— Тебе что, с двойняшками мало мороки? Ты так любишь пытки?

— Ну почему пытки? — спросила я. — Просто играешь с детьми. Пусть немножко побесятся. А потом переодеваешь их в пижамки и укладываешь баиньки.

Иззи содрогнулась.

— Как по мне, так эту мелюзгу нужно хранить в банках и доставать только во время еды.

Я засмеялась.

— Почему мне кажется, что ты детей как-то не перевариваешь?

— Ну почему не перевариваю? Если поджарить, да с лучком — очень даже перевариваю.

Иззи — прирожденная острячка. За словом в карман не лезет.

— Слу-ушай, а давай со мной? — предложила я. — Понянчимся вместе, а выручку поделим пополам. Будет весело.

Она откусила большой кусок сэндвича.

— Ты же шутишь, да?

— Ладно-ладно, обойдусь, — сказала я. — Но вот как бы мне работу найти? Мама с папой возить меня отказываются. Так что нужно обязательно по соседству.

— Мы могли бы разместить объявления, — отозвалась Иззи. — Например, в магазинах на Главной улице. Или развесить на почтовых ящиках и телефонных столбах.

— Как вариант, — согласилась я. — Только что написать?

— «Больная на голову ищет маленьких чудовищ, чтобы терпеть от них всякие издевательства», — предложила Иззи.

— А что, мне нравится!

Мы дружно расхохотались.

Тем вечером я набрала объявление и распечатала его. Самое незатейливое. Просто написала: «Посижу с соседскими детьми. Отлично лажу с любыми детьми. Огромный опыт». А внизу дала телефонный номер.

Я напечатала большую пачку, крупным и жирным шрифтом. По-моему, объявления выглядели очень профессионально.

В субботу Иззи помогла мне разнести их по магазинчикам на Главной улице. И еще кучу листовок мы налепили скотчем на фонарные столбы вдоль тротуара.

— В этом квартале полно детей, — заметила подруга. — Небось не успеешь домой вернуться, как тебе начнут названивать.

Однако она ошиблась.

Никто мне так и не позвонил. Я не выпускала телефон из рук ни днем, ни ночью. Постоянно пялилась на него. Наверное, мне хотелось, чтобы он зазвонил. Но ничего подобного.

Минула неделя, за ней другая. А никто мне так и не позвонил.

Я уже собиралась бросить эту затею, как вдруг наткнулась на свою первую работу.

Я возвращалась домой с уроков вместе с Иззи. День выдался пасмурный, над землей угрюмо клубились грозовые тучи.

— Сегодня, случайно, не пятница, тринадцатое? — спросила я. — А то весь день непруха какая-то.

Иззи нахмурилась.

— Пролить шоколадное молоко на новенький белый свитер — это не непруха, — сказала она. — Это значит, руки не оттуда растут.

— Ты замечательная подруга, — вздохнула я. — Как бы я жила без твоих напоминаний, какая я ущербная?

Она остановилась и схватила меня за руку.

— Смотри, Бекка, кажется, тебе скоро улыбнется удача.

Проследив за ее взглядом, я увидела высокий дом, торчащий на лужайке за потрепанной живой изгородью. Мясницкий дом. Так его все называют. Не знаю почему. Может, там жил когда-то мясник.

Дом всегда стоял пустой и заброшенный. Там уже, наверное, лет сто никто не жил. Он большой, темный, облезлый, с осыпающейся черепицей и отсутствующими ставнями, а большинство окон скалятся битыми стеклами.

А сейчас я увидела на скособоченном крыльце мужчину и женщину. Женщина возилась с ключами, пытаясь отпереть парадную дверь.

— Ну заехал кто-то в Мясницкий дом, — сказала я. — А при чем тут моя удача?

— А ты приглядись. — Иззи указала в сторону от крыльца.

Тут и я увидела трехколесный велосипедик и два маленьких серебристых самоката.

— Дети! — воскликнула я. — У них есть дети.

— И они только что сюда переехали, — добавила Иззи. — Без няни им никак. — Она толкнула меня локтем. — Иди поговори с ними. Предложи посидеть с их детьми.

Я не стронулась с места.

— Да они же только заехали. Может, им не хочется, чтобы их отвлекали.

Иззи снова пихнула меня.

— Это твой шанс, Бекка. Смелее!

— Давай со мной, — предложила я. — Мы могли бы…

— Не-а, это ведь тебе нужно, — ответила она. — А кроме того, я опаздываю на урок виолончели.

Виолончель Иззи больше ее самой, но играет она здорово.

— Ладно-ладно, — проговорила я, внезапно ощутив трепет в груди. — Давай, до завтра.

Она помахала мне на прощание, поправила рюкзачок на спине и умчалась. Я собралась с духом и пошла по заросшей сорняками лужайке к дому.

Женщина как раз сумела отпереть дверь и уже собиралась зайти, когда заметила меня. Они с мужем обернулись. Мужчина, бледный и очень худой, с серыми глазами-щелочками и серьезным лицом, был в серой толстовке с капюшоном поверх черного комбинезона. Женщина, невысокая, с короткими черными волосами и темными глазами, тоже поражала бледностью лица, отчего ее губы, накрашенные темно-лиловой помадой, казались на нем чужеродными — того гляди отвалятся. В одном ухе болталась длинная сережка, украшенная бисером.

— Привет! — окликнула я чуть громче, чем рассчитывала, и остановилась у подножия крыльца. — Вы здесь только что поселились?

(Господи, что за вопросы? Ведь это ежу понятно!)

— Да вот, обживаемся, — отозвался мужчина без тени улыбки. Голос у него был тонкий, шелестящий.

— Я Бекка Мартин. Живу в соседнем квартале. А…

— Мы район совсем не знаем, — перебила женщина. — В этом городе мы впервые.

— Симпатичный вроде городок, — добавил мужчина. — Тихо у вас тут.

— Очень тихо, — поддакнула я. — Ну, район… как район. — Неловко прозвучало. Я указала на велик и самокаты. — У вас есть дети?

Они переглянулись, словно обдумывая ответ. Женщина потянула себя за сережку.

— Двое. Им четыре и пять.

— Ну… — Я глубоко вздохнула. — Если вам понадобится няня…

Они заморгали. Мужчина вперился в меня взглядом, будто изучая.

Женщина наконец улыбнулась.

— Ты правда могла бы прийти посидеть с нашими маленькими чудовищами?

Я засмеялась.

— У меня братишка и сестренка тоже маленькие чудовища! Так что опыт имеется. И малышей я люблю.

— Давай-ка я приведу их, — сказала женщина. Отворив тяжелую дверь, она скрылась в доме.

Почесывая щеку, мужчина по-прежнему сверлил меня взглядом. Затем открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Я решила, что он, наверное, просто застенчивый.

Через несколько секунд женщина снова появилась, подталкивая перед собой двух ребятишек. Она держала их за плечи, словно хотела удержать на месте. Оба бледные, все в родителей.

На девочке был синий джемпер и черные колготки. Распущенные черные волосы волной спадали на спину. На мальчике были свободная черная футболка и черные шорты. Девочка казалась постарше, но оба выглядели маленькими для своего возраста.

— Это Горм, — представила женщина, постучав пальцем девочку по плечу. — А это Гэрг. — Она погладила мальчика.

— Ну и имена, — вырвалось у меня.

— Это старинные семейные имена, — сухо ответила женщина.

— А тебя как зовут? — осведомилась малышка.

— Бекка.

— Ну и имечко! — выпалила она. Ее братишка засмеялся.

— Хотите, чтобы Бекка как-нибудь пришла посидеть с вами? — спросила их мать.

— Нет! — в один голос заявили детишки.

— Конечно хотите, — прошелестел их отец. Он повернулся ко мне. — Они жутко робеют при незнакомцах.

— Ничего мы не робеем, — заявила Горм.

Я засмеялась.

— Знаешь, Горм, мне кажется, мы станем добрыми друзьями, — сказала я, одарив ее ласковой улыбкой.

Я не вполне уверена в том, что случилось после.

Нет, наверняка мне все померещилось. В общем, я заметила на пыльном крыльце какое-то черное пятнышко. Это оказался нехилый такой паучище. И я не уверена, но мне почудилось, что Гэрг нагнулся, схватил паука и отправил в рот.

Я заморгала. Нет, конечно, это тень от облаков на крыльцо набежала. Но малыш точно что-то жевал, причем с большим аппетитом, и я практически уверена, что это был паук.

С этими детишками хлопот не оберешься.

Но я напомнила себе, как сильно мне нужна работа.

— Бекка, ты сможешь посидеть с ними завтра вечером? — спросила женщина.

— Да, — ответила я. — Никаких проблем.

— Последнее предупреждение! Я вам не бутерброд, чтоб маслом мазать!

Это мы с Иззи на следующий уже день приглядывали за двойняшками, пока мама с папой отлучились в магазин за продуктами. Как обычно, эти двое не нашли лучше способа повеселиться, чем устроить кавардак.

Хихикая, как маньяк, Шон поднес к моему носу комок орехового масла.

— Ты бросаешь мне вызов?

— Ничего я не бросаю! — вскричала я. — Я предупрежда…

Чмяк! Он налепил масло мне на лоб. Я возмущенно завопила. Шон и Хлоя захохотали во все горло, будто большей уморы в жизни не видели.

Я сорвала липкий комок со лба и запустила им в Шона. Он уклонился, и масло шмякнулось на ковер. А на меня уже с полными пригоршнями наступала Хлоя. Я попыталась перехватить ее, но уж больно она верткая.

— Только не в волосы! Только не в волосы! — визжала я.

Взметнув руку, она вытерла ее о мои волосы. С воплем вскочив, я отпихнула ее.

Все это время Иззи жалась в углу с телефоном в руках.

— Бекка, ну как тебе в голову стукнуло работать няней? — воскликнула она. — По этим бандитам тюрьма плачет.

Я сбегала на кухню за влажными полотенцами, чтобы очистить волосы.