— Теперь в курсе.

— Так зачем ты ко мне шёл?

— Увидеть захотелось.

— Отличная идея. Так мужу бы моему и сказал?

— А что? Он был бы против?

— А ты как думаешь? — Всё же достав из шкафчика бутылку коньяка вместо зелёнки, Алёна протянула её Никите с коротким: — Открой. — И принялась искать бокалы.

— Мы пить будем? — Он, только для порядка выказав удивление, распечатал бутылку, неотрывно наблюдая за каждым действием Алёны. А она вдруг поняла, что ей это нравится. Нравится чувствовать на себе его взгляд и знать, что он действительно испытывает к ней симпатию.

— Ты не умеешь? Плохая тётя Алёна тебя научит.

Забрав у него бутылку, Алёна встала между его коленей и, обхватив голову Никиты, повернула её так, чтобы на лицо парня падал свет. Бровь была рассечена не слишком глубоко, но из неё постоянно сочилась кровь, которую Никита отирал рукавом куртки.

— Только пить научишь?

— Посмотрим на твоё поведение.

Она взяла салфетку, вылила на неё немного коньяка и отдала бутылку Никите, который тут же приложился к горлышку и сделал внушительный глоток. А потом прижала салфетку прямо к окровавленной брови. Дальнейшее случилось так быстро, что Алёна растерялась, не успев сообразить, что происходит.

— Ай, больно! — притворно воскликнул Никита, быстро отставляя бутылку в сторону и хватаясь за Алёну так, что его руки оказались прямо на её попе.

— Вот ты зараза, Широков! — беззлобно возмутилась Алёна и ещё сильнее вжала салфетку в бровь. Его прикосновения были приятными. Две широкие мужские ладони, осторожно, будто Никита боялся ей навредить, лежали ниже её поясницы. А в глазах парня, смотрящего на неё снизу-вверх, черти устроили адские пляски.

— Пользуюсь моментом.

— Ладно. Жить будешь.

Она убрала руку, но помедлила, прежде чем высвободиться и отойти. Возбуждение было таким острым и таким неправильным, что Алёна почувствовала к самой себе отвращение. На этой кухне она ещё вчера с мужем обсуждала возможность куда-нибудь съездить вместе, а сегодня её здесь же лапает за задницу сын подруги.

— Теперь прогонишь?

— Ну, вообще тебе пора бы.

Всё же отпихнув ладони Никиты, Алёна выбросила салфетку, вымыла руки и стала рыться в холодильнике в поисках лимона. Хотелось выпить, а ещё лучше, хорошенько напиться. Чтобы только не чувствовать больше то, что рождали в ней прикосновения этого невыносимого мальчишки.

— Ладно. Пойду тогда.

— Угу. Иди.

Вместо того, чтобы проводить Никиту, который совершенно не собирался никуда уходить, Алёна нарезала лимон и налила в два бокала коньяка, один поставив перед парнем. Сама забралась с ногами на уголок, посасывая кислую дольку и покачивая бокалом спиртного.

— Что? — не выдержал Никита, когда сосредоточенный взгляд Алёны задержался на его губах дольше нескольких минут.

— Ничего. Вот смотрю я на тебя, Никитос, и думаю.

— О чём?

— Ты ведь шутил тогда, да?

— Когда на свидание звал?

— Ага.

— А ты не забыла.

Он не спрашивал — утверждал. Маленький засранец, который прекрасно понимал, как вести диалог, чтобы сбить с толку. Но и Алёна знала, как нужно отвечать. Или думала, что знала…

— Не забыла. — Она выпила коньяк залпом и налила себе ещё порцию. Самым верным было бы действительно выставить Никиту за дверь, но Алёна не хотела. Сидеть рядом с ним и понимать, что он действительно испытывает к ней симпатию, было не только извращённо, но ещё и возбуждающе. Главное, чтобы он этого не понял, с остальным она как-нибудь разберётся.

— Так что? Идём?

— А чем тебе сейчас не свидание?

— Ну нет. В квартире, где ты с мужем живёшь? Так не пойдёт.

— А я не думала, что у нашего свидания должны быть определённые условия.

— Должны. Давай где-нибудь в баре?

— Хорошо.

— Завтра.

— Идёт.

— Ты сговорчивая.

— Да просто хочу уже сходить, чтобы ты от меня отстал и всё.

— Не отстану.

— Посмотрим.

Никита выпил коньяк, даже не поморщившись, но снова наполнять бокал не стал. Сидел и смотрел на неё в упор, заставляя Алёну испытывать неловкость. Она снова начала злиться на мужа. Наверное, было неправильным перекладывать на него вину и искать себе оправдание, но сколько раз за сегодняшний день она успела задаться вопросом: «Отреагировала ли бы она так же на Никиту, если бы Николай уделял ей достаточно внимания?».

— Ладно, я пойду. С мужем твоим встречаться не хочу.

— Боишься?

— Ревную.

Он поднялся быстро, так же, как и произнёс последнее слово. И вышел, оставляя Алёну одну. Ревнует он. Какой же фантазёр. Или нет? Даже если он всё это выдумал, ничто не мешает ей поверить в то, что Никита действительно влюбился и ревнует. Мысленно, конечно. На что-то большее она точно никогда не решится.

Стрелки показывали третий час ночи. Из комнаты Павлика доносился громкий храп, но даже он был не способен перекрыть стук на цветастом циферблате в кухне. Тук. Тук. Тук. Размеренно и чётко. И каждое движение по кругу рождало внутри Алёны страх за мужа. Злости уже не было — она закончилась пару бокалов коньяка назад, когда миновала полночь.

Николай никогда не возвращался так поздно, а если у него образовались какие-то дела, Алёна была уверена, он бы нашёл способ предупредить её, что задержится. Сотовый был отключен, где искать мужа, она совершенно не представляла. А пойти спать не могла — извертелась бы вся от мыслей и чувства вины, которое испытывала.

Алёна даже не знала, кому звонить. Друзьям? Вряд ли Николай с ними. Выбирались к общим знакомым они редко, и представить, что он застрял у кого-то из них и не нашёл способа уведомить об этом жену, было невозможно. В полицию и морги? Она поморщилась от этих мыслей, залпом допила коньяк, и когда в двери начал поворачиваться ключ, оглушая её тихим царапающим звуком, выдохнула с облегчением и помчалась в прихожую.

— Ой! Ты не спишь! — воскликнул Николай, вваливаясь в квартиру и едва не падая на обувную полку. — А я тихонечко стараюсь.

Пьяный он, что ли? Алёна подхватила одной рукой мужа под локоть, второй принялась с силой растирать переносицу. Обычно это помогало ей хоть на полминуты протрезветь. Николай выпил, пришёл далеко за полночь и даже не позвонил ей, чтобы предупредить. Всё чудесатее и чудесатее. И Алёна вообще не представляла, что ей стоит сделать. Устроить скандал? Сейчас или завтра, пока у Николая будет похмелье? Или вообще ни о чём не расспрашивать и сделать вид, что этот эпизод ничего не значит?

Ну, уж нет! Подобным пусть занимаются жёны, которые ради мифической иллюзии хорошей жизни, готовы закрывать на всё глаза.

— Тише ты! Павел спит, тоже пришёл такой красивый, только с мордой лица в крови.

— Да? Подрался? Мой сын!

Покачиваясь на неверных ногах, Николай направился в их спальню, где и рухнул на постель звездой, так и не удосужившись стащить джинсы и джемпер. А через секунду к храпу Павла присоединился ещё один громовой раскат. Алёна покачала головой. Видимо, сегодня ей предстояло спать на уголке в кухне.

Она прибрала на столе, остатки коньяка поставила обратно на полку, перед этим повертев бутылку в руках и вспоминая, как Никита пил из горлышка. Усмехнувшись, мысленно обругала себя, потому что рисующиеся перед глазами картинки будоражили. Включила телевизор, уселась на диванчик и под монотонный голос с экрана принялась размышлять.

Всё, словно одно к одному, шло друг за другом. Всего несколько слов Никиты заставили её взглянуть на свою жизнь иначе. И вот череда событий привела к тому, что она сидит одна в кухне, слышит храп мужа и сына из их спален, и думает о том, не пора ли ей начать задаваться вопросом, так ли уж всё хорошо, как ей то рисовалось все годы их с Николаем семейной жизни?

Глупости. Муж всего лишь выпил с друзьями и пришёл позже обычного. Раньше бы это у неё не вызвало вопросов, так что изменилось сейчас? Почему она ищет причины, по которым может обвинить Николая? Почему хочет устроить ему разнос, едва он проснётся?

И почему сейчас так хочется набрать номер Никиты и послать его куда подальше с его свиданиями? Или сказать, что они встречаются сегодня в восемь? Уронив голову на руки, Алёна тихо рассмеялась. Пожалуй, ближе к сорока она начала превращаться в настоящую женщину. Раньше всё знала на несколько шагов наперёд, сейчас напротив — сомневается в каждом шаге.

Докатилась.

— Ты чудесно выглядишь.

— Лжец. Я даже краситься не стала.

— Потому и говорю — чудесно выглядишь.

Никита отодвинул для Алёны высокий барный стул, и она устроилась за стойкой, натёртой до блеска. Хотелось выпить. Нервы шалили, и Алёне нужно было успокоиться. Бокал коньяка, а лучше два — вполне могли сыграть роль валерьянки. Такими темпами и спиться было недолго.

— Ну?

— Что ну?

— Рассказывай, — скомандовала Алёна, когда официант поставил перед ней бокал сладкой гадости. Решила ограничиться коктейлем, рассчитывая завершить это «свидание» за полчаса.

— Не так я представлял себе романтическую встречу, — хмыкнул Никита, отпивший из бокала коньяка.

— А это и не она, Никит. Я тебе сразу сказала, что свидание с замужней тёткой сорока лет — плохая идея.