Он увидел на полке большой круглый камень и взял его в руку. К удивлению мальчика, камень разломился на две половины ровно посередине. Внутри он был фиолетовым, с завитком вокруг пустой сердцевины.

— Э-э… Кажется, я это сломал, — Эван показал Мануэлю половинки камня.

Мануэль покосился на них:

— Нет, не сломал. Это жеода. Папа распилил ее, чтобы показать мне кристаллы внутри.

— Круто. И как они попали внутрь камня?

— Трудно объяснить… Представь дырку в земле, типа кроличьей норы. В нее сочится вода. А в воде полно минералов. Она высыхает, а минералы остаются и начинают кристаллизоваться.

— Мило. Откуда ты это взял?

— Мы с папой однажды ходили искать жеоды — в Аризоне. Папа очень любит всякие камни. Он же геолог.

— Кто это такой?

— Тот, кто изучает камни.

— Я думал, он профессор в колледже.

— Ну да. Он преподает геологию.

— Это клево, — решил Эван. — Вы с папой часто устраиваете такие поездки?

— Уже нет. Мы ездили с ним, когда мама была… — Голос Мануэля сорвался, и он продолжил тише: — В общем, теперь он, когда не в колледже, по большей части, сидит у себя в берлоге.

— О-о-о… Так твоя мама тоже была географом?

— Геологом. Нет, она была ботаником.

— Кем?

— Изучала растения.

— А.

— Я предположил, что это семя какого-то редкого вида растений. Оно похоже на семена из Южной Америки, откуда приехала мама. Но когда она сказала, что в нем есть сила… — Мануэль смолк, и Эван понял, что другу вовсе не хочется и дальше говорить о матери.

Эван еще немного покружил по комнате. Под полкой стояла корзина, заполненная круглыми гладкими черными камнями. Он попытался взять один, но камень словно прилип. Пришлось дернуть посильнее, чтобы вытащить его:

— Ого. Это что, магниты?

— Что? А, да. На самом деле это магнитный железняк. Эти камни — магниты от природы.

— Ты их тоже нашел?

— Получил на день рождения, — пробормотал Мануэль.

— Так тебе на день рождения дарят в основном камни? Прикольно.

Эван немного поиграл с железняком, пользуясь одним камнем, чтобы притянуть другие и посмотреть, насколько длинную цепочку удастся выстроить. Когда это занятие наскучило, он подошел к окну и принялся рассматривать нелепо выглядящие растения. Одно очень смахивало на пришельца с крупными красными листьями, утыканными шипами, точно челюсти. Эван протянул к нему палец.

— Не трогай! — предупредил Мануэль. — Оно кусается.

— Растение… кусается?

— Это венерина мухоловка.

— Серьезно? Она с Венеры?

— Нет, на самом деле не с Венеры. Но мух она и правда ловит. А иногда и пальцы.

— Можно посмотреть?

Мануэль потянулся к листу растения и тронул его карандашом. Лист быстро сжался — словно захлопнулись челюсти.

— Класс! — проговорил Эван. — Может, достану такой и подарю Ксавье на Рождество. Только не скажу, что оно делает, — мальчик хихикнул. — Пока он сам не выяснит.

Мануэль не ответил. Он по-прежнему упорно таращился в микроскоп. Эван пару секунд понаблюдал за ним.

— А ты пробовал его сажать? — спросил он через некоторое время: становилось скучновато. — Ну, типа, в землю?

— Да, конечно. Я посадил его в гидропонный раствор, — подняв глаза, Мануэль увидел пустой взгляд Эвана и понял, что понадобятся объяснения: — Есть такая питательная смесь, чтобы выращивать растения без почвы. Но ничего не произошло. Я и варить его пытался.

— Варить? Зачем?

— Некоторым семенам нужно, чтобы их прокипятили, или оцарапали, или переварили, тогда они прорастают.

— Переварили? В смысле как бы съели? — Эван скорчил рожу: — Гадость. Может, тебе скормить его мухоловке?

— Пробовал. Мухоловка его не ест. Ей больше нравится мясо.

— Мясо? — Эван слегка побледнел.

— Гамбургер.

Эван уселся на кровать и уставился на модель Солнечной системы. Планеты перестали вращаться вокруг Солнца. Он потянулся и чуть-чуть подтолкнул их, чтобы снова запустить вращение. Интересно, какое место среди планет занимает Агоратос — или его вообще не должно здесь быть?

— Ты ничего не слышал? — спросил он Мануэля. — От… сам знаешь кого?

— От кого? — Мануэль поднял глаза и несколько долгих секунд соображал. — А. Нет. Ни слова.

— А сегодня получал сообщение?

— Э-э… вообще-то, нет.

— Как-то странно, нет? Должно было прийти сообщение. Инструкция.

Вчерашнее послание было таинственным. Оно выскочило на экране телефона, когда Эван разделывался с миской хлопьев во время полдника:

...

Проси, и тебе будет дано.

Эван толком не понял, что это значит. Обычно инструкции слегка сбивали с толку поначалу, но потом что-то происходило, и во всем появлялся смысл. Он научился терпеливо относиться к подобным штукам.

Он почесал ухо и снова подтолкнул мобиль над кроватью.

И вдруг комнату заполнила новая вспышка. Свет погас, а компьютер Мануэля выключился. Мануэль встревоженно поднял глаза:

— Что ты сделал? Нажал на выключатель — или что?

— Я ничего не трогал, кроме мобиля, — Эван поднял руки вверх: — Честно.

— Что ж, странно. Возможно, оборвались провода. Очень досадно. Видимо, эксперимент придется отложить.

Эван улыбнулся этим словам. Он был готов наконец заняться чем-то помимо эксперимента:

— Эй, хочешь поиграть?

— Поиграть? — Мануэль уставился на него так, словно не понимал, о чем идет речь.

— Ага, у тебя есть настольные игры? Вроде «Монополии»?

Эван принялся рыться на полках Мануэля в поисках игр.

— Пожалуйста, не трогай мои вещи… — запротестовал Мануэль.

— Эй! — воскликнул Эван, доставая с полки большую пыльную книгу.

Он сжал в руках знакомый том и быстро провел рукой над выдавленным на обложке изображением герба Агоратоса.

Мальчик посмотрел на друга:

— Это такая же книга, как у меня. Я и забыл, что у тебя тоже она есть. Это мама тебе дала?

— Да… Ты не мог бы положить ее на место? — Мануэль потянулся за книгой, но Эван со смехом отдернул ее. — Что ты?! Осторожней! Она очень хрупкая…

— Ой, посмотри… — Эван поднял книгу и пристально поглядел на обложку. — У твоей обложка в темноте светится. Моя так не делает.

— Она не светится в темноте…

— Светится. Видишь? — Эван повернул книгу так, чтобы Мануэль мог видеть обложку.

Странной формы символ, герб Агоратоса, на самом деле светился красным.

— Раньше она никогда так не делала, — заметил Мануэль.

Под взглядами обоих мальчиков символ пылал все ярче, пока не оторвался от книги и не завис в воздухе перед их лицами, медленно вращаясь.

— Ты видишь то же, что и я? — уточнил Мануэль, моргая, чтобы убедиться, что все происходит на самом деле.

— Ага.

— Этого ведь не может быть, да? — Мануэль потянулся дотронуться до парящего герба.

— Стой! — воскликнул Эван. — Нужно вместе. Тогда, если что-то случится, то случится это с нами обоими.

Мануэль сглотнул:

— Окей. Готов?

Эван кивнул. Одновременно они потянулись к мерцающему гербу. Едва их пальцы коснулись эмблемы, перед глазами мальчиков вспыхнул яркий свет. Вокруг словно разлилась абсолютная ослепительная белизна.

Эван зажмурился, дожидаясь, пока свет погаснет. Но, снова открыв глаза, обнаружил, что белизна никуда не делась. Сбитый с толку, он посмотрел на Мануэля. Комната исчезла. Похоже, исчез весь мир.