— Я забыл, что сегодня Рождество, — признался Руперт. — Я пошёл в школу.

— Ха! Ну и недоумок! — заржал Джон. Под мышкой он держал кота.

— Чей это кот? — с опаской поинтересовался Руперт.

— А нет, ничей, — затараторил Джон и, отвернувшись, стал смотреть в окно.

— Т-сс, — зашипел Дирк. — Мама ещё ничего не заметила.

— Заметила, — небрежно бросила мать. — Но я не вышвыриваю кошек на Рождество.

— Тихо! Я хочу услышать, что говорят про этот грузовик в рекламе, — потребовал отец. — В один прекрасный день я куплю такой.

— Нет, не купишь, — перебила мать Руперта. — У тебя даже работы нет.

— Ну да, нет, — пробурчал отец Руперта и осел в кресле.

— От рождественской корзины ничего не осталось, — зашептала Элиза, — но я оставила тебе это. — Она протянула ему куриную вилочку [Вилочка — косточка птицы, представляющая собой сросшиеся ключицы, используется в гаданиях и при загадывании желания.], на которой ещё оставался кусочек мяса.

— Не стоило, — сказал Руперт, вспоминая, сколько всего он съел за этот день, и чувствуя себя жалким червём. Ему нужно было попросить что-нибудь для неё. Рулет. Кусок пирога. Но он знал, что даже ради неё он не смог бы преодолеть своё смущение. Нельзя же попрошайничать. — Кушай сама. Я немного поел, пока гулял.

— Правда? — удивилась Элиза. — А что?

— Ну, давай, загадывай желание, — сказал Руперт, чтобы отвлечь её, и взялся за один конец косточки. — А потом доешь свою косточку.

Элиза взялась за другой конец, и оба потянули. Девочке достался больший обломок, а значит, и право загадывать желание.

— Я желаю, чтоб не было так холодно, — она подняла обломок вилочки с последним кусочком мяса. Кошка его заметила, вывернулась из рук Джона, разом сцапала косточку и утащила.

— Ты должна пообещать мне, — попросил Руперт, глядя как кошка выходит из комнаты с торчащей изо рта косточкой, — что в будущем, если тебе представится возможность поесть, ты съешь всё, что только сможешь, а обо мне не беспокойся. Ничего для меня не оставляй. Нужно есть, пока есть возможность, иначе смотри, что получается: еда достаётся кошке.

— Кошке, — повторила Элиза.

— И не только еда. Вещи могут забирать. Вещи могут пропасть. Это то, что я понял сегодня. Нельзя цепляться за вещи, от этого одно разочарование.

— Ладно, — тихо согласилась Элиза, хоть и выглядела озадаченной. Она снова устроилась на полу, чтобы слушать телевизор.

— Счастливого Рождества, — пожелал Руперт и встал, чтобы пойти спать.

— Счастливого чего? — переспросила мать, её раскрытый рот был полон полупережёванного креветочного паштета с истёкшим сроком годности. — Счастливого Рождества? — Она зашлась в смехе, и часть паштета выпала на пол. Кошка тут как тут и всё съела.

— Джон и Дирк, а ну отнесите этого кота туда, где вы его нашли, — приказала мать Руперта. — НЕМЕДЛЕННО.

Джон встал, молча подхватил кошку, и они с Дирком вышли через парадную дверь.

Все, кроме Руперта, повернулись к телевизору.

А он пошёл в кровать.

Когда в гостиной стало так холодно, что стало невозможно сидеть и смотреть телевизор, все тоже разошлись спать.

Царивший в доме холод медленно просочился сначала под дырявый свитер лежавшего под кроватью Руперта, затем под его три рубашки, сквозь его тощую плоть и в кости. Мальчик ещё плотнее закутался в своё единственное истрепавшееся одеяло.

Руперт слушал, как поднявшийся ветер начал свистеть в проводах электростанции в конце квартала. Звук был жутко неприятный. Зловещий. Словно электропровода обернутся длинными жилистыми руками, протянутся прямо в окно спальни и схватят его. С этой мыслью он наконец заснул.

Следующий день и следующая ночь были также холодными и ветреными, а последующие день и ночь даже ещё холоднее и ветренее. Руперт не мог дождаться, когда же закончатся каникулы и начнутся занятия. По крайней мере, в школе его ждёт шесть часов в тепле. Но дни каникул тянулись, казалось, бесконечно, пока одной ветреной ночью Дирк не растолкал его со словами:

— Ты ближе всех к окну, пойди, проверь. Звук такой, будто ветер задувает в него камни.

— А если так, — сонно пробормотал Руперт, — я-то что могу сделать? Я же не выключу ветер.

— Я не знаю, — ответил Дирк. — Но этот звук меня с ума сводит. Придумай что-нибудь или я тебя выпихну. — А затем он заснул.

Руперт встал. Возможно, ему удастся найти кусок картона и закрепить его в окне клейкой лентой, хотя по-хорошему нужно заложить чем-то окно снаружи. Он практически спал на ходу, размышляя об этом. Наверное, поэтому люди устанавливают ставни. Но что за ветер может швырять камни? Может, в окно стучал град, а не камни? Может, разразился буран? И как же ему остановить буран?

Выглянув в окно, он поначалу не смог разглядеть ничего, кроме падающего снега и позёмки, бегущей по улице. А затем он заметил кое-что ещё. Огни машины, припаркованной перед домом, и тёмную фигуру возле неё. Фигура подняла руку и, да, швырнула камень в окно спальни. Это какая-то бессмыслица. Руперт хотел было открыть окно и крикнуть, но рама была старая и рассохшаяся, что её и тронуть было страшно, вдруг потом не закроется. Чтобы спросить у фигуры, почему она швыряет камни, ему придётся выйти из дома.

Руперт прокрался вниз по лестнице, надел теннисные туфли и вышел через парадную дверь.

Конец ознакомительного фрагмента