Ага, как же. Дар неуклюжести.

В кольцо я вообще не попадаю, даже на штрафных бросках. На штрафных особенно.

И даже пробежаться не в состоянии, чтобы не запнуться о собственные кроссовки. И кисти рук у меня не по росту малы, так что ни принимать, ни отдавать пасы у меня не выходит толком.

Зато Эллен наверняка уяснила: высокий рост — не только у звезд.

Но теперь ей неловко выставить меня из команды. И я не сдаюсь. Выкладываюсь на тренировках. В смысле, все надеюсь, что у меня будет получаться лучше. Потому что хуже просто некуда.

Вот если бы еще Джудит не так задирала нос.

И если бы она только поменьше цеплялась ко мне.

Но, как выразился Кори, Джудит есть Джудит. На тренировках она и орет на меня, и потешается надо мной, и глядит на меня свысока, как на мелюзгу (как же мне порой хочется быть маленькой и незаметной!).

«Птичка, да угомонись уже и лети-ка давай отсюда!»

Еще раз скажет такое, я ей в глаз врежу. Вот увидите.

— О чем задумалась, Сэм? — ворвался в мои горестные мысли голос Кори.

— О Джудит, само собой, — буркнула я. — О мисс Идеал.

— Это ты брось, — велел он, разделяя апельсин на дольки. — Между прочим, в тебе тоже есть кое-что хорошее.

— Да ну? — вскинулась я. — И что же это? Мой рост?

— Нет. — Только теперь он сунул в рот первую из апельсиновых долек. Впервые вижу, чтобы так долго чистили апельсин! — Еще ты умная, — продолжал он. — И смешная.

— Спасибочки тебе, — нахмурилась я.

— А еще ты ужасно щедрая, — добавил он. — Такая щедрая, что как раз хотела отдать мне вот этот пакет чипсов, правда?

И он сцапал чипсы, прежде чем я успела отнять их.

Так и знала, что он нахваливает меня неспроста.

Осталось только смотреть, как Кори уминает мои чипсы. Со мной он ни одной штучкой не поделился.

Потом прозвенел звонок и я побежала на домоводство.

Там-то я и сорвалась.

Случилось вот что: мы готовили пудинг из тапиоки. И это была довольно грязная работенка.

Все мы получили по большой оранжевой миске для смешивания, а ингредиенты были разложены на длинном столе возле плиты.

Я так увлеклась, пока мешала. Масса была приятной, вязкой и здорово чавкала, пока я возила в миске длинной деревянной ложкой.

Вот только руки почему-то стали липкими. Наверное, будущий пудинг расплескался. И я прервала работу, чтобы вытереть их о фартук.

По моим меркам, я почти не насвинячила. Несколько желтых лужиц на столе не в счет. Ведь почти вся смесь осталась в миске.

Я домешала пудинг, а когда подняла голову, увидела неподалеку Джудит.

И слегка удивилась, ведь ее место — в другом углу класса, у окон. Обычно мы старались держаться как можно дальше друг от друга.

Джудит так странно улыбалась. А когда поравнялась со мной, сделала вид, будто споткнулась.

Клянусь, она просто притворилась!

И все содержимое ее миски выплеснулось мне на ботинки.

На мои новенькие синие «мартинсы».

— Ой! — сказала она.

И все. Только «ой».

Я уставилась на свои новенькие ботинки, залитые густой желтой смесью.

Тут-то меня и прорвало.

Я взвыла и вцепилась в горло Джудит.

Никаких планов мести я не вынашивала. Наверное, просто ненадолго тронулась умом.

Вот и схватила Джудит за шею обеими руками и принялась душить.

Ведь ботинки были совершенно новые!

Джудит отбивалась и пыталась визжать, схватила меня за волосы, силилась оцарапать.

Но я не отпускала ее шею и рычала разъяренной тигрицей.

Дафне пришлось разнимать нас.

Она схватила меня за плечи, оттащила и втиснулась между нами, отгораживая нас одну от другой.

Я тяжело отдувалась, моя грудь ходила ходуном.

— Саманта! Саманта! Что на тебя нашло? — кажется, так кричала Дафна.

Но услышать ее я не могла. Шум у меня в ушах был громким, как рев водопада. Видимо, оттого, что я взбесилась.

Не успев опомниться, я ринулась прочь от стола к двери класса. Выбежала в коридор и остановилась.

Я понятия не имела, что делать дальше. И страшно злилась.

«Если бы мне понадобилось загадать три желания, — сказала я себе, — я заранее знала бы, какими они будут: разделаться с Джудит! Разделаться с Джудит! Разделаться с Джудит!»

Откуда же мне было знать, что мои желания скоро исполнятся?

Все три.

3

Дафна притащила меня обратно в класс и велела нам с Джудит пожать друг другу руки и извиниться. Пришлось подчиниться, чтобы не вылететь из школы.

— Это же случайно вышло, — сквозь зубы процедила Джудит. — Ты чего, Бёрд?

На извинение не тянет, по-моему.

Но руку я ей все-таки пожала. Не хватало еще, чтобы моих родителей вызвали в школу за то, что их дочь едва не придушила одноклассницу.

После уроков я поплелась на баскетбольную тренировку, хоть и без особого желания. Я же знала: если не приду, Джудит всем нахвастается, что это она меня отвадила.

Вот я и пришла, потому что понимала — Джудит этого не хочет. По-моему, причина ничуть не хуже любой другой.

И потом мне надо было подвигаться. Пробежать туда-сюда по площадке раз сто, чтобы выплеснуть ярость. Избавиться вместе с по́том от досады за то, что так и не удалось прикончить Джудит.

— А ну-ка, несколько кругов бегом, — распорядилась Эллен.

Кое-кто из девчонок застонал, а я не стала. Эллен еще свистнуть не успела, а я уже припустила бегом.

Все мы тренировались в шортах и майках. А Эллен — в сером спортивном костюме, растянутом и некрасиво отвислом там, где не надо. Волосы у нее рыжие и курчавые, сама она прямая и тощая, немного похожая на спичку.

Спортсменка из Эллен так себе. Она сама нам рассказывала, что взялась тренировать девчоночью баскетбольную команду только потому, что за это платили дополнительно, а деньги ей были нужны.

После кругов бегом по залу тренировка продолжалась как обычно.

Джудит и Анна постоянно пасовали мяч друг другу. И часто делали броски — в прыжке, из-под кольца, крюком.

Остальные пытались за ними угнаться.

А я — пореже попадаться им на глаза.

Я все еще не отошла после катастрофы с тапиоковым пудингом и хотела как можно реже сталкиваться с Джудит и со всеми остальными тоже. То есть на душе у меня было паршивее некуда.

А когда Джудит с двадцати футов забросила мяч, поймала отскок и двумя руками снизу дала точный пас Анне, мне нисколько не полегчало.

Само собой, дальше стало только хуже.

Анна кинула мяч не кому-нибудь, а мне. Но я его не удержала: он отскочил от моих рук, ударил меня в лоб и откатился.

— Сверху, Бёрд! — только и услышала я крик Эллен.

Я не сдавалась. Будто бы и не упустила только что свой первый за всю тренировку шанс.

Через несколько минут я снова увидела, как мяч летит в мою сторону, и услышала крик Джудит:

— Держи его, Цапля!

Я так растерялась, услышав, как она назвала меня Цаплей в лицо, что аж поймала мяч. И повела к корзине, но Анна протянула руку и легко отняла его. Крутанувшись, она сделала навесной бросок в корзину и чуть не попала.

— Хороший перехват, Анна! — похвалила Эллен.

Отдуваясь, я грозно обернулась к Джудит.

— Ты как меня назвала?

Джудит прикинулась, будто не слышит.

Эллен дунула в свисток.

— Быстрый прорыв! — крикнула она.

Быстрые прорывы мы отрабатывали по трое — вели мяч и пасовали друг другу, а потом тот, кто оказывался под кольцом с мячом в руках, должен был сделать бросок.

«Мне бы сначала медленные прорывы отработать!» — думала я.

Угнаться-то за остальными я успевала без труда — у меня же все-таки ноги длиннее, чем у всех. И бегаю я довольно быстро. Просто не могу и бежать, и в то же время делать еще что-нибудь.

Мы с Джудит и Анной мчались через площадку, а я молилась только о том, чтобы снова не опозориться. Со лба стекал пот, сердце колотилось.

Я поймала короткий пас от Анны, довела мяч до корзины и сделала бросок. Мяч взлетел вертикально в воздух, упал и отскочил от пола. К щиту он даже близко не подлетал.

На боковых линиях засмеялись девчонки. На лицах Джудит и Анны, как обычно, возникли ухмылки превосходства.

— Глаз — алмаз! — оценила Джудит, и все снова засмеялись.

После двадцати минут пытки быстрым прорывом Эллен снова свистнула.

— Разминка с мячом! — крикнула она. Это значило, что мы должны разделиться на две команды и играть одна против другой.

Я вздохнула, вытерла пот со лба тыльной стороной руки и попыталась включиться в игру. И хоть я и старалась — в основном чтобы ничего не напортить, — но без особого желания.

А потом, когда игра продолжалась уже несколько минут, мы с Джудит одновременно рванулись к мячу.

И когда я ринулась за ним, протягивая руки, как-то так вышло, что Джудит резко вскинула колено и оно ударило мне прямо в грудь, как нож.

Боль пронзила все тело.

Я попыталась вскрикнуть, но не смогла.

Только как-то странно фыркнула, как больной тюлень, и обнаружила, что мне нечем дышать.

Перед глазами все стало красным. Ярко-красным, переливающимся.

Потом почернело.

И я поняла, что умираю.