— Добро пожаловать в Промежутье…

— Добро пожаловать в Промежутье…

Мальчик дотронулся до моего лба серой теневой рукой. От его прикосновения кожу сковало холодом. По руке ползли мурашки, запястье под пальцами девочки вообще онемело. Наконец она отпустила его, и я уставился на руку. Она стала серой. Серой и онемевшей. Не рука — тень руки!

— Не-е-е-е-ет! — снова завыл я.

Я схватил мальчика за руку и ничего не почувствовал. Омертвевшие пальцы тут же соскользнули.

Я слышал собственные всхлипы. Чувствовал слабость. Чувствовал, как соскальзываю в серость. Растворяюсь в ней…

Мои руки… мои ноги… все выцветало почти до черноты. Я становился одним из них!

— Добро пожаловать в Промежутье…

— Добро пожаловать в Промежутье…

— Ааааааа! — заорал я, на этот раз слабее, почти неслышно.

От паники меня всего колотило. Я чувствовал, как мир погружается во тьму. Чувствовал, что исчезаю.

— Добро пожаловать…

— Добро пожаловать…

Их хор звучал у меня в ушах. Я не мог пошевелиться. Не мог соображать.

Необходимо действовать! Я нашарил в кармане разбитые часы. Вытащил. Снова полез в карман и нашел крохотную батарейку.

И вот в одной руке у меня часы, в другой — батарейка.

Обе руки — дрожащие тени. Я их уже не ощущал. Даже не мог различить их толком.

Я глубоко вздохнул. Зажмурился. И вставил батарейку в часы.

— Уау!

От грохота у меня зазвенело в ушах. Я упал на колени. Небо ревело, земля ходила подо мной ходуном. Еще немного — и голова разлетится вдребезги.

Когда грохот наконец стих, я открыл глаза. Хор оборвался. Дети-тени сгинули без следа.

Я поднял глаза к небу. Вернулись серые сумерки, и полная луна опять плыла над деревьями.

Неужели время возобновило свой ход?

Я помчался домой. На пороге меня ждал отец.

— Гейб, где тебя носит? По твоей милости мы не можем сесть за стол.

— Предупреждать надо, когда уходишь! — подхватила мама. — Уже половина восьмого!

— Ур-ра-а-а-а! — завопил я. — Да-а! — И обнял их обоих. Мне хотелось разреветься и в то же время скакать до потолка от счастья.

Я взметнул кулаки над головой.

— Я вернулся! Вернулся! Прощай, Промежутье! — орал я.

— Ты о чем вообще? — удивилась мама. — Совсем сдурел. Мой руки и марш за стол.

По дороге в ванную я не удержался и свернул в гостиную, чтобы глянуть на высокие напольные часы. Они показывали 7:35.

— ДА! — Я подбежал к часам и от души чмокнул их. А потом отправился мыть руки.

На следующее утро папа взял меня в торговый центр, чтобы купить подарок для Карвера, но вместо спорттоваров я направился в магазин электроники. Мы ходили по проходам, рассматривая телефоны, наушники, игровые приставки и фотики.

— Чего бы по-твоему хотел Карвер? — спросил папа.

— Хм-м… — задумался я. — Даже не знаю…

Папа нахмурился.

— А надо было подумать, Гейб. Чтобы не решать в последнюю минуту. Тебе пора научиться обдумывать все загодя.

— Ты совершенно прав, пап, — ответил я, — но…

Папа взял что-то с настольного дисплея.

— Вы ведь с Карвером два сапога пара, верно? Тогда вот это точно ему понравится.

Он протянул мне умные часы.

Я сразу подумал о своих. Вчера я аккуратненько завернул их в обертку и спрятал в шкаф к остальным подаркам.

Умные часы для Карвера?

Уж он-то будет обращаться с ними бережно, не сомневаюсь.

А подарок нужен очень срочно. До вечеринки всего пара часов осталась.

— Да, пап, это классная идея, — сказал я.

Тем вечером Карвер встретил меня на пороге. Даже по лбу себя хлопнул от удивления.

— Офигеть не встать! Гейб, ты явился первым!

— Я теперь другой человек, — скромно ответил я. — Который никогда не опаздывает.

Его взгляд упал на подарок у меня в руке. Я протянул его Карверу:

— С днем рождения!

Он осмотрел коробочку.

— О, спасибо. А что это?

— А ты открой и посмотри, — сказал я.

Карвер сорвал обертку.

— Ух ты-ы! — взвыл он. — Офигеть не встать! Мои собственные умные часы! Зашибись!

Он выковырял их из пластиковой упаковки и стал надевать ремешок на запястье. Его рука дрогнула, и он вскрикнул:

— Да что ты будешь делать! Я их уронил! Бли-ин… Походу, кокнулись.

Наши маленькие чудовища

Когда мы с братом Биллом учились в средней школе, нас частенько приглашали приглядеть за нашими маленькими кузенами Эдди и Джоном. Они были славные пацанята, но едва за их родителями закрывалась дверь, как эти двое карабкались на нас с Биллом — и как давай лупить, тузить и колошматить!

Когда их родители возвращались и спрашивали: «Ну как мальчишки себя вели?» — мы неизменно отвечали: «Ой, замечательно». После чего в синяках и шишках плелись домой.

Я всегда считал, что сидеть с детьми — работенка не для слабаков.

Сочиняя эту историю, я вспоминал своих маленьких кузенов.

— А-ай! Не кусаться!

Я обеими руками отпихнула своего братишку Шона. Но маленький монстр снова кинулся на меня, лязгая зубами и хихикая.

Я поймала его за плечи.

— Предупреждаю: я и сама укусить могу!

Тут они с Хлоей буквально завыли от смеха. Вот что бывает, когда мама с папой куда-нибудь отлучаются, поручив мне приглядывать за двойняшками. Они дикие, бешеные, неуправляемые и любят атаковать сообща.

Для своих четырех лет они довольно мелкие. Я-то в свои двенадцать — самая высокая девчонка в нашем шестом классе. Но уж поверьте, при встрече с Шоном и Хлоей размер не имеет значения.

Издав боевой клич, Шон обхватил меня за шею и наклонил головой к подлокотнику дивана.

— Эй, не отрывай мне голову! — крикнула я.

Они оба решили, что это замечательная шутка. У них визгливый такой хохоток, будто шимпанзе смеются.

Я поймала Шона за талию и подняла в воздух. Он лягался и извивался.

— Пусти, Бекка! Пусти!

Хлоя впилась мне зубами в лодыжку, отчего я чуть не уронила Шона. Они оба страшные кусаки. Когда я пожаловалась на них маме, она только сказала: «Разбирайся сама».

Опустив Шона на пол, я подхватила Хлою.

— Будете кусаться — посажу на цепь. — Я пригладила ее каштановые кудряшки как у пуделя. Двойняшки совсем не похожи. У Шона прямые черные волосы и большие черные глаза.

— Можно мы ляжем позже и еще поборемся? — спросил Шон.

Не успела я ответить, как у меня зазвонил телефон. Хлоя попыталась его схватить, но я вовремя отдернула руку. Звонила моя подруга Иззи. Вообще-то она Изабелла, но даже родители зовут ее Иззи.

— Как дела? — поинтересовалась Иззи.

— Я не могу сейчас разговаривать, — ответила я. — За двойняшками приглядываю.

— Ты заслужила медаль, — хмыкнула она. — За отвагу.

— Не такие уж они плохие, — заметила я.

— Да ладно? — Иззи в курсе, что вытворяют двойняшки. — Не понимаю, как ты можешь с ними сидеть. По мне, так всех детей нужно держать запертыми в кладовке, пока им не стукнет десять.

— Ты ненормальная, — усмехнулась я. — По-моему… — Не договорив, я вскрикнула: — О НЕТ! Мне пора! — И оборвала связь.

Вскочив с дивана, я понеслась на кухню. Поздно! Хлоя и Шон обнаружили миску с тестом для шоколадного торта, которое мама замесила с утра. Они уже запустили свои шаловливые ручонки в миску и кидались друг в дружку комьями шоколада.

— Хватит! Перестаньте! — завопила я.

Ш-шмяк. Комок сырого теста угодил мне в лоб. Теперь оно сползало у меня с носа и щек.

Это вызвало очередной взрыв шимпанзячьего хохота. После чего в меня полетел очередной комок теста. Я пригнулась, и он разбрызгался по ковру.

— Ну хватит! Хорош! — взмолилась я.

Я метнулась к кухонному столу, запустила руку в миску, зачерпнула большую пригоршню шоколада и размазала Хлое по лбу.

Шон с хохотом увернулся, но я оказалась проворнее. Я пришлепнула здоровенный комок теста ему на нос и размазала по щекам.

Хохоча уже втроем, мы устроили самую эпичную битву тестом в истории. Будь что будет — вот мой девиз при общении с двойняшками. Благодаря которому мы всегда веселимся на славу.

К возвращению мамы и папы двойняшки уже спали в своих кроватках без задних ног. Мне пришлось собирать все комки и ошметки теста. Я слепила из них что-то похожее на торт и поставила выпекаться в духовку.

Папа взял бутылку воды и сделал большой глоток.

— Как они себя вели? — спросил он.

— Как ангелочки, — ответила я.

Папа поперхнулся, брызнув водой изо рта. Они с мамой покатились со смеху. Они знают, что за сокровище наши двойняшки.

— Раз ты управляешься с этими двумя, — заметила мама, — значит, управишься с кем угодно. Бекка, ты няня от бога.

Тут-то и пришла мне в голову одна идея. Я поняла, как поднять деньжат на карманные расходы и найти применение своим талантам.

— Мам, а не устроиться ли мне приходящей няней? — спросила я. — Я уже достаточно взрослая, и вы сами сейчас сказали, что это мой конек.

Родители переглянулись.

— Мне кажется, ты вполне могла бы найти себе работу где-нибудь поблизости, — сказала мама. — Но учти, Бекка, работенка не сахар.

— Мне так не кажется, — заявила я. — По-моему, ребятишки очень милые.

Я прямо-таки загорелась этой идеей. Ну что может пойти не так?

На следующий день я рассказала об этом Иззи в школьной столовой. Когда я изложила свою идею, Иззи уронила на стол сэндвич с арахисовой пастой.