А затем Кеннет слышит то, что точно не хочет:

— Щеночек, ты ли это? — Моргана надменно скалится.

Унизительное прозвище, которое она ему дала за те несколько минут короткого разговора. И Кеннет надеялся, что никто и никогда об этом не узнает. Один взмах рукой, и ее тело можно будет сбросить за борт и никогда не вспоминать. Однако Бентлей сцепляет руки в замок за спиной.

Мистер Спаркс украдкой смотрит на своего лорда, но тот остается таким же безэмоциональным, как и прежде. Ни единый мускул не дрогнет на лице Бентлея, пока он сам не захочет снять с себя маску холодной серьезности.

Солдаты подходят к Моргане, чтобы заковать ее руки в кандалы, но девушка вскидывает их вверх:

— Мои люди не пленные. И я не собираюсь разговаривать с тобой, щеночек, когда меня держат как заключенную.

Офицер оборачивается на Кеннета, ожидая его реакции. А Бентлей и вовсе не знает, как именно стоит отреагировать. С одной стороны — она провоцирует применить к ней силу, а с другой — своенравная, рисковая женщина, которой палец в рот не клади. Будет глупостью убить ее прямо сейчас. Недовольно Бентлей произносит:

— Пусть так. Сложите оружие. И тогда мы поговорим. Лейтенант Барнетт, — лорд кивает одному из своих приближенных, — останьтесь с людьми на «Авантюре». Спустить паруса. На буксир. Обыскать бриг. Возможно, кто-то выжил. И проследите, чтобы все пираты сдали даже самые тупые клинки.

На палубу перед пиратами ставят сундуки. И Кеннет сам не понимает, почему женщина, находящаяся в невыгодном положении, диктует ему условия. Команда брига смотрит то на своего капитана, то на сундуки. О’Райли первая отправляет в один из ящиков пистолет, а следом и клинок.

— Приятно иметь с тобой дело, щеночек, — она усмехается, скрещивая руки на груди. К ней снова тянутся, чтобы вести ее под руки, как заключенную, но девушка вновь ведет плечами, не позволяя никому даже притронуться. — Руки. Я женщина, не смейте меня касаться.

И Бентлей уже сейчас чувствует, что от этой дамочки будут лишь неприятности. Он одним взглядом запрещает солдатам ее касаться. И офицеры в мундирах расступаются.

— Прошу на борт, — строго произносит Бентлей, громко стуча каблуками по доскам.

* * *

Кто бы мог подумать, что спустя несколько лет судьба захочет так пошутить над Морганой. И вот она снова встречается с тем, кого когда-то пожалела. Он был наивным молодым офицером, а теперь считает себя если не королем мира, то как минимум тем, кто его представляет. И, кажется, правильнее было тогда расправиться с ним, чем сейчас смотреть на самодовольное лицо наглого англичанина.

Моргане не нравится сдавать оружие, но в ее голове уже зреет план, согласно которому ей хватит всего одного ножа для устриц, если такой имеется на корабле, чтобы в случае чего вскрыть ему глотку за дверью его же каюты. В этот раз О’Райли миловать никого не станет.

Команда «Авантюры» сдает оружие, следом за капитаном — квартирмейстер. Ей хочется выругаться и устроить резню, но опыт говорит — терпение. Оно вознаграждается, не зря о том говорится даже в святом писании.

О’Райли всходит на линейный корабль следом за Кеннетом. Удивительно, но один из военных подает ей руку, чтобы она могла на нее опереться. Совершенно ненужный и неуместный жест, но выгодно подчеркивающий ее слабость и покорность. Иногда чем-то подобным она манипулирует мужчинами. А те и рады стараться угодить девушке, пусть и той, от которой они ничего и никогда не получат. Моргана строит глазки офицеру, как сделала бы это любая женщина, знающая, что невинностью можно добиться гораздо меньше, чем проявляя открытую симпатию, касается рукой в кожаной перчатке щеки, чуть скребя щетину, а после машет кончиками пальцев.

Подготовка к атаке медленно сходит на нет. Британцы готовились дать по ним залп. По кораблю, который и так нещадно потрепало штормом и стычкой с другим вражеским судном. В очередной раз о благородстве англичан говорить не приходится. Матросы отодвигают пушки от орудийных портов, кто-то облегченно выдыхает, а кто-то, наоборот, позволяет себе тихо выругаться из-за напрасной подготовки к залпу.

— За мной… О’Рейли, — Кеннет проходит к дверям каюты, распахивает их и переступает порог.

Моргана кривится от того, что несносный англичанин коверкает ее фамилию, но все равно следует за ним. И как же хочется ей схватить его за кончик языка и вырезать тот с корнем, чтобы никогда больше он не смог произнести ни единой глупости.

В каюте царит беспорядок, совершенно не похоже на педантичных англичан, если только мужчина не искал что-то в своих вещах перед встречей с капитаном пиратского судна лицом к лицу.

Лорд подходит к своему столу, а Моргана закрывает дверь.

И вновь они оказываются один на один друг с другом, спустя несколько лет, правда, в других обстоятельствах. Теперь, пожалуй, у Морганы намного меньше власти. Уже вдали от чужих глаз О’Райли становится более серьезной, менее безрассудной. И теперь напоминает капитана, а еще больше — Кайджела, того самого молодого пирата, отлично знающего свою работу и то, что пираты должны убивать не всех.

— Кто мог подумать, что за такой небольшой срок вы станете грозой морей, мисс О’Райли. Шестнадцать бригов потопили. Четыре налета на галеоны. Мошенничество, подделка документов. Приговорены к смерти, — лорд ведет пальцем по бумаге на столе, явно читает.

Кеннет продолжает перечислять скверные достижения команды «Авантюры» и лично Морганы, попутно беря со столика стеклянную бутылку бурбона и два стакана. Разлив напиток, мужчина ставит алкоголь на книги. Один из бокалов остается в его руке, и он даже делает глоток.

— Но вы можете получить помилование и настоящую каперскую грамоту, — английский лорд кладет кожаный сверток подле стакана, — к сожалению, без моей подписи она недействительна, но…

— Вообще-то, тридцать четыре, пять и один захвачен, то был испанский галеон, если мне не изменяет память, — она говорит с усмешкой. Все равно никто не докажет, а врать можно сколько угодно. — Мошенничество, разбой, грабеж, подделка документов и убийство одного из ваших… как их там, — она щелкает пальцами, небрежно пытаясь припомнить слово. — А! Губернатор, точно.

Она кичится своими заслугами. Не имеет значения, как ты живешь, если в конце тебя все равно ждет лишь крышка гроба. Можно спокойно предаваться разбою и грабежу. Наслаждаться всем тем, что для других незаконно и аморально. Моргана не берет в руки бокал, выбирает бутылку и делает несколько глотков. Скривившись, О’Райли возвращает бутылку обратно на стол.

— Нынче у Компании не хватает денег на пойло получше? Я рассчитывала на виски. Я ж тебе не рядовой пират, щеночек. — Моргана скрещивает руки на груди, падает в свободное кресло, сбросив с него небрежно кинутую сорочку. — У меня есть документы. И я не про те, что вы изъяли. С чего бы мне сотрудничать с вами?

Кеннет вздыхает, следя за каждым действием Морганы, вскидывает бровь, как только накрахмаленная сорочка отправляется на пол.

— Думал, что для вас привычнее более дешевые напитки. Но раз так, — мужчина направляется к шкафчику, через стеклянные дверцы которого виднеется разнообразие напитков: вино, виски, бурбон, по одной из бутылок Моргана даже может сделать вывод, что это испанская текила. — Прошу. Выбор за вами, мисс.

Ей не очень понятно, почему Кеннет пытается угодить ей. Она хмыкает, наморщив нос:

— Плохо думаешь, focáil sasanach [Чертов англичанин (ирл.). // Хотя эти виды автоматизма у людей и низших животных имеют не только важные сходства, но и важные различия. Автоматические модели поведения людей, как правило, обычно приобретенные, а не врожденные, и более гибкие, чем модели ступенчатого поведения низших животных, к тому же реагируют на большее количество триггеров. ]. Я капитан корабля, я богата, как многие из ваших лордов. И я умею жить в роскоши и с достоинством.

И дело даже не столько в том, что Моргана сколотила себе огромное состояние за счет награбленного. Далеко нет. За спиной осталась любимая Ирландия, в которой ее семья некогда жила подобно королям. И устраивала самые роскошные пиры в округе. О’Райли поднимается из кресла, снимает мундир и вешает его на спинку. Под корсетом у нее спрятан короткий нож. Одно движение руки, она выхватит его и вскроет Кеннету глотку. Удачнее момента и не найти: он стоит к ней спиной, открывает стеллаж с бутылками.

Потом, Моргана, потом…

— Вина. И пусть подадут завтрак. Я в дурном расположении духа, когда не поем.

Кеннет шумно выдыхает, берет в руки бутылку с вином и, бережно закрыв дверцы, занимает место за письменным столом. Он еще раз кидает взгляд на свои документы, после чего произносит:

— С прошлого года введено новое положение. Каперская грамота теперь действует полгода, а не год. Посему, учитывая обстоятельства, вы находитесь вне иммунитета. У вас два пути, капитан. Отправиться в Лондон в кандалах. Или помочь мне… Найти Сферу и вернуться к королю. Вы же, пираты, все знаете о старых сказках, не так ли? Вам известны все самые ужасные морские тайны, вы собираете древние истории, копите их, а потом пересказываете в тавернах под ромом. Думаю, у вас найдется что мне рассказать о Сфере тысячи сокровищ.

Сфера. Моргана не подает вида, что ее шокирует сказанное. Английский лорд просто не может знать, что она занимается поисками подтверждений старой сказки. Совершенно глупой, неправдоподобной истории, в которой каждое слово — это вымысел, форменное сумасшествие, ни доли правды… Если не посмотреть под особым углом. С того самого момента, как она покинула Ирландию, Моргана разыскивает Сферу. И за последние два года после частичной потери зрения преуспела в этом больше, чем когда смотрела на мир двумя глазами. Но откуда заносчивый английский лорд может знать что-то о Сфере? Неужели она была неосмотрительна и проболталась по пьяни в пабе о своих самых амбициозных планах?