Принцесса Кентская

Агнесса Сорель — повелительница красоты

Моей дочери Элле, которая унаследовала красоту, элегантность и ум Агнессы Сорель

Глава 1

Королева четырех королевств мертва.

Слабые лучи солнца, пробивающиеся сквозь оконное стекло, ложатся на лицо Иоланды Арагонской, герцогини Анжуйской, королевы Сицилии, чей катафалк выставлен в часовне величественного собора в шато Анжер, главном из ее суверенных владений. Катафалк открыт, чтобы все желающие могли подойти и отдать ей последние почести. Снаружи идет снег — он мягко и тихо ложится на землю, устилая ее белым чистым покрывалом. А ведь до сегодняшнего дня, до 24 ноября 1442 года от Рождества Христова, зима не особенно торопилась в эту часть северо-западной Франции.

Так и не успевший повидать мать перед ее смертью, Рене, ее второй сын и наследник, стоит на коленях у катафалка, до самого пола задрапированного черным бархатом с идущей вниз и наискосок лентой, на которой вышит королевский герб Анжу. Наконец-то сын, которого она обожала, может не скрывать свою скорбь и чувство вины за то, что причинил ей так много боли. «Не дай мне умереть, не увидев твоего лица хотя бы еще раз!» — просила она его, когда обнимала на прощание. Это было единственное, чего она хотела — просто увидеть его еще один, последний раз. С разрывающимся от горя сердцем он вспоминает мольбу, застывшую в ее глубоких синих глазах, которые теперь закрылись навеки.

Агнесса Сорель, красивая двадцатилетняя фрейлина из свиты Изабеллы Лотарингской, жены Рене, входит в часовню. Заметив, что хозяин плачет, стоя на коленях, девушка прячется в углу, стараясь держаться в тени. Его мать, с головы до ног укутанная в белоснежный шелковый саван, так спокойно лежит на катафалке, держа в сложенных на груди руках четки, словно безмятежно спит. Она выглядит сейчас такой же прекрасной, какой с самого детства помнил ее сын: ее всегда отличали достоинство и сила духа, а еще нежность, тепло, чуткость и надежность.

Поднимаясь с колен, Рене бросает взгляд в сторону Агнессы. Вытерев глаза, он дает ей знак следовать за ним, выходя из часовни.

— С возвращением, сир, — произносит она, опуская глаза и приседая в реверансе.

— Присядь рядом со мной, дитя, — велит он. — Расскажи мне о последних днях моей матери. Я уехал в Неаполь год назад — а ты оставалась при ней, я знаю.

Девушка идет за ним, немного отступив назад, и садится на скамью под окном, явно чувствуя неловкость, что сидит в его присутствии.

— Итак, что она говорила обо мне, когда услышала, что я в Марселе? — спрашивает он почти грубо, терзаемый чувством вины. Рене всегда считал Агнессу Сорель самой благовоспитанной из всех фрейлин своей жены, а теперь может убедиться, что она расцвела и стала еще и настоящей красавицей.

Агнесса, которая в обществе хозяина-герцога чувствует себя явно неловко, решает утаить правду.

— Сир, она испытала огромное облегчение, когда узнала, что вы благополучно прибыли в Марсель, — говорит она мягко, не отрывая взгляда от сложенных на коленях ладоней.

— Моя дорогая Агнесса, я знаю тебя большую часть твоей жизни. И хочу, чтобы ты сказала мне то, что не скажут другие. Насколько сильно она была расстроена, что я не приехал сразу? Что она сказала, когда узнала, что я лишился трона — после всех тех жертв, на которые она пошла ради меня? Возмущалась ли она, что я так долго не еду? Что я остановился в Пизе, чтобы посмотреть Флоренцию? Расстраивалась она или сердилась, что я поставил свою любовь к искусству выше нее? О, я должен был приехать сразу, должен был.

С рвущимся на части сердцем Рене Анжуйский встает, отворачивается и прячет от Агнессы взгляд. В Неаполе и суд, и жители королевства считали его лучшим из правителей: он был добр, прислушивался к их нуждам, он был по-настоящему мужественным героем и при этом прост в общении и не заносчив. А теперь эти преданные ему люди терпят ужасные притеснения со стороны их нынешнего властителя, Альфонсо д'Арагона — его вероломного кузена, который силой и обманом захватил власть.

Но сейчас все мысли Рене только о почившей матери. И Агнесса спешит его хоть немного утешить:

— Сир, поверьте, вам незачем так казниться. Ваша мать все понимала и вздохнула с облегчением, когда узнала, что вы прибыли в порт Марселя. Она сказала мне: «Слава Богу, он в безопасности. Теперь вы можете вернуться в Лотарингию». И отправила меня обратно в Нанси, чтобы помочь с приготовлениями к вашему приезду. Сир, клянусь — так и было.

— Да потому что она верила, что я примчусь в Анжу сразу же! — Рене горестно заламывает руки, лицо его перекашивается от боли, а полы его черного плаща взлетают вверх, словно крылья какой-то огромной птицы.

Изабелла Лотарингская, правящая королева Сицилии, забрала детей, свиту и их многочисленных питомцев и по настоянию Рене вывезла их на корабле из обреченного Неаполя в Марсель. Едва причалив к берегу, часть пассажиров судна отправилась на север в Анжу, во владения Иоланды, в шато Сомюр, в то время как двое детей Изабеллы — подросток Жан, их старший, будущий наследник Лотарингии, и Маргарита, младшая, оставались во Франции с бабушкой. Иоланда с распростертыми объятиями встретила свою невестку, остальных внуков и свиту и никому не показывала того, что на самом деле единственным ее желанием было увидеть своего сына хотя бы еще раз перед смертью, которая, как она чувствовала, была уже очень близка.

И вот наконец он здесь — но ее уже нет в живых.

Агнесса видит в его покрасневших от слез и усталости глазах муки вины и неизбывную боль потери. Она смотрит на все прибывающих в зал новых гостей, но почти не видит их, погрузившись в свои мысли. Заметив в толпе королеву Изабеллу, она подходит к своей госпоже.

— Ты видела его? — спрашивает взволнованно королева, и Агнесса сразу понимает, что речь идет о Рене, ее муже. Приседая в реверансе, она кивает. — Ну, и как он? Убит горем? Винит себя? — Едва задав вопрос, Изабелла сама на него отвечает: — Конечно, винит! — и торопливо стягивает с себя плащ.

— Агнесса, дорогая, возьми мой плащ — здесь жарко от всех этих людей и свечей, но он понадобится мне снова, когда мы выйдем на улицу. Мои волосы в порядке? — спрашивает она нервно и щиплет себя за щеки, чтобы избавиться от бледности.

Как она его любит…

— Присматривай за гостями, пожалуйста, и вели подать подогретого вина для всех — они замерзли, особенно те, кто только что пришел. И не отходи от меня далеко, прошу тебя!

Она очень нервничает, эта бедная женщина — ее вот-вот ждет встреча с мужем, пусть и при таких печальных обстоятельствах.

Рене замолкает, как только видит, что Изабелла входит в Большой зал, стены которого украшены знаменитыми дворцовыми гобеленами — их торжественные красные и синие оттенки создают великолепный фон для высокой и стройной молодой королевы Сицилии. Платье на ней того же цвета, что и ее прекрасные волосы — цвета зрелой пшеницы. Оно мягко облегает ее тело и спускается до самого пола. На шее у нее несколько нитей жемчуга Иоланды, а через одно плечо небрежно переброшен шарф из тонкой шерсти цвета бургунди.

Рене, высокий и крупный, в несколько шагов преодолевает расстояние между ними и порывисто заключает в объятия свою обожаемую жену, а на лице его появляется выражение безграничного облегчения и радости, смешанных с болью и скорбью. Они видели друг друга в последний раз несколько месяцев назад, в Марселе, куда он прибыл из Неаполя, но она вынуждена была через несколько дней уехать и вернуться в Лотарингию. Обнимая Изабеллу, Рене чувствует, как огромный камень падает с его сердца и на душе становится легче — и он готов держать ее в своих объятиях вечно. Его приезд сюда означает, что сбылось то, чего они больше всего боялись, когда она покидала Неаполь: с мечтой о том, что они смогут вместе управлять своим итальянским раем, покончено. Их казна пуста, и возможно, им никогда больше даже не представится случай свергнуть Альфонсо. А значит — им предстоит строить свое новое будущее здесь, во Франции.

Агнесса, которая всегда читает все по лицу своей хозяйки, видит ее радость — и ее печаль тоже. Всем, кто покинул Неаполь, пришлось нелегко, но для Изабеллы это испытание было труднее всего — потому что она знала, сколь многим пожертвовала ее свекровь ради своего сына, разорив себя и свою семью во имя цели, в которую никогда не верила. Так много воспоминаний оставалось в прошлом… из десяти детей Изабеллы шестеро были похоронены в Неаполе — вот еще одна причина ее глубокой печали.

Все больше членов семьи собирается, чтобы почтить память скончавшейся матери Рене Анжуйского, суверена Прованса, бывшего титулованного короля Сицилии, Неаполя и Иерусалима. Все подходят к нему с объятиями, все грустно улыбаются и что-то негромко говорят ему, склонив головы. Они с Изабеллой стоят плечом к плечу в Большом Зале Анжера, а яркие гобелены на стенах создают контраст с преимущественно черными одеяниями пришедших.

Агнесса неотступно следует за своей госпожой, при этом не упуская из виду ни малейшей детали, внимательно следя за выражением лиц присутствующих заботясь о гостях. Она шепотом отдает приказы прислуге и обменивается тихими приветствиями с гостями из Сомюра и их слугами. Многих она знает по прошлым дням, проведенным с королевой-матерью в Анжере и других владениях семьи Анжу.