Глава 3

В бегах

— Извините, не могли бы вы сделать для меня одно маленькое одолжение? — Не успел Кэст закончить фразу, как девушка начала визжать, будто на нее напали.

Он, конечно, догадывался, что своим внезапным появлением может ее напугать, но не ожидал такой бурной реакции. Впрочем, у него не было выхода: в желудке бурлило от голода, а купить себе еды он не мог, опасаясь попасть на камеры видеонаблюдения в кафе или супермаркете. За ним велась большая охота: по его следу шла полиция, но, если бы только она, еще можно было бы рискнуть и сделать вылазку за продуктами. Куда больше Кэста пугали люди депутата Лисавского, которые тоже наверняка рыскали по городу в его поисках. Об этом, конечно же, не говорилось в официальных новостных источниках, но Кэст не сомневался, что так оно и есть и что весьма вероятно, они найдут его быстрее, чем полицейские. Ну а тогда он вряд ли доживет до суда.

Девушка продолжала вопить, но, кажется, уже выдыхалась. Странно, что она не сбежала. Заторможенная, что ли? Или слишком любопытная? Скорее, второе: в ее больших красивых глазах загорелся интерес, а страх, наоборот, исчез. Похоже, до нее дошло, что это не нападение.

Как только она замолчала, Кэст тотчас воспользовался моментом и заговорил:

— Простите, что напугал, я не хотел…

— Зачем тогда выпрыгивать из засады, как какой-то маньяк?! — воскликнула девушка, сдвигая брови к переносице. Сердитая, она была еще красивее, чем испуганная.

— Да я не выпрыгивал, просто вышел, хотел поговорить…

— И чего тебе?

— Можно, я куплю у вас вашу еду? — Кэст покосился на бумажный пакет с изображением румяного дымящегося бургера и поспешно добавил: — Заплачу вдвое больше!

— Зачем так переплачивать? — Девушка с подозрением прищурилась. — Тут недалеко, сходи и купи.

— Не могу. Если бы мог, не просил бы.

— Потому что ты — беглый преступник? — с ехидством спросила она, и ее изящно очерченные крупные губы тронула легкая улыбка. Судя по всему, она не очень в это верила.

Кэст оторопел от такого вопроса и неожиданно выпалил:

— Откуда ты знаешь?!

— Ты что, правда убил дочь депутата?! — Глаза девушки вновь округлились от страха. — А ну, отойди!

— Никого я не убивал! — поспешно ответил Кэст, хотя у него и не было полной уверенности в этом. Точнее, он отлично знал, что не убивал Ингу, но подозревал, что убить ее его руками могла некая потусторонняя сущность, которая, возможно, вселилась в него на какое-то время, пока он спал в стогу сена и видел кошмары.

— А в новостях говорят, что убивал. Твой фотопортрет в криминальной сводке показали! — с вызовом сообщила незнакомка, но заметно расслабилась.

— Это недоразумение, — ответил Кэст и подумал, что поступал правильно, держась вдали от людных мест.

— Ну а как ты в это вляпался-то? — В выражении лица девушки появился намек на сочувствие.

— Долгая история. — Кэст передернул плечами и судорожно сглотнул, снова покосившись на пакет с едой.

— Меняю твою историю на бургер и кофе. — Она хитро улыбнулась и, заметив его колебания, добавила, словно поддразнивая: — Они еще горячие!

— Давай! — Кэст протянул руку.

Незнакомка отступила на шаг, игриво пряча пакет за спиной.

— Сначала история!

— Я почти три дня ничего не ел! — признался Кэст, глядя на нее с мольбой.

— Ла-адно… — Она вытащила пакет из-за спины и протянула ему. — Можешь съесть все, если хочешь, а я пойду еще куплю. Но обещай, что не свалишь отсюда в мое отсутствие.

— Клянусь мамой! — охотно согласился Кэст, разворачивая пакет и вдыхая ароматный пар. Его мамы давно не было в живых, но он действительно не собирался никуда сбегать, надеясь, что эта девушка поможет ему не только с едой, но и с убежищем. Для него не было секретом, что она живет в заброшенном здании, он приметил ее в этом лесу еще два дня назад и следил за ней, держась в отдалении. Возможно, ему удастся ее разжалобить, и она позволит ему остаться в своей заброшке на какое-то время. Спать в лесу на подстилке из колючей хвои — то еще удовольствие.

Когда девушка вернулась с новым пакетом, Кэст дожевывал последний круассан. Обертки от съеденных бургеров и пустые стаканчики из-под кофе лежали рядом, спрессованные в аккуратный ком. Кэст сидел на земле, привалившись спиной к стволу сосны, и млел от сытости, растекшейся по всему телу приятной теплотой.

Она подошла и устроилась рядом, непринужденно бросив при этом:

— Ну, рассказывай!

От нее исходил необычный аромат — хвойно-древесный, с сильной горчинкой, слегка разбавленной фруктовыми нотами.

— Давай сначала хоть познакомимся, — предложил Кэст, с жадностью вдыхая этот запах, и первым назвал свое имя, точнее — кличку.

Услышав, что девушку зовут Боней, он вначале подумал, что ослышался, и решил уточнить:

— Боня — значит Богдана?

— Нет, это значит Бонита! — Она криво усмехнулась. — Моя мама была той еще фантазеркой и назвала меня в честь известной американской актрисы Бониты Грэнвилл, надеясь, что это может благотворно повлиять на мою судьбу. Она мечтала о том, что я вырасту редкой красавицей и покорю Америку. В итоге покорять Америку она поехала без меня.

— Она тебя бросила? — Кэст с сочувствием покосился на девушку.

— Каждый имеет право на личную жизнь! — Боня смахнула свесившуюся на лицо прядь волос. Или слезинку? Ее глаза подозрительно заблестели, и Кэст понял, что тема отъезда матери была для Бони болезненной, хотя та и пыталась казаться равнодушной.

— Вообще-то, ты обещал рассказать о своих приключениях, — напомнила она. — У тебя был роман с дочерью депутата?

— Ничего подобного!

— Хм… Я сильно не прислушивалась к тому, что говорили в криминальной сводке, но там вроде бы прозвучало «убийство на почве ревности».

— Да-да, они такого наговорят! — отмахнулся Кэст и начал рассказывать: — Впервые я увидел Ингу за несколько часов до того, как ее убили.

В его памяти вновь всплыла жуткая картина, похожая на продолжение дурного сна с пугалом и вороном, только это был уже не сон.

*****

Инга лежла рядом, ее лицо закрывали светлые, как осенняя пшеница волосы, на которых виднелось несколько бурых пятен. Пятна портили весь вид, вызывали тревогу и дурное предчувствие. Кэст протянул руку, убрал волосы с лица Инги и застыл, потрясенный видом кровавого месива, открывшегося перед ним. Потом он заметил на своей трясущейся от шока руке кастет Леща, весь в засохшей крови, а на нем — прилипший клок волос цвета вызревшей пшеницы.

От страшного зрелища Кэста отвлек голос, раздавшийся за спиной:

— Чер-рт, ну ты и натворил дел, дружище!

Рядом с ним стоял Лещ, морща лоб и лениво почесывая затылок. На лице у друга не было даже намека на потрясение или испуг. И снова этот странный чужой взгляд, который, как подметил Кэст, появился у Леща после падения в костер.

— Да ты у нас, оказывается, Отелло! А притворялся скромником, девчонок сторонился… — хрипло засмеялся Лещ. Его смех походил на треск поленьев в костре.

Кэст растерянно перевел взгляд с Леща на Ингу, потом на кастет, и снова на Леща. Мысли роились в голове, как растревоженные пчелы. Их было так много, что Кэсту казалось, его голова вот-вот взорвется.

— Проучить эту девку, конечно, не мешало, тут я с тобой согласен, — продолжил Лещ и сплюнул сквозь зубы в своей привычной манере, — но ты, дружище, здорово переборщил! Уж извини, но я вызвал полицию. Не хочу, чтоб меня записали в твои сообщники. Да и остальные ребята с какой стати должны пострадать ни за что? Ты уж не подводи никого, расскажи полицейским все, как было. Ну а мы тебе по очереди передачки носить будем. — Лещ запрокинул голову и снова расхохотался, довольный своей шуткой.

Кэст смотрел, как дергается острый кадык на шее друга, и вдруг с удивлением заметил, что щетина на его подбородке отливает рыжим. Но ведь это невозможно, никакой рыжины у Леща никогда не было! С ним что-то не так. Хотя… может быть, виной этому стал рассвет, добавивший медных оттенков всему окружающему?

Откуда-то издалека ветер принес протяжные переливчатые звуки. Вой полицейских сирен! Кэст кубарем скатился со стога, на ходу стягивая с руки кастет, швырнул его под ноги Лещу и бросился бежать — вначале к своему рюкзаку, оставленному рядом с местом, где они вечером сидели всей компанией, а затем к березовой роще, единственному ближайшему укрытию. Обернувшись на бегу, он встретился взглядом с Лещом и крикнул:

— Я ее не убивал!

— Убивал! — прокричал в ответ Лещ, и выражение лица у него при этом стало таким же злорадным, как у кондукторши, высаживающей из автобуса безбилетника в лютый мороз. — Я сам видел, как ты ее убивал!

Кэст побежал дальше, шумно ворвался в березовую рощу, рассекая собственным телом заросли осинника и дикой облепихи, но тут земля ушла у него из-под ног, и он кубарем скатился в овраг. Оказавшись на самом дне, он пополз, вскочил и снова побежал. Рюкзак зацепился за ветку, опрокидывая Кэста навзничь. В спину впились острые коряги, и от боли потемнело в глазах. Однако ему удалось подняться на ноги и продолжить путь, хотя сил уже не осталось, его шатало, и он понимал, что рискует убиться насмерть. Ему требовалась передышка, но останавливаться было слишком рискованно, ведь полиция наверняка прочешет окрестности, а Лещ, несомненно, покажет им, в какой стороне искать.