9

Несмотря на тревоги последних дней, в то утро Галина проснулась в особенном настроении.

С раннего утра, пока собирала дочь в школу и собиралась сама, пока привычно металась по квартире, опасаясь забыть необходимую вещь, и повторно проверяла, выключены ли утюг, плита и закрыты ли краны, что-то новое, пока еще неясное, щекотало ее изнутри.

В рабочий кабинет Галины можно было попасть двумя путями: через длинный общий коридор, которым она всегда и пользовалась, или — существенно срезав путь, — через гостевой зал со сценой.

Сегодня она решила пройти через зал.

На сцене танцоры репетировали начатую еще Родиком постановку, пока еще совсем сырую, с не вполне сложившимся сюжетом.

Когда Галина поравнялась со сценой, она остановилась, пораженная, сама еще не понимая чем.

И тогда, вопреки обыкновению, Галина присела на краешек велюрового дивана, внимательно вглядываясь в происходящее на сцене.

Девки, эти безмозглые анорексички (глаза бы их не видели!), как обычно, кривлялись и ржали. Галина вспомнила, что Родион перед уходом решил покреативить, взяв в постановку приглашенных танцоров-кубинцев. Именно это и привлекло ее внимание: смуглые, скульптурные тела, глаза-угли и густые, черные, волнистые волосы.

Ох…

Глядя, как лихо кубинцы крутили танцовщиц в зажигательной сальсе, Галина на какие-то минуты утратила чувство реальности. Ей показалось, что мир, огромный мир за пределами ее тоскливого дома, состоит лишь из испепеляющего солнца, соленого моря, смеха, рома, дыма сигар и сладостной неги на песке.

Особо приглянулся один.

Самый высокий, самый белозубый и самый веселый.

Галина с удивлением расслышала, как парень, объясняя танцовщице движение, свободно говорил по-русски.

Заметив пристальный взгляд, танцор оставил девушку, спрыгнул со сцены и, подойдя к Галине, склонился перед ней в шутливом поклоне.

— Привет!

Его легкий акцент был умопомрачителен.

Галина почувствовала, как кровь бросилась в лицо. Хорошо хоть в зале даже днем был полумрак.

Функции Родиона теперь временно исполняла девица, из старожилок, самая, пожалуй, некрасивая, зато самая хваткая из всех этих дур. Когда кубинец подошел к Галине, та громко хлопнула в ладоши и объявила: «На сегодня все».

Галине пришла в голову дерзкая мысль: а что если позвонить Соломону Аркадьевичу и настоять на том, чтобы Галину попробовали еще и в качестве художественного руководителя? Почему бы и нет? И ей бы к зарплате деньжат накинули, и для них это куда бюджетней, чем брать человека на целый оклад.

— Понравилось?

— Да… Но есть недочеты, надо бы устранить.

— Но мы же только начали! И вы знаете как?

— Хм… Я вот о чем подумала: может, дадите мне несколько уроков сальсы? — неожиданно для себя сказала Галина.

Танцы — это то, что делает женщин легко уязвимыми.

Если девочку не отдали в детстве учиться хореографии, позднее ей лучше не начинать.

Даже если она посвятит все свободное время и потратит кучу денег на занятия, даже если будет относиться к этому совершенно серьезно, легкость и естественность, которые усваивает тело до начала полового созревания, ей не поймать уже никогда.

Друзья, конечно, будут удивляться, а особо чувствительные и восхищаться, но профессионал всегда заметит лажу.

У Галины был безусловный козырь — ее балетное прошлое.

— С удовольствием, мадам! — и парень снова склонился в шутовском поклоне. — Да хоть сейчас!

Конец ознакомительного фрагмента