Часть вторая
Глава 8
Озноб
Хотя до Острова Страха плыть на лодке совсем недолго, я никогда там не бывала. Только слышала о нем от других. Это почти идеально круглый клочок земли, покрытый густыми лесами, немощеными тропками и летними домиками, что тянутся вдоль берега. Остров находится посреди Озера Страха, поэтому с берега его не видать.
В субботу после обеда папа отвез меня на пристань в конце Фиар-Стрит. Пасмурный день грозил дождем, но никакая погода не смогла бы охладить мой пыл.
Перед выходом я переодевалась раза три, пока не остановилась на черных джинсах в обтяжку, стоивших мне недельного заработка, любимых туфлях и кофточке, поверх которой я надела элегантный мандариновый жакет, присланный любимой тетей из Нью-Йорка.
Я поцеловала папу в щеку и вылезла из машины. Несколько ребят поднимались на белый катамаран, покачивающийся у причала.
Я побежала к берегу, но папа окликнул меня из машины:
— Рэйчел, ты ничего не забыла? — Он протягивал мне рюкзак.
Конечно, я слегка волновалась.
Схватив рюкзак и закинув его на плечо, я побежала к пристани. Что туда насовала, я и сама толком не помнила. Брэндан говорил, что вечеринка продлится всю ночь, так что брать с собой пижаму или ночную сорочку явно не имело смысла. Накидала несколько тюбиков губной помады, баночку румян, расческу, бутылку воды и черт-знает-что-еще. Рюкзак подпрыгивал у меня на плече, отчего все это противно дребезжало.
Озеро переливалось всеми оттенками изумруда, отражая сумрачное небо; барашки волн захлестывали деревянные сваи причала. На палубе катамарана сверху и снизу было по иллюминатору, и весь он походил на роскошную яхту. Я-то ожидала весельной шлюпки или самой простой моторки, но так, конечно, гораздо круче.
Катамаран лениво покачивался на воде, тихо постукивая бортом о причал. С телеграфного столба надсадно орали чайки.
Загорелый парень лет двадцати с хвостиком, с ног до головы одетый в белое вплоть до белой адмиральской фуражки с золотой окантовкой, стоял на краю причала, помогая ребятам подниматься на борт. Я смотрела, как он галантно придержал за руку Патти Берджер.
Когда я подошла, он кивнул. У него были красивые голубые глаза и дружелюбная улыбка.
— Я Рэнди, — представился он. — Штурман. Можешь присесть там, где тебе больше нравится.
— Отличный загар, — сказала я.
— Благодарю. — Он заломил фуражку назад, чтобы я могла полюбоваться им получше. — Я ходил под парусом вдоль Эльютеры на Багамах.
— Чудесно, — ответила я. Когда я сходила с пристани, высокая волна качнула моторку, так что я чуть не упала. Он поймал меня за руку и помог устоять.
— Не лучший денек для купания, — лукаво улыбнулась я. — Ты бы нырнул за мной, если бы я упала?
— Хочешь проверить? — Он указал на воду. — Вперед. Прыгай.
На пару мгновений мы оба смутились. Никак он меня подкалывает? Ну конечно, так оно и есть.
— Может, на обратном пути, — сказала я.
На белых скамьях вдоль палубы уже сидели семь-восемь человек. Посередине находились еще четыре ряда скамей, но их почти никто не занимал, кроме двух парней в джинсах и черных кожаных куртках.
Этих ребят я не знала. Вид у них был довольно кислый; не обращая внимания на остальных, они о чем-то шептались, склонившись друг к другу. Их темные волосы спадали на лоб, руки были спрятаны в карманах курток.
Судно снова сильно качнуло. На этот раз я удержала равновесие. Я уселась рядом с Патти. Та, как всегда, походила на маленькую куколку. На ней была блестящая серая юбчонка поверх черных джинсов. Курточка была расстегнута, открывая фиолетовую жилетку с голубой футболкой. Шею украшали голубые и желтые бусы, побрякивающие при каждом ее движении.
— Симпатичная юбка, — сказала я. — Это шёлк?
— Щёлк, — сказала она. Мы засмеялись.
Я огляделась:
— А Керри где?
Патти закатила глаза:
— Как всегда опаздывает.
Над моторкой, громко крича, пронеслась в поисках добычи одинокая чайка. Небо заволокли угрюмые грозовые тучи.
Я огляделась вокруг, рассматривая других ребят.
Эйприл Конклин обернулась и помахала мне рукой. Невысокая и худенькая, она выглядит скорее на двенадцать лет, нежели на шестнадцать. У нее прямые волосы до плеч, темные глаза, всегда скрытые за очками в красной оправе, и прекрасная улыбка. На ней были узкие, с заниженной талией, джинсы, коричневые сапожки и пара футболок, голубая и белая, надетые одна поверх другой.
Эйприл блестящая виолончелистка. Она играет в юношеском симфоническом оркестре Шейдисайда, а в следующем году должна получить стипендию Дартмурского колледжа. Она очень талантливая, но слишком скромная, чтобы этим хвастаться. Они с моей сестрой здорово дружили именно потому, что обе серьёзно занимались музыкой.
На другой стороне палубы я увидела Делию Роджерс и Джину Стивенс. Делия — веселая девчонка с очень коротко стриженными светлыми волосами, сияющими голубыми глазами, густо подведенными темным макияжем, и как минимум пятью кольцами в каждом ухе. На лодыжке у нее татуировка в виде цветочка, а на спине — еще одна, за которую, по словам Делии, родители убьют ее, если увидят.
Делия бывает изрядной задирой. В прошлом году на баскетбольном матче она устроила драку с взаимным тасканием за волосы и выкручиванием рук с какой-то наглой девицей из Оклахомы. За это ее на неделю вытурили из школы. Делия утверждает, что оно того стоило. С тех пор все стараются не попадаться ей под горячую руку.
Большие пальцы Делии яростно давили на экранчик мобильника. Когда Джина что-то ей сказала, она даже не подняла головы.
Джина — высокая, стройная и привлекательная девушка с кремово-белой кожей, темно-карими глазами и волнистыми медно-рыжими волосами до плеч. Ее отец владеет автосалоном «Шевроле» в Уэйнсвилле и снимает Джину в рекламе своей компании, вовсю используя ее яркую внешность. Джина посещает курсы актерского мастерства, а в свободное время проходит пробы в рекламу других компаний.
В детстве мы с ней были не разлей вода, но в средней школе как-то отдалились. Безо всякой причины. Впрочем, мы по-прежнему в неплохих отношениях.
Джина болтала с Робби Паутеничем. Робби поступил к нам в прошлом году. Уж не знаю, где он учился раньше. Робби — чернокожий, высокий и очень худой, с большими темными глазами и замечательной дружелюбной улыбкой. Он всем говорит, чтобы его называли Паукан. Паукан Паутиныч.
Парень он вроде неплохой, но никто из нас его толком не знает. После занятий он подрабатывает в закусочной «Дэйри Куин» и не участвует ни в каких играх, танцах и прочих школьных мероприятиях.
— Я думала, ребят больше будет, — обратилась я к Патти.
Та набирала кому-то сообщение в телефоне. Керри, наверное. Не иначе интересовалась, где его носит. Закончив, она подняла глаза:
— Ага, типа междусобойчик. Никогда не знаешь, чего ждать от Брэндана. Уж больно он чудной.
— Ты всерьез считаешь его чудным?
Она пожала плечами:
— Ты знаешь, мне кажется, в чем-то он поумнее многих. Голова у него… он просто фонтанирует идеями. Хотя Керри общается с ним гораздо больше, чем я. Он говорит, что Брэндан одержим всеми играми, в которые играет. Как будто вся его жизнь — игра.
Она глянула на экран телефона, после чего снова повернулась ко мне:
— Вы с Брэнданом… не знала, что вы друзья.
Я покачала головой:
— Мы не друзья. Сама не знаю, почему он меня пригласил.
Она улыбнулась:
— Может, Брэндан на тебя запал.
— Может, — засмеялась я. — А может, я сейчас взмахну руками и улечу на Марс.
— Нет. Правда. Чем черт не шутит, — возразила она.
К нам вприпрыжку бежал Эрик Финн — он размахивал руками и громко курлыкал, изображая подлетающую чайку. Некоторые из ребят закурлыкали в ответ.
Эрик бухнулся рядом со мной. Скинув на палубу туго набитый рюкзак, он повернулся к нам с Патти.
— Эй, девчонки, простите, что заставил вас ждать. Беспокоились обо мне?
— Нет, — дружно ответили мы с Патти.
— А я туточки. Пошла потеха. — Он ухмыльнулся мне. — Тебе бы отсесть от меня, Рэйчел.
— А что?
— На меня иногда морская болезнь накатывает. Чесслово. Даже на озере.
— Спасибо, что предупредил, — сказала я. — Снова шутим, да? Я с тобой больше не разговариваю.
— Ей-богу! Я чемпион по метанию блевотины на плавсредствах. Постараюсь, конечно, чтобы на тебя ничего не попало. А я как назло плотно похавал. — Он дернул меня за рукав жакета: — Слушай, ты очень кстати надела жакет блевотного цвета.
Я выдернула руку:
— Ничего не блевотного, болван. Это мандариновый. И нефиг его растягивать.
— Ты хоть принял что-нибудь от морской болезни? — поинтересовалась Патти.
Эрик кивнул.
— Папа дал мне «Меклизин». Видать, поэтому у меня так кружится голова… О-о! — слабо вскрикнул он и повалился головой мне на колени.
Патти захохотала. Паукан с Джиной тоже засмеялись.
— Не подзуживайте его, — буркнула я, спихнув его с себя. — Ты ужасно несмешной.
— Признай, ты не можешь меня не пощупать? — сказал Эрик. — Ты ведь хочешь меня, не отпирайся!