Иакс был девственно-чистым, как ему и полагалось, ведь он поставлял продукты для половины всего субсектора и даже величественного Макрагга. Люди, жившие здесь, могли считать себя счастливчиками — ведь им не приходилось гнуть спину в кромешной тьме шахт или кашлять кровью в задымленных цехах мануфакторий миров-кузниц. Иакс оставался благословенным миром, который защищали сами Ультрамарины.

— Примарион Оптис, это «Арней-три». Мы засекли аномальный сигнал в секторе три-семь-два-шесть. Какой-то всплеск энергии. Возможно, волна от варп-перехода.

Горкиен протер глаза и коснулся кнопки вокс-микрофона в ухе.

— Вас понял, «Арней-три». Будете исследовать? Вы вне зоны действия наших авгуров, и ваше патрулирование заканчивается.

«Как и моя смена», — раздраженно подумал Горкиен.

После секундной задержки «Арней-три» начал удаляться от планеты, а с растущей дистанцией увеличивалась и задержка передачи сообщения. Горкиен подошел к сервитору, следящему за местонахождением кораблей на орбите Иакса, взглянул на координаты и нахмурился. «Арней» вышел за пределы патрульного маршрута.

Он знал пилота «Арнея», молодого Джеша Вариуса. Он был сорвиголовой каких поискать, выделяясь даже на фоне других таких же любителей нырнуть во тьму космоса. Он мечтал однажды вступить в Имперский Космофлот и по-настоящему исследовать глубины вселенной. Впрочем, несмотря ни на что, Джеш был надежным человеком.

— Так точно, Примарион Оптис, идем на сближение, начнем исследование через пятнадцать минут.

— Я ничего там не вижу, — сказал Горкиен, рассматривая мониторы и экраны перед собой. Никаких записей о прибытии корабля не имелось. Согласно графику, никакого варп-перехода в этом месте быть не должно, и такое внезапное прибытие для системы, подобно этой, где все тщательно планировалось, выглядело необычным.

Сервиторы что-то пробормотали на бинарном и заскользили своими псевдочеловеческими конечностями по клавиатурам, словно музыканты, играющие на огромных причудливых инструментах. Что бы ни привлекло внимание Вариуса, оно находилось слишком далеко и не отображалось здесь.

Сигнальный огонь «Арнея» сиял желтым во тьме — никаких других имперских кораблей поблизости не было. В животе Горкиена забурчало, и он тихонько выругался на Вариуса с его неуемным любопытством. Скорее всего, это какая-то случайная аномалия, запись о которой войдет в журнал и там потеряется среди отчетов о сотнях таких же, возникающих чуть ли не каждый месяц. Космос полон тайн, неисследованных и необъяснимых, которые просто заносятся в каталоги. Научная пытливость — черта Адептус Механикус, а не экипажа планетарного патруля.

Минуты тянулись медленно. Скоро смена Горкиена закончится, и он передаст Вариуса вместе с его любопытством лейтенанту Хэлдену или же последует должностным инструкциям и останется на посту.

Горкиен тяжело вздохнул, понимая, как он в итоге поступит. Бесчисленные тренировки не прошли для него бесследно.

— Примарион Оптис, это «Арней-три», вы не поверите, что я тут вижу! — От обычного профессионального тона Вариуса не осталось и следа. — Трон! Я в жизни никогда такого не встречал!

— Соблюдайте протокол коммуникации! — осадил его Горкиен, который ощутил внезапный всплеск адреналина, почувствовав неприкрытый страх в голосе пилота. — «Арней-три», немедленно сообщите о своей находке.

В ответ раздался резкий шум статики, и тут же все стихло.

— «Арней-три», прием! Повторите мое последнее сообщение и передайте данные авгуров на мои когитаторы для анализа.

— Оно затягивает нас… Мы не можем… — Затем раздался крик Вариуса, и связь прервалась.

Больше ничего. Горкиен нервно шагал взад-вперед, забыв об усталости. Вокруг него что-то бормотали на бинарном сервиторы, словно богомольцы на мессе. Он окинул взглядом высокие холодные стены помещения.

— Трон!.. — наконец прорычал он, выдохнув. Коснувшись вокса, он обратился к сервиторам напрямую: — Сигма-бинар-один, планетарные авгуры на полную мощность, направление — сектор три-семь-два-шесть. Бинар-два, восстановить связь с «Арнеем». — На мгновение он оскалился, задумавшись. — Сигма-три, подготовить экстренное сообщение для ударного крейсера «Рекс этерна» под командованием капитана Галена.

Сердце Горкиена застучало.

— Не вызывать до моего приказа.

Инструкции недвусмысленно указывали, что все необычные вокс-передачи должны быть переданы на ближайший ударный крейсер Ультрамаринов для последующего анализа, однако он решил повременить с этим. Не следует тревожить Ультрамаринов по пустякам.

Горкиена бросило в пот. Сервиторы с привычным для них спокойствием обсуждали свои дела, а на приборной панели янтарным светом горели лампочки новых заданий, которые они приняли в дополнение к постоянному мониторингу систем космопорта.

Дверь командного центра отъехала, и вошел лейтенант Хэлден — стареющий морщинистый человек, всегда выглядевший так, будто только что встал с постели. Однако в своем деле он был профессионалом, способным оценить ситуацию с одного взгляда. Осенив себя аквилой у крохотного киота, где мерцал свет, он вставил в ухо вокс-гарнитуру и поднял бровь, глядя на своего напарника. Горкиен взмахнул рукой:

— Все под контролем, Борр.

— Снова этот Вариус, да? — спросил Хэлден, просматривая журнал.

— Наверное, какая-нибудь ерунда, — сохраняя внешнее спокойствие, ответил Горкиен, хотя в его ушах не смолкал испуганный голос Вариуса.

— Он сбился с курса, — буркнул Хэлден. — Вышел за предписанные пределы.

— Вариус живет своим кораблем, Борр, ты же знаешь. Он лучший пилот в эскадрилье.

Хэлден почесал небритый подбородок, покривившись.

— Он недисциплинирован. Но, вообще, ты прав, признаю.

Они стояли в ожидании, прислушиваясь. Горкиен поймал себя на мысли, что его взгляд прикован к сигналу корабля Вариуса. Он не двигался, но, по крайней мере, и не исчезал.

Хэлден прочистил горло:

— Лейтенант Горкиен, я намерен приказать «Арнею-два» готовиться к взлету на всякий случай. Вы согласны?

— Подтверждаю.

Если с кораблем Вариуса что-то случилось, то требовалось спасти выживших. В любом случае вокс молчал уже слишком долго. Пространство вокруг Иакса было, можно сказать, очищенным, свободным от мусора, астероидов и всего, что могло затруднить движение конвоев с зерном.

Они ждали. Горкиен ощутил вибрацию посадочной площадки у подножия командного центра, на которой «Арней-два» разогревал двигатели.

— Примарион Оптис, «Арней-два» к взлету готов.

Хэлден с Горкиеном обменялись взглядами, и Горкиен кивнул.

— «Арней-два», — загрохотал Хэлден, — взлет разрешаю. Направляйтесь на околопланетную орбиту, ожидайте приказа.

— Так точно.

Снаружи раздался рев, в окна хлынул яркий свет, и «Фауст» взлетел, уносясь в голубые небеса.

Сквозь шум раздался дребезжащий механический голос сервитора:

— Принимаю вокс-сообщение. Сектор три-семь-два-шесть. Частота не имперская… Сообщение принято.

— Включить сообщение! — отрывисто приказал Горкиен.

Раздался резкий шум статики, и больше ничего. Хэлден тихо выругался.

— Не имперская частота? Бинар-два, в этом секторе есть корабли?

— Так точно, — ответил сервитор. — Позывной «Арней-три» находится в этом секторе.

— И это все?

— Так точно.

— Просканируй дальше этот сектор.

— Никак нет. Это вне досягаемости планетарных авгуров.

— Отфильтруй сообщение и включи снова, — сказал Горкиен.

Снова раздался шум статики, но теперь в нем определенно слышался и чей-то голос. В нем было что-то такое, из-за чего Горкиен ощутил, как его волосы встают дыбом.

— Это не помехи, — понял Хэлден, нагнувшись над плечом сервитора и глядя в экран. — Это старая частота. Не помню, чтобы ею кто-то еще пользовался.

— Проанализировать! — приказал Горкиен.

Сервитор ответил с непоколебимым спокойствием:

— Сообщение не механическое и не ксеносское. Сообщение от человека.

— Трон! — выругался Хэлден. — Поставь на повтор и постарайся восстановить его.

Оба офицера опустились на колени, глядя в сервиторную яму и наблюдая за его работой, хотя конечности существа двигались слишком быстро, чтобы можно было что-то рассмотреть.

— Сообщение частично восстановлено, — сообщил сервитор.

Оба офицера выпрямились.

— Давай послушаем, — проговорил Горкиен.

В стенах кельи снова зазвучали громкоговорители. Но в этот раз, внимая им, Горкиен и Хэлден смотрели друг на друга, и их лица бледнели от ужаса. Они не знали языка, но от этого человеческого наречия по коже бежали мурашки. Короткая отрывистая фраза, напоминавшая часть молитвы, повторялась снова и снова, словно заполняя все пространство. Этот древний, омерзительный и чуждый язык казался удивительно знакомым.

— Insanista in tenebris, — повторял грубый шипящий из-за статики голос.

Insanista in tenebris.

Глаза Горкиена расширились. Слова обволакивали его душу липким холодным страхом.

— Выключи! — хрипло каркнул он. — Вырубай эту чертовщину!

В командном центре снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь бинарным бормотанием сервиторов и гудением приборов.