— Окей-окей! Я промолчу, чтобы ты не повторяла то, что я уже слышал. Но уточнить будет нелишним.

— Что уточнить?

— О чём ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?

— О том, как докатился до жизни такой. — Алёна допила коктейль залпом и, повторив заказ, повернулась к парню, подперев подбородок рукой. — Я, Никит, честно скажу, не думала, что до свидания дело дойдёт.

— Почему?

Он сделал ещё один глоток коньяка. Пил чертовски сексуально, как это делают настоящие мужики. Алёна невольно залюбовалась тем, как сжимается кадык на его шее, как Никита отставляет бокал длинными сильными пальцами. Интересно, что они тут подмешивают в коктейли, раз после них от вида мужской ладони внизу живота всё сжимается от возбуждения?

— Ну, потому что ты быстро наиграешься в геронтофилию, и тебе надоест.

— Я — что?!

Никита округлил глаза, и Алёна рассмеялась. Маленький он ещё совсем, раз таких слов даже не знает.

— Да ничего. — Она махнула рукой, принимаясь за второй коктейль. Опьянение уже давало о себе знать — мысли о том, что их могут застукать вместе, таяли, будто дым на ветру. А вот нехороших желаний становилось всё больше.

— Я в курсе, что означает термин «геронтофилия». И прошу больше его не употреблять.

— Надулся, что ли?

— Нет. Просто потребность приписать себя к ископаемым кажется мне странной.

— А потребность со мной на свидание сходить тебе странной не кажется? — Алёна рассмеялась. Чем серьёзнее был Никита, тем больше веселилась она. Хотя, подспудно понимала, что это всего лишь ширма, за которой, где-то в глубине её существа, проснулись совсем неуместные желания.

— Не кажется.

— Ну, хорошо. Раз не кажется. Креститься тогда не будем.

Он смотрел на неё внимательно, и Алёна чувствовала взгляд Никиты каждым нервом, каждой клеточкой тела. Словно глазами можно было касаться физически. С десяток лет назад она даже представить не смогла бы, что пойдёт на свидание с сыном Светки. И пусть для неё это совсем не то, что вкладывает в эту встречу Никита, но ведь она же пошла. Да нет… То. Иначе как себе объяснить, что чувствует самодовольство от того, что её привёл в бар молоденький привлекательный парень, который глаз с неё не сводит? Как избавиться от чувства, что жаром расползается внутри, поджигая кровь?

— Ты сегодня будешь делать всё, чтобы это свидание стало последним, как тебе того и хочется? — задал вопрос Никита настолько серьёзным тоном, что Алёне стало не по себе. Но даже теперь она отказывалась воспринимать его внезапно проснувшиеся чувства как что-то настоящее.

— Никит… Правильно будет, если это свидание станет первым и последним.

— Правильно для кого?

— Для нас обоих.

— А за меня решать не надо.

— Да? Мужик в тебе проснулся вместе с любовью твоей? Ты забавный такой. — Она мягко улыбнулась, понимая, что в который раз её слова достигнут цели. И то, как Никита с силой сжал челюсти, как отвёл взгляд, как залпом допил коньяк — говорило само за себя. Она снова его задела за живое. — Ладно, не дуйся. Со мной всегда так непросто.

— А я просто и не хочу.

— Потому ко мне и тянет? — Алёна постаралась вложить в этот вопрос как можно больше весёлых ноток, чтобы было понятно, что она не верит в искренность Никиты, но сама даже дыхание задержала, ожидая ответа.

— Не только.

— А ещё почему?

— Ты красивая. Умная. Сексуальная. Я тебя хочу.

— Вот!

— Что — вот?

— Думаю, последнее и определяет всё. Не то, чтобы я считала себя секс-бомбой, но ты парень молодой, да ранний. Я в твои годы трахаться готова была круглые сутки. С мужем.

— Не зря тянет, значит. — Он самодовольно ухмыльнулся, забирая у бармена второй бокал коньяка, который тот поставил на стойку без лишних слов. — А сейчас как с сексом? Уже не готова… трахаться?

— Ники-и-ит! Блин, да хватит уже. Это вообще не твоё дело, готова я или нет.

— Да мне просто интересно.

— А мне просто кажется, что совать свой нос в чужую постель, которая уже давно занята — наглость.

— А со мной всегда так непросто. — Он улыбнулся ей, и Алёна не удержалась — ответила тем же.

Несмотря на то, что уверяла и себя, и Никиту, что это свидание будет быстрым и единственным, вдруг поняла, что ей нравится проводить этот вечер вот так. И компания оказалась на удивление приятной. Рядом с Никитой было как-то уютно и спокойно. Но это всё потому, что давно его знает. Ей даже удалось уверить себя в этом, когда Алёна не сдержалась и задала следующий вопрос. Всё же она была в первую очередь женщиной, а потом уже строгой тётей, которую Никита знал с детства.

— Никит, вот ты говорил, что я год назад тебе ещё понравилась.

— Да. Тогда ты в гости с мужем к маме пришла. В блузке такой, приталенной и юбке чёрной. Они тебе идут очень, кстати.

Алёна удивлённо моргнула. Он что, запомнил даже то, что на ней тогда было надето? Чудеса. Сама она тоже считала, что именно эти юбка и блузка ей идут особенно, но вот, к примеру, муж не разделял этой уверенности. Ему вообще зачастую было наплевать, что на ней надето и надето ли вообще.

— Ты меня не перестаёшь удивлять.

— Я стараюсь.

— Ах, так это всё ради того, чтобы меня подцепить?

— Что именно?

— Ну, ты в курсе, в чём я и куда хожу. — Она рассмеялась, видя непонимание, написанное на лице Никиты, но тут же взяла себя в руки: — Да ладно, шучу я так. Ты мне лучше скажи, чего молчал так долго, что нравлюсь? Год целый терпел.

— А я вообще терпеливый.

— А если серьёзно?

— Да момента подходящего не было просто.

— М-м, понятно.

Алёна снова отпила коктейля, хотя, парой минут назад решила, что со спиртным надо бы на этот вечер завязать. Но ей нужно было чем-то занять голову, а опьянение подходило для этого как нельзя лучше. Ибо мысли ей крутились исключительно вокруг тех встреч с Никитой, что произошли за год с момента его возвращения. Неужели он не врал, и она действительно ему нравилась? Она попыталась припомнить все те разы, что они виделись за этот год. Как он смотрел на неё, когда встречались? О чём они говорили? Ничего, пустота, обрывки каких-то несущественных фраз, незначительных и общих. А Никитка вон даже помнил, во что она одета была.

— А что с изменой?

— Какой изменой? — Никита округлил глаза, и Алёна снова широко улыбнулась. Какой он всё-таки милый.

— Ну, моей изменой. Ты же мне, по сути, мужу предлагаешь изменить. Или нет?

— Нет.

— А что тогда? Будет у нас с тобой платоническая любовь?

— Я ведь серьёзно говорил о том, что ты мне нравишься. От мужа и уйти можно.

Алёна запрокинула голову и расхохоталась. Смеялась искренне, громко и весело. А Никита смотрел на неё с натянутой улыбкой, порождающей нехорошее предчувствие, что он не шутил.

— Никит… Ты что, не шутишь что ли? — отерев выступившие на глаза слёзы и всё ещё посмеиваясь, уточнила Алёна.

— Я на Петросяна похож?

— Нет, ты что? С Петросяном я бы на свидание не пошла, у него своя красотка есть. Но ты ведь не можешь это всерьёз говорить. Или ты думаешь, что я сейчас приду домой, заявлю Николаю, что с ним развожусь и ухожу к молодому и прекрасному принцу. А он такой: «Ну, окей! Звездуй». И будем мы жить с тобой долго и счастливо?

— А почему бы и нет?

— Ты меня извини, но… Хотя бы потому, что ты мне даже не нравишься.

— Ты просто мне шанса не давала ни одного.

— И не собираюсь.

— Собираешься. Иначе бы рядом со мной сейчас не сидела.

Алёна могла бы разозлиться, встать и заявить, что уходит, но… не могла. Этот чертёнок был прав. Если бы она не собиралась давать ему ни единого шанса, она бы послала его в грубой форме ещё в машине.

— Потанцуем? — неожиданно предложил Никита, и в мыслях Алёны рефреном зазвучала его фраза: «Я тебя хочу». Вот так просто и легко он сказал ей эти слова, а она так же просто и легко не ответила ему, будто он имел право признаваться ей в подобном. Раздумывая о том, каково будет сейчас снова оказаться в объятиях Никиты, только уже на законных основаниях, Алёна смотрела в его лицо, и решала, стоит ли соглашаться.

— Здесь не танцуют, — уклончиво ответила, допивая коктейль и отрицательно качая головой на немое предложение бармена налить ей ещё.

— А меня это не волнует.

— И с каких пор ты таким бойким успел-то стать? — задала Алёна риторический вопрос, спускаясь с барного стула и подавая Никите руку. — Прямо альфа-самец на охоте.

Оказавшись с ним лицом к лицу, покачиваясь в такт мелодии, которая больше убаюкивала, чем настраивала на романтический лад, Алёна прислушалась к своим ощущениям. Возбуждения не было, и слава всем богам. Казалось, Никита способен будет почувствовать его до чёрточки, а ей совсем не хотелось давать ему лишнего повода думать, что он на неё так влияет. Он осторожно, но крепко держал её в своих руках, и это вызывало противоречивые чувства. От всё того же ощущения инцеста до едва уловимой взволнованности.

— Насчёт измены…

— Да?

— А ты уверена, что твой муж тебе не изменяет?

— Никит… Ну ты что, решил Кольку в глазах моих очернить? Некрасиво.

— Да нет. Просто интересуюсь. Статистика — вещь упрямая.

— Это та, которая говорит, что все мужики изменяют?