Пол Кирни
Ярость Калгара
Посвящается Листу Арбатноту
Сорок первое тысячелетие. Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он — повелитель человечества и властелин мириад планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он — полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.
Даже находясь на грани жизни и смерти, Император продолжает свое неусыпное бдение. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его в бесчисленных мирах. Величайшие среди Его солдат — Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины. У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы планетарной обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов и многих более опасных врагов.
Быть человеком в такое время — значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить. Забудьте о могуществе технологии и науки — слишком многое было забыто и утрачено навсегда. Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, и о согласии, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие да смех жаждущих богов.
Темная звезда, что не рождает света.
Куда стремишься ты,
Если не обратно в бездну,
Где все мы завершим свой путь?
«Пророческие размышления»Лжесвятого Василлия, 321 г., М.37объявлены еретическими в 134 г., М38
Из отчетов об операции Ультрамаринов
убрать кодовое слово «Ярость».
Приказом Имперской Инквизиции
Ордо Еретикус, 812 г., M.41
Адептус Терра Санктум Noctis in Extremis
(Слава всевышнему Императору)
Перед моими глазами прошло больше двух веков человеческой истории, и сейчас мне кажется, что постоянные размышления о былых поражениях, а не о славных победах таят в себе большую опасность.
В моих воспоминаниях возникают не только образы павших братьев, хотя они — неотъемлемая часть этих картин. Мы, Адептус Астартес, не скорбим по нашим погибшим братьям так, как это принято у обычных людей. Смерть — наше жизненное предназначение. Мы рождаемся, чтобы уничтожать врагов человечества, и, погибая в этом бою, выполняем свой долг, творим свою судьбу. Во всей вселенной нет большей чести, лучшего призвания, чем подобная кончина. Порой нам не хватает мудрости или даже яростной силы тех, кто упокоился с Императором, но мы не оплакиваем их, ибо знаем, что придет день, когда нам предстоит последовать за ними во тьму.
Здесь кроется нечто иное. Победы принадлежат нам по праву доблести и божественного благословения Императора. И они превратились для нас в традицию, особенно в моем ордене. Особенно среди тех, кто носит на плече «ультиму». Мы превозмогали невероятные трудности на полях сражений бесчисленных миров, поэтому победу часто принимаем как данность.
Но поражения терзают нас. И меня тоже, по правде говоря.
Мы анализируем их, учимся на них, оставляем позади и идем дальше, но их горький привкус остается с нами навсегда.
Сожаление не самая чистая эмоция. Она смешана с гневом. Гневом, обращенным против глупости, безрассудства и слепого упрямства тех, кто населяет Империум Человечества.
Мы ушли так бесконечно далеко от былого величия, что теперь лишь судорожно цепляемся за возможность существования среди звезд. Этот первородный грех, это святотатство навечно останется с нами. В его мрачной тени мы живем, и она ежечасно скалит свои зубы из имматериума, пока мы сражаемся в бесконечной битве. Это поражение нельзя забыть. Память о нем и его последствия всегда будут с нами.
Неустанные и упорные Адептус Астартес были созданы сокрушить эту тень, изгнать ее обратно в бездну. Мы ведем эту войну уже десять тысячелетий и продолжим сражаться еще столько же, если того потребует наш пресветлый Отец. Но нам нельзя забывать прошлое, те неудачи, которые мы помним, но о которых не говорим вслух.
Преклонив колени в молитве перед великим Жиллиманом, чье нетленное тело окутано сиянием, я вижу живую кровь моего пращура, великого и благородного господина. Перед моими глазами смертельная рана, вечно кровоточащая, в священном стазисном поле, которое поддерживает его жизнь.
И вспоминаю, что она была нанесена одним из нас. Собственный брат Жиллимана, примарх Фулгрим, сразил его.
Пережить поражение — это одно. Пережить предательство своего сородича — иное. Такому нет прощения, и чаша мести нашей бездонна. Они стали нашими заклятыми врагами — те, кто поддался Губительным Силам и разрушил великий символ Империума Человечества.
Они когда-то были одними из нас, и потому наша ненависть к ним неутолима.
Потому что в глубине души мы боимся, что тот же самый грех таится и в нас.
INSANISTA IN TENEBRIS
(Ярость во тьме)
ГЛАВА 1
— Примарион Оптис, это «Арней-три», сканирую координаты три-семь-два-пять. На авгурах чисто, все системы работают. Трон, храни нас.
— Принято, «Арней-три», видим вас на дальних сканерах и прокладываем курс. Ваш патрульный маршрут передан вам в навигационный когитатор.
Ранн Горкиен, оператор авгура, человек, следящий за длинными рядами бормочущих сервиторов, сладко зевнул. Утро было чудесным, и красное солнце вставало над Примарионом Оптис, единственным крупным городским кварталом на всем великолепном Иаксе. Дежурство Горкиена подходило к концу, и, в отличие от своих неутомимых сервиторов, он с нетерпением ждал момента, когда, приняв душ и позавтракав, ляжет спать. Впрочем, пока что долг обязывал его находиться в каменных стенах длинной комнаты с аскетичной обстановкой и гулкой, словно келья.
Он был одет в синий мундир, а на его груди висел значок в виде «ультимы», окруженной стилизованными колосьями пшеницы, — символом родного мира. Иакс, цветущий сад, был аграрной планетой, житницей Ультрамара. Расположенный в самом сердце этого огромного сектора, он был окружен минными полями и орудийными спутниками, и мало нашлось бы в Галактике планет, защищенных лучше. Тем не менее патрулирование внутри системы производилось каждые две недели. По приказу Макрагга флот малых кораблей регулярно поддерживал порядок на космических путях вокруг Иакса.
По меркам Империума «Арней-три» был крохотным корабликом. Созданный на основе перехватчика типа «Фауст», он состоял в одной из эскадрилий, приписанных к космопорту Иакса. Будучи всего триста метров в длину, он нес четверых человек: пилота, офицера наблюдения, инженера и стрелка, а также нескольких сервиторов. В этот день «Арней» с неполным экипажем находился вблизи планеты. В случае обнаружения угрозы его задачей было наблюдать, но ни в коем случае не преследовать. В сердце Ультрамара такие миссии осуществлялись скорее для галочки. Всем было известно, что ударный крейсер Ультрамаринов находился от них всего в двух днях пути: могучий священный «Рекс этерна» под командованием капитана Кайто Галена с полной ротой Адептус Астартес на борту.
Горкиен прошелся вдоль помоста над рядами сервиторов, подсоединенных к своим экранам. Воздух был наполнен запахом ладана. Техножрецы провели свои утренние ритуалы, и когитаторы гудели с умиротворением, а их машинные духи пребывали в полной гармонии.
Высоко над ним лучи звезды, вокруг которой обращался Иакс, проникали сквозь бронированное окно его командной часовни, заливая ее желто-голубым светом. Он глянул на часы. Тридцать минут до отдыха. Еще одна спокойная ночь в Ультрамаре.
Со времени нашествия тиранидов минуло более шестидесяти лет, и от невероятных разрушений, вызванных этим ужасающим конфликтом, давно не осталось и следа. Для Горкиена, которому не исполнилось еще и тридцати, эти события казались мифом. Его отец застал то время, но не любил говорить о нем. Тогда сам Макрагг едва не оказался потерян, но Ультрамарины освободили свой родной мир, хотя множество окружающих систем было разорено. С той поры случались и другие войны, но они шли на границах сектора, хотя некоторые продолжались до сих пор. Орки и эльдары постоянно пытались прорвать оборону Ультрамара. Но для таких юношей, как Ранн Горкиен, вероятность появления большой опасности, что проникла бы сюда, в самое сердце владений Ультрамаринов, представлялась невозможной.
Так слаба человеческая память.
Горкиен снова зевнул, скучая по своей жене и домику в пригороде, за пределами которого расстилались бескрайние зеленые поля. На просторах Иакса выращивали пшеницу в колоссальных масштабах при помощи полуавтоматических комбайнов-переработчиков. Тишину нарушал лишь шум воды из оросителей, а вокруг все было зеленым. Человек, проживя весь свой век на этой планете, мог не обнаружить ни одного дерева, а видеть сплошные, до горизонта, поля пшеницы, сои и проса. Небо всегда оставалось чистым, и ночами оно было усыпано звездами, будто самоцветами, которых не скрывали ни силуэты городов-ульев, ни едкий дым от предприятий.
