— Рэйчел? В чем дело? — спросил папа.
— Я… э-э… — На мгновенье я смутилась. При виде их, целых и невредимых, у меня гора свалилась с плеч. — Парадная дверь… — выдавила я наконец. — Она была открыта.
Папа поскреб лысину. Повернувшись, он принялся грузно подниматься с кровати. Мужчина он крупный, а волосатая грудь придает ему сходство со здоровенным медведем. Спит он всегда в одних пижамных штанах.
— Знаю, — спокойно ответил он. — Специально для тебя не запер. Вдруг ты захотела бы войти с парадного.
— Ты… ты не понимаешь, — проговорила я. — Она была открыта настежь. Дверь была открыта настежь.
— Что?! — Папа взвился, будто ужаленный, и вытаращился на меня. — Не может быть! Я ее хорошенечко так прикрыл. Точно помню. Даже запирать начал. Потом раздумал.
— Вы что-нибудь слышали? — спросила я. — Ну, например, чтобы кто-то входил?
— Мы легли пораньше, — сказала мама. — Я себя неважно чувствую и…
— Я ничего не слышал, — сказал папа. — Хотя я вообще сплю как убитый. Мы с твоей мамой позволили себе за ужином пропустить по стаканчику и…
— Рэйчел? Все хорошо? — окликнула Эми из гостиной.
Папа моргнул:
— Ты не говорила, что с тобой кто-то еще.
— Это всего лишь Эми. — Я вышла в коридор. — Эми, все в порядке!
Папа покачал головой:
— Не могла дверь распахнуться сама собой. Подай халат, схожу проверю.
Я подошла к своей комнате. Включила свет. Комната выглядела так, как я ее и оставила.
Вдруг кто-то притаился в стенном шкафу? Немного помедлив, я приоткрыла дверь. Взгляд остановился на грязной одежде, которую я свалила в кучу на дне шкафа. Нет. Никого.
Я вернулась к Эми в гостиную.
— Ложная тревога, — сообщила я. — Никаких взломщиков.
— Сегодня ветрено, — отозвалась она. — Готова поспорить, дверь распахнуло ветром.
Папа протиснулся мимо меня, затягивая пояс полосатого фланелевого халата. Кивнув Эми в знак приветствия, он протопал дальше.
Я увязалась за ним ко входной двери. Он несколько раз открыл и закрыл ее. После чего поскреб небритый подбородок:
— Замок работает нормально. Ничего не понимаю.
— Ну, хоть никто не влез, — заметила Эми.
Папа пощелкал замком:
— Вроде не сломан.
— Я лучше побегу. Поздно уже, — сказала Эми.
Я кивнула:
— Ладно. Будешь и завтра в школе читать мне нотации о Брэндане Фиаре?
— Это не нотации, Рэйчел. Я лишь пытаюсь уберечь тебя от ужасных выходных.
— Эми, ты хоть не завидуешь, я надеюсь? — сказала я. — Не знаю, почему меня пригласили, а тебя нет.
Она вздохнула:
— Поверь мне, Рэйчел, я не завидую. Просто у меня хватает здравого смысла. Даже если истории о Фиарах — всего лишь народные байки… дыма ведь без огня не бывает, наверняка что-то да было.
Папа до сих пор возился с замком. Халат его распахнулся, демонстрируя волосатую грудь. Эми бочком протиснулась мимо него на крыльцо.
— Доброй ночи. До завтра. — Повернувшись, она побежала через лужайку.
Папа закрыл за ней дверь. Защелкнул замок.
— Работает как часы. — Он снова поскреб щетину на подбородке. — Загадка. — Повернулся ко мне. — Как прошел день в ресторане?
— Изматывающе, — сказала я. — Я разбита в хлам. И воняю жиром от картошки. Спокойной ночи. Мне позарез нужно в душ и побольше шампуня.
Но едва войдя в свою комнату, я, зевая, плюхнулась на край кровати. От многочасового стояния ноги отчаянно ныли. Спина буквально разламывалась. Я боялась, что, приняв душ, разгоню сон. А мне необходимо хорошенько выспаться.
Я сбросила одежду на пол и натянула длинную ночную сорочку. Потом выключила свет и в темноте побрела к кровати.
Я без конца зевала. В жизни не чувствовала себя такой слабой и вымотанной. Откинув одеяло, я залезла в кровать. Простыни были теплыми и мягкими. Улеглась на спину…
Правая нога задела что-то под одеялом. Пальцы потерлись о какой-то твердый, бугристый предмет. Пятку защекотала колючая шерсть.
Сперва я подумала, что это всего лишь складка на одеяле или простыне. Но при нажатии ногой оно оказалось твердым. Мохнатым и твердым.
У меня перехватило дыхание. Я приподнялась на постели. Зажгла лампу на прикроватном столике. Высунула ногу из-под одеяла. К пальцам пристала какая-то темная шерсть.
— А?! — Я выскочила из кровати и рывком откинула одеяло.
И завизжала в голос, увидев на постели разлагающуюся дохлую крысу.
Глава 4
Неужели Мак — психопат?
Я знала, что это сделал Мак. Это должен был сделать Мак.
До чего мерзкий, ребяческий способ поквитаться за то, что я собралась его бросить! Проникнуть в мой дом через парадную дверь и подложить в постель крысу. Как есть психопат! Такое уже не лечится.
Мак перевелся к нам в прошлом году. Я знала, что о нем ходит дурная слава. Слышала, что из прежней школы он вылетел за драку. Видела, какой у него скверный нрав.
И все же я верила, что в глубине души он парень что надо. По временам он бывал очень тих, даже застенчив. Была в нем и ранимость, которую он тщательно скрывал. Да, он относился ко мне как собственник, хотя мы знали друг друга без году неделя. К тому же его раздражало, что я много времени провожу с Эми и остальными друзьями.
Но я думала, что так он проявляет свои чувства.
Глупая, глупая я.
А ведь Эми давно предупреждала. Дескать, я ищу в Маке противоположность своему бывшему. Ей не нравились его вспышки, его манера чуть что срываться на брань, надолго запоминать мельчайшие обиды и постоянно рисоваться.
Теперь же Мак блистательно подтвердил ее правоту.
Ладно. Ладно. Его взбесило, что я перестала отвечать на его звонки и сообщения. Что не обращаю на него внимания, когда он караулит меня возле школы. Что поменяла страничку в Фейсбуке и всем говорю, что между нами все кончено.
Взбесило настолько, что он пробрался в мой дом и подложил мне в постель дохлую крысу.
Больной. На всю голову.
Комната поплыла, будто в тумане. Я сосредоточила взгляд на темноте за окном. Таращилась во мрак, пытаясь успокоить отчаянное биение сердца.
Мама и папа, должно быть, услышали крик. Они ворвались в спальню. Мамины волосы были всклокочены и стояли дыбом, словно приливная волна. Родители хлопали глазами, что-то сонно бормоча. Однако вид дохлятины на простыне привёл их в такой шок, что вялость прошла сама собой.
— О! — подавилась мама, зажав рукой рот.
Папа подошел к кровати и так уставился, будто впервые в жизни видел крысу.
— Как… как она сюда попала?.. — Он повернулся ко мне. — Думаешь, тот, кто открыл дверь?.. — Он осекся, осознав, что это безумие.
— Не знаю, — сказала я. Мне не хотелось обвинять Мака. Не хотелось все объяснять.
Родители у меня добрые и понимающие. Но я с малых лет предпочитала держать все в себе и решать свои проблемы самостоятельно. Даже в детстве я не любила делиться своими школьными неурядицами. Такие вот заморочки. И конечно, я преспокойно делилась всем с Бет. Мне всегда легче было излить душу сестре.
Мама отвернулась, чтобы не смотреть на крысу. Она у нас в семье самая брезгливая.
— Небось из шкафа твоего вылезла, — сказала она. — Я ведь говорила, что там настоящий крысятник.
— Это тебе шутки? — огрызнулась я.
Она покачала головой.
— Нет, серьезно. Там гора грязных вещей…
— Утром позвоню в санэпидемстанцию, — пообещал папа.
— Пошла-ка я отсюда, — маму всю трясло. Она обхватила себя руками. — Ну и вонища… меня мутит. Рэйчел, не хочешь сходить на кухню и выпить чаю?
— Нет, — со вздохом ответила я. — Я хочу только лечь спать. Устала, хоть вой.
— Сейчас надену перчатки и отнесу эту гадость в помойку, — сказал папа. — Тогда можно будет сменить простыни. — Он покачал головой. — Все равно не понимаю…
— Я тоже, — тихо сказала я.
А сама подумала: «Мак, ты можешь напугать меня. Но ты не сможешь испортить мне жизнь. Я пойду на вечеринку к Брэндану Фиару. Это будет самая чудесная вечеринка на свете. Брэндан пригласил меня, и я пойду. Ты уже история, Мак. Я рада, что вовремя поняла, какой ты психопат. Ей-богу, рада».