Мощные порывы ветра толкали нас с Эми назад, когда мы переходили Фронт-стрит. Сухие листья кружились в танце у наших ног.
— Валяй, — сказала я. — Выкладывай. Прочти мне лекцию о том, почему я не должна идти на вечеринку к Брэндану Фиару, при том, что она наверняка будет потрясной.
— Потрясной? — Эми фыркнула. — Гуглила когда-нибудь слово «чудик»? Первым делом выдаст Брэндана.
— А, по-моему, он красавчик. Серьезно.
Эми заморгала:
— Красавчик? Да он же с приветом. Только и знает, что резаться в видеоигры с этим здоровым оболтусом Эриком Финном.
Я покачала головой:
— Эми, ты просто отстала от жизни. Алё, двадцать первый век на дворе. Чудики правят миром.
— Но, Рэйчел…
— Брэндан не просто играет в игры. Он разрабатывает свои и сам же их программирует. Он настоящий гений. И… неужели тебе не нравится, как у него лучатся глаза, когда он улыбается?
— Забудь про его глаза. — Эми поправила сбитую ветром шапочку. — При чем тут это? Плевать мне, красавчик он или нет. Он Фиар.
Я смахнула с волос осенний листок и прикрыла глаза ладонью, защищая их от фар проезжающей машины.
— О Господи. Не могу поверить, ты подняла этот бред про Фиаров. Древней историей увлеклась, что ли?
— Это не древняя история, Рэйч. — Ее зеленые глаза сверкнули. — На семье Фиар лежит проклятие.
Я расхохоталась и двинула ее в бок, отчего она, споткнувшись, сошла с тротуара.
— Может, ты и в вампиров веришь? Эй, гляди, там только что парочка зомбаков на тачке проехала!
— Вот совсем не смешно, Рэйчел. Весь город знает про Фиаров. И что истории правдивы. Улица, названная в их честь, Фиар-Стрит, где они все жили… Слыхала, какой там кошмар творится?
— Кто ж не знает эти бабушкины сказки, — откликнулась я, закатив глаза.
Эми подняла воротник пальто.
— Слушай, Рэйчел, у Брэндана в предках сплошь ведьмы да чернокнижники. Они обладали зловещими силами.
Я снова засмеялась:
— Эми, не смеши. Знаешь, я сомневаюсь, что Брэндан чернокнижник.
Она надула свои красные губки:
— Тебе лишь бы меня высмеять. Я же как подруга помочь хочу. Я похожа на дурочку? Так ты считаешь? Давай. Скажи мне, что я дурочка.
— Нет, ты не дурочка, — проговорила я. — Просто…
— Разве мы не проходили все эти страшные истории про Фиаров в школе? — перебила она. Мы как раз переходили дорогу, отделявшую нас от моего квартала. — Помнишь, в шестом классе?
— Эми, мистер Грюдер рассказывал нам эти истории на Хэллоуин. Он пытался нас напугать.
— Ну, меня он напугал. И я в них поверила.
Я не знала, что сказать. Лучше бы Эми прекратила. Я знала, что она помешана на фэнтези, к тому же она постоянно таскает меня в кино на ужастики. Но никогда бы не подумала, что она действительно верит в подобный вздор.
Все в городе знают историю семьи Фиар. Но ведь дело было давным-давно. Вот, к примеру, отец Брэндана, Оливер Фиар, — преуспевающий банкир, а вовсе не какой-то там чернокнижник. Хоть и ворочает миллиардами.
Он отгрохал здоровенный каменный дворец, совершенно потрясающий, с окнами по всей стене, окруженный фонтанами и водопадами. Дом этот — настоящая приманка для туристов. Реально, люди проезжают огромные расстояния, чтобы припарковаться напротив и сделать несколько снимков.
Когда мы переходили дорогу, месяц скрылся за облаками. Нас окутала тьма. По моей спине пробежала холодная дрожь.
— Знаешь, Эми, я правда считаю, что это уж через край. Ну хорошо, Брэндан застенчив, держится особняком и весь в видеоиграх, но это еще не повод…
— Ну, предчувствие у меня, — сказала она. — Очень дурное предчувствие. Рэйчел, ты правда хочешь провести всю ночь на этом островке с Брэнданом Фиаром и его чудиками-приятелями совсем одна?
Я пожала плечами:
— Слушай, ну что может случиться?
Она пожала плечами в ответ:
— Ладно, сменим тему. Ты наконец дала Маку отставку?
Я вздохнула. При мысли о Маке Гарланде у меня засосало под ложечкой. Довольно долго я полагала, что он мне дорог. А теперь от одного упоминания его имени испытывала лишь страх.
— Я… я много раз ему намекала.
Эми нахмурилась:
— Намекала? Например?
— Ну-у, я сменила свой статус в Фейсбуке с «В отношениях» на «Все сложно».
— Как тонко.
— Еще я не отвечаю на его эсэмэски и звонки.
Она выставила руку, преградив мне путь.
— То есть, в лицо ты ему ничего не сказала? Мол, между нами все кончено?
— Ну…
— Ясненько, не сказала — сплоховала. Ну, валяй. Живи, как знаешь. С ним. Пока смерть не разлучит.
— Что? Нет, что ты. Фу, Эми, какая ты сегодня вреднючая.
— Ты обязана с ним поговорить, — заявила она. — Пора уже разобраться.
Я покачала головой:
— Я правда пыталась, но он так вызверился! Кулаком стенку бил, матерился… Я уж думала, поколотит.
— Скотина твой Мак. Знаю, что уже спрашивала… но зачем ты вообще стала с ним встречаться?
Я пожала плечами.
— Потому что он мне предложил?
Эми покачала головой:
— Тебя просто тянет к плохим парням. Ради острых ощущений.
— Ага. Может, мне скучно. Признаю.
— Знаешь, после Джонни Грюна я тебя не виню.
— Так ты собираешься бросить Джонни?
— Он слишком скучен, чтобы его обсуждать.
Я засмеялась:
— Коллекционирование монет еще не делает его скучным.
— Коллекционирование не делает. А вот постоянные разговоры о нем… — Эми нахмурилась. — По-моему, мы обсуждали Мака. Ты правда слишком боишься его, чтобы признаться, что все кончено?
— Ну так, самую малость. Ты же знаешь Мака. Он, когда разозлится, иногда совсем с катушек слетает.
Эми закатила глаза:
— Слушай, не могу же я сказать ему об этом за тебя. Я думала…
Я не дала ей закончить. Схватив Эми за руку, я пронзительно вскрикнула:
— Смотри!
Эми вгляделась в темноту:
— Что там? Что такое?
— Мой дом. Парадная дверь. Эми, что-то не так. Парадная дверь… она открыта настежь.
Глава 3
Загадка открытой двери
— Расслабься, Рэйч. Может, ветер…
— Нет! — отрезала я. — Ты же знаешь, мой папа — фанатик запирать на ночь двери. Даже окна проверяет.
Осознав, что по-прежнему сжимаю руку Эми, я отпустила ее и бросилась к дому. Поскальзываясь на мокрой траве, бегом пересекла передний двор.
На крыльце я остановилась и заглянула в прихожую. Темным-темно. Когда глаза привыкли, я различила тусклый свет, льющийся из кухни. Папа всегда оставляет там его, потому что я обычно захожу в дом с черного хода.
Ухватившись за перила, я вглядывалась внутрь. От сбивчивого дыхания перед моим лицом поднимались облачка пара. Неужели кто-то вломился в дом?
Я услышала, как сзади подошла Эми:
— Рэйчел, видишь что-нибудь?
Покачав головой, я вошла в дом. Внутри было тепло и пахло жареной курицей, которую мама готовила на ужин.
— Мама? Папа? — выдавила я хриплым шепотом.
Родители не показывались. С тех пор как мама подхватила эту заразу, они с папой по возможности ложились пораньше.
Шаркая туфлями по половицам, я сделала шаг, другой. Остановилась, и Эми тут же налетела на меня сзади:
— Ой, извини. Рэйчел, я ничего не слышу. Может…
Я включила свет в гостиной. Вероятно, я ожидала, что комната будет разгромлена. И боялась увидеть взломщика. Иначе почему дверь оставлена нараспашку?
Однако все, по-видимому, было на месте. На краю столика у дивана я заметила два блюдечка для мороженого. Мои родители помешаны на мороженом. Постоянно пробуют новые вкусы. Мороженое они обсуждают с таким благоговением, словно это какое-то невиданное лакомство для гурманов.
На диванном пуфике рядом с парой журналов поблескивали мамины очки.
— Как будто все в порядке, — прошептала я.
Внезапный рокот заставил меня подскочить. Я не сразу поняла, что это холодильник в кухне.
Ступая на цыпочках, я двинулась по коридору. Остановилась у ванной комнаты. Вдруг взломщик притаился там? Я зажгла свет. Ванная была пуста. На кухне тоже никого не оказалось.
По загривку у меня поползли мурашки. Плечи свела судорога.
Что-то не так. Я чувствую. Здесь что-то произошло.
— Эми, подожди в гостиной, — прошептала я. — Пойду родителей разбужу.
Она кивнула:
— Я думаю, это ветер, Рэйч. Правда. С твоими родителями все хорошо.
Ее слова ничуть меня не успокоили. Я опять вышла в темный коридор. Дом у нас в стиле ранчо — одноэтажка. Комната родителей находится сразу за моей, в конце коридора. К двери я подходила, чуть дыша. Потолочная лампа лила на меня сверху свой бледный свет.
Может, они не спят? Я прижалась ухом к двери и прислушалась. Тишина.
— Эй, мама? Папа? — тихо проговорила я и постучалась в дверь.
Тишина.
С ними случилось что-то ужасное.
— Мама? Папа? — позвала я уже погромче. Постучала тоже громче, но ответа ждать не стала. Вцепившись в ручку, я толчком распахнула дверь и ворвалась в комнату.
Спальня была погружена в темноту. Сероватый свет сочился из сдвоенного окна на противоположной стене. Послышалась возня. Стон.
— Рэйчел, ты, что ли? — послышался хриплый спросонья голос мамы.
На прикроватном столике вспыхнула лампа. Папа лежал на боку. Он перевернулся и, моргая, сел. Мама глядела на меня из-под одеяла, натянутого до подбородка.
