять локули, — напомнила Эли. — Этот привел нас к Колоссу Родосскому. Благодаря тебе, Джек! Мы вернем локулус. Марко некуда деваться. — Она пожала плечами. — Потом можешь выпустить еще шестерых грифонов, и те отведут нас к другим локули. А чтобы защитить нас, я помогу «ИК» разработать… ну, не знаю, какой-нибудь репеллент.
— Репеллент от грифонов? — переспросил Касс.
Эли усмехнулась.
— Есть же репелленты от насекомых, акул, почему нет? Я изучу их и соображу чего-нибудь.
«Соображу чего-нибудь». Бегад называл Эли «Техником». У нас у каждого было прозвище — Техник, Портной, Воин и Моряк. Эли была Техником, потому что могла починить все что угодно. Марко — Воином из-за своей силы и отваги, Касс — Моряком, благодаря своим потрясающим навигаторским талантам. «Ты тот, кто объединяет вас всех», — сказал про меня Бегад. Но если я что-то и объединял, то наш пессимистический настрой.
— УМРИ-И-И-И-И!!!
Вопль Нирваны заставил нас всех от неожиданности подскочить. Торквин при этом врезался макушкой в потолок.
— Что случилось? — спросил я.
— Конец песни, — ответила Нирвана. — Обожаю этот момент.
— А хорошие новости? — перекричал Торквин бешеные ритмы. — Диснейленда не видно?
Касс всматривался в иллюминатор на узор дорог и окрестностей.
— Мы почти на месте. Это Янгстаун, Огайо… Кажется.
— Тебе кажется? — удивилась Эли. — На тебя это не похоже.
— Я… я не узнаю расположение улиц… — ответил Касс и помотал головой. — Но должен был узнать. У меня в голове какая-то странная пустота. Кажется, со мной что-то… Неважно.
— Думаешь, с твоей способностью запоминать каждую улочку в любом городе на всей планете что-то не так? — Эли по-свойски обняла его рукой. — Ты просто перенервничал из-за Марко, вот и все.
— Да… да… — Касс побарабанил пальцами по подлокотнику. — Ты ведь тоже иногда ошибаешься, правда, Эли?
Эли кивнула.
— Редко, но да. Я же человек. Мы все ошибаемся.
— Самое странное, — сказал Касс, — что единственная «нечеловеческая» часть Марко и есть «жучок», а такие штуки обычно не ломаются… если только с их носителем не происходит нечто из ряда вон выходящее.
— Например? — осторожно спросил я.
Глаза Касса заблестели от подступивших слез.
— Например, то, о чем мы все не хотим говорить. Например, когда «жучок» оказывается уничтожен.
— Но он внутри его тела. — заметила Эли. — Его нельзя так просто уничтожить.
— Точно. Если только… — Касс осекся.
Мы помолчали. Самолет начал снижаться. Никто так и не решился закончить эту фразу, хотя слова так и крутились на языке.
«Если только Марко не мертв».