Накануне вечером она настроила телевизор на канал, где показывают фильмы. Там шло какое-то научно-фантастическое кино пятидесятых годов, и Эмили сразу же переключилась на городской новостной канал. Она совершенно не удивилась, что там шла речь о красном дожде: «…кажется, подтвердилось, что, как мы и сообщали ранее, ситуация в Европе неутешительная. В заявлении, с которым только что выступил президент, он сказал (я цитирую): „Хотя пока нет оснований полагать, что в США произойдет нечто подобное, я рекомендую проявлять повышенную осторожность и избегать всякого, кто контактировал с субстанцией красного дождя, до тех пор пока санэпиднадзор не закончит исследование образцов и не сообщит, с чем именно мы столкнулись". Президент также сказал, что, по его мнению, наилучшим для граждан будет вернуться по домам и не выходить оттуда в ближайшие двенадцать часов. Нам стало известно, что по всей стране к решению проблемы привлечены силы Национальной гвардии, в задачу которых входит борьба с возможными беспорядками и поддержание стабильности в крупных населенных пунктах. Возвращаясь к основной теме нашего выпуска: какая бы то ни было информация из Европы и Российской Федерации перестала поступать приблизительно через восемь часов после первых сообщений о так называемом кровавом дожде. Тем не менее новостные агентства Соединенных Штатов располагают многочисленными видеозаписями и сообщениями о массовых смертях в разных европейских странах, включая Великобританию и Францию. Явления, аналогичные красному дождю, отмечены также в США, Канаде и Южной Америке. Если вы все еще с нами, напоминаем, что президент Соединенных Штатов заявил…»

Натан выключил телевизор.

— Не пойду на дежурство, — сказал он. — Идут они куда подальше. Думаю, лучше всего будет остаться тут.

— Натан, тебя же уволят, — сказала Эмили, удивленная тем, что он готов рискнуть лишиться работы.

Натан поразмыслил над ее словами и в конце концов ответил:

— А мне плевать. К тому же я не знаю, существует ли вообще еще моя работа, чтобы на нее вернуться.

* * *

— Что у тебя с продуктами, Эм?

Вопрос на миг поверг Эмили в ступор, потому что она никогда не делала запасов съестного. Ее работа была не из серии «с девяти до пяти пять дней в неделю», поэтому обедать обычно приходилось за компьютером в редакции или, как сегодня, в каком-нибудь кафе, поблизости от которого ее застало время ленча. Возвращаясь домой, она, как правило, перехватывала что-нибудь легенькое вроде салата или сэндвича. Чего у нее точно не было, так это под завязку набитой продуктами кладовой.

Ревизия полок показала, что у нее есть шесть пачек быстрорастворимого супа, две упаковки овощного сока «V8» по шесть пакетов в каждой, две банки консервированных фруктов, баночка горошка и банка овощного ассорти. В хлебнице на столе нашлось пол-буханки многозернового хлеба, холодильник порадовал остатками обезжиренного молока, почти полной бутылкой апельсинового сока, половиной упаковки ветчины, свежими овощами, которых хватило бы на пару легких салатиков, позавчерашней вегетарианской лазаньей и четырьмя банками «Бад Лайт». Все это нельзя было назвать полноценными припасами, но еды хватило бы, чтобы продержаться пару дней хаоса.

Ведь за два дня все наверняка придет в норму, верно?..

Но Натан, видимо, сделал какие-то другие выводы. Оценив количество продуктов, он собрался в магазин, чтобы принести еще, и Эмили пришлось его останавливать.

— Тебе нельзя идти, — сказала она, — это слишком рискованно. Нам нужно свести к минимуму контакты с внешним миром, а поход в магазин только повысит наши шансы заболеть. Этой еды вполне хватит на два дня, если экономить. — Эмили мгновение помолчала и добавила: — Нужно просто как-то отвлечься от того, что еды мало.

Но, казалось, Натан все равно настроен на поход в магазин. Увидев появившееся на лице бойфренда разочарование, Эмили потянулась и взяла его руку в свои. Натан был из тех, кто в любых обстоятельствах привык действовать, брать ситуацию под контроль, искать решения… и теперь он столкнулся с неразрешимой проблемой.

— Все хорошо, — сказала Эмили, сжимая его ладонь.

Упрямое выражение ушло с лица Натана, сменившись улыбкой. Он наклонился, поцеловал Эмили в губы, а потом отстранился, положил руки ей на плечи и, глядя прямо в глаза, сказал:

— Я люблю тебя, Эмили Бакстер.

Помедлив всего секунду, она сказала в ответ:

— Я тоже тебя люблю, — Эмили изо всех сил прижалась к нему и снова поцеловала.

* * *

Телевидение транслировало все меньше свежих новостей, в основном по всем каналам крутили видеозаписи последствий красного дождя в Европе, снятые на веб-камеры или мобильные телефоны, да строили всякие гипотезы. И конечно же, не обошлось без погони за сенсациями. В зависимости от того, у кого брали интервью, происходящее объявлялось то началом второго пришествия Христа, то попыткой Китая захватить мировое господство, то просто грандиозной аферой, целью которой было заставить американцев платить повышенный налог на здравоохранение. На самом деле никто не знал, что же именно происходит. Рассуждений и прогнозов тоже было в избытке, по большей части пессимистичных и пугающих до озноба. Проведя в обществе говорящих голов около часа, Эмили принялась щелкать пультом в поисках чего-нибудь отвлекающего от реальности и остановилась на трансляции старого черно-белого фильма.

Сидя рядышком на диване, Эмили и Натан позволили себе расслабиться, переключиться на то привычное, что хотя бы на время могло вернуть их в русло прежней жизни. Эмили положила голову Натану на плечо, его рука покоилась у нее на коленях. Веки Эмили отяжелели, и, вместо того чтобы сопротивляться мягкой сонной волне, она ей покорилась. Через пару минут глаза Эмили закрылись, и она провалилась в сон.

* * *

Проснувшись, Эмили не сразу осознала, где находится. Спустя несколько минут она поняла, что лежит, растянувшись, на собственном диване, укрытая форменной тужуркой Натана. Самого его рядом не было, и одно короткое мгновение Эмили думала, что он решил-таки, пока она спит, выйти в магазин за продуктами. Она села и услышала за спиной его голос:

— Привет, засоня. Как ты себя чувствуешь?

Обернувшись, Эмили увидела, что Натан наливает в кухне кофе.

— Хочешь чашечку? — спросил он.

— Нет, спасибо, — ответила она, потянулась и встала, повесив тужурку на подлокотник дивана. Беглый взгляд на часы сообщил, что она проспала почти два часа.

За это время Натан успел снова переключить телевизор на Си-Эн-Эн, убавив звук почти до шепота.

Ведущий новостей на экране сыпал все той же взволнованной скороговоркой, в которой, однако, не было ничего нового: он просто повторял то, что Эмили уже слышала раньше. Она потянулась за пультом, чтобы выключить телевизор (хотелось просто отдохнуть от нагнетаемого ужаса), и вдруг заметила кое-что странное. У ведущего пошла носом кровь. Вначале на лежащую перед ним на столе стопу бумаг упало всего несколько алых капелек, а потом из каждой ноздри потекли целые струйки. На то, чтобы понять, что с ним происходит, у ведущего ушло несколько секунд. Он коснулся носа рукой и с выражением удивления и замешательства уставился на кровавые пятна на пальцах. Ведущий начал было извиняться за заминку, но тут кровь вдруг с силой брызнула из его ноздрей. Он попытался зажать нос рукой, но кровь не останавливалась, она текла между пальцев и по тыльной стороне ладони.

— Дамы и господа, я приношу свои глубочайшие извинения за…

И тут ведущий закашлялся, судорожно хватая воздух ртом. Он начал задыхаться, лицо стало таким же белым, как испятнанные кровью листы бумаги, все еще крепко зажатые в его свободной руке. В глазах ведущего Эмили увидела страх, когда ему (и, возможно, нескольким миллионам зрителей по всей стране) стало ясно, что происходит. Голова его вдруг спазматически откинулась назад, выставив на всеобщее обозрение шею с пульсирующими под кожей ярко-красными кровеносными сосудами. Следующий спазм бросил несчастного вперед, его лицо и голова с размаху врезались в стол, и по комнате разлетелись алые брызги. Кровавый шлепок приземлился прямо на объектив камеры и стал медленно стекать вниз, оставляя за собой полупрозрачный розовый след. Ведущий снова забился в конвульсиях, его тело опять приняло вертикальное положение, глаза уставились в камеру, а в горле что-то влажно забулькало.

Микрофоны уловили крики ужаса тех, кто находился в студии, однако их было едва слышно из-за звуков, которые издавал захлебывавшийся собственной кровью ведущий. Тело его билось в судорогах, будто сотрясаемое эпилептическим припадком. Изо рта на стол хлынул поток крови. После нескольких секунд жестокой тряски ведущий вдруг резко замер, его нижняя челюсть отвисла, и он испустил долгий вздох. Голова качнулась вперед и уперлась подбородком в окровавленную рубашку.

Крики, которые микрофон доносил во время агонии, смолкли, сменившись всхлипами и плачем.

Эмили поняла, что вся дрожит.

— Боже мой, — прорыдала она, прижимая ладони ко рту. — Черт! Черт! Черт! Натан, ты это видел? Боженька, Господь всемогущий, началось!

Эмили обернулась к Натану. Ее бойфренд так и стоял посреди кухни с побелевшим от шока лицом и налитыми кровью глазами. Из его рта, пачкая рубашку, извергались красные потоки, а на ковре росла карминная лужица.

Конец ознакомительного фрагмента