У Кейлена перехватило дыхание. «Ты тоже», — хотел ответить он, но губы с головой не дружили. Он так злился на себя: сумел отбиться от медведя и двоих араков, однако не мог найти смелости сказать что-то в лицо стоящей перед ним девушке.

— Пойдем, голубок. Нас ждут за столом. — Данн обхватил Кейлена за плечи. Тот уже собирался двинуть его локтем в бок, но увидел, как раскраснелась Анья.

— Потанцуешь со мной потом? — Едва Кейлен произнес эти слова, как внутри у него всё сжалось. Он уже мечтал, чтобы земля разверзлась и поглотила его целиком.

— Найди меня после ужина, — ответила девушка, и на щеках у нее проступили ямочки.

От счастья Кейлену захотелось подпрыгнуть на месте. Сердце у него бешено колотилось, а Данн развернул его и поволок в толпу.

— Мощно, — с уважением произнес приятель.

Они догнали Риста и через шумные сборища добрались до стола, где сидели их родичи. Варс поднялся им навстречу и крепко обнял Кейлена. Отпустив, он держал сына за плечи и широко улыбался.

— Мой мальчик… Ты навсегда останешься моим мальчиком. — Глаза его блестели. — Садись, уверен, ты умираешь с голоду.

— И от жажды! — Тарн Пимм чуть не впихнул кружку медовухи в руки Кейлену.

Юноша не мог сдержать широкой улыбки, оглядывая стол: Хейвелы, Пиммы, его родители, Элла… Семья.

Он уселся рядом с Данном и Ристом, жадно запихивая в себя разнообразную снедь, разложенную на столе. Пускай он уже и успел перекусить, в животе по-прежнему урчало. Шли часы, а они всё ели, пили и рассказывали истории и байки из далекого прошлого. Приятная смена обстановки по сравнению с холодными ночами в лесу.

Варс вспоминал, как в детстве они с Ласхом украли курицу у тогдашнего старого мастера Пимма, а Данн, наклонившись пониже, чтобы его слышал только Кейлен, шепнул тому на ухо:

— Слушай, тебе не нужно быть в другом месте?

— В каком другом… А… — В животе у Кейлена будто камень появился, когда он вспомнил свой разговор с Аньей. — Брось, она наверняка даже не…

— Ну-ка живо встал и пошел ее искать. — Данн ухмыльнулся и, схватив Кейлена за руку, посмотрел ему прямо в глаза: — Ты сможешь. Пошел!

Кейлен приосанился, стараясь взять себя в руки.

— Я смогу, — а про себя подумал: «Я не смогу…»

Поднимаясь, он увидел, как Рист с понимающей улыбкой кивает.

Кейлен осторожно проталкивался через толпы людей, наполняющих шатер. Везде, где бы он ни оказался, народ пел и танцевал; в каждом уголке барды играли свои песни. И как в этом балагане разыскать Анью?..

Правой руки коснулось что-то холодное.

— Твою мать! — выкрикнул Кейлен, чувствуя, как по рукаву расползается мокрое пятно. — Мимо рта не промахивайся!..

— Ты не меня ищешь?

Сладковатый аромат жимолости ударил в ноздри раньше, чем Кейлен услышал слова. Анья стояла прямо перед ним, подобрав подол зеленого платья в цветочек. У Кейлена язык прилип к нёбу. «Чтоб тебя, боги! Скажи что-нибудь».

— Н-ну да…

«Что-нибудь получше».

— Надеюсь, ты готов танцевать? — Анья вскинула бровь и игриво улыбнулась. Когда она так улыбалась, веснушки на ее щеках проступали отчетливее. — Там есть бард, — девушка указала в другой конец шатра, — похоже, она играет очень красиво. Так что, если хочешь…

— Конечно, пошли! — поспешил выпалить Кейлен, пока Анья не передумала. — Веди.

Юноша не мог сдержать улыбки, расползавшейся по лицу, и мурашек, которые побежали по спине, когда Анья взяла его за руку. Отчего-то необходимость проталкиваться через толпу уже больше не раздражала. За всё время они не сказали друг другу ни слова, но Кейлена это устраивало: он всё равно понятия не имел, о чем говорить.

Чем ближе они подходили к месту, указанному Аньей, тем меньше становилось народу, и до Кейлена донесся бархатистый, мелодичный женский голос. Он не разбирал слова, но голос завораживал. Когда они дошли до окружавших барда слушателей, раздались бурные аплодисменты.

— Какая красавица… — прошептала Анья.

Женщина сидела на краю длинного стола; в руках она держала лютню, одна нога стояла на перекладине стула, другая — на полу. Кожа каштанового цвета, как лепестки цветов Далии, которые Кейлен видел на окне в доме Аньи. Коротко стриженные чернильно-черные волосы, а в уголках улыбающегося рта две ямочки. На певице были кожаные верховые сапоги; длинное лиловое платье стягивал на талии тонкий кожаный ремень. Кейлену такое сочетание показалось странным, но Анья сказала верно: она красавица.

Впрочем, Кейлену хватило ума не согласиться вслух. Отец как-то предостерег его, когда они вместе выпивали в «Золоченом драконе»: «Одна женщина может называть другую красивой, только не вздумай поддакивать».

— Благодарю. — Женщина слегка склонила корпус. — Для тех, кто только пришел, представлюсь еще раз: Белина Луна. Я родом из западных краев Нарвоны, и мне выпала честь сегодня проезжать через вашу деревню. Итак, желаете услышать нарвонскую народную песню о любви?

Народ хором поддержал предложение. Однако Кейлен увидел, что, говоря это, женщина смотрела на него с Аньей и улыбалась.

— Отлично. Песня называется «Летней ночью».

Она начала медленно перебирать струны лютни, извлекая сладкие ноты. До Кейлена доносился рокот более громкой и быстрой музыки из других краев пиршественного шатра, но когда женщина запела, все прочие шумы отошли на второй план.

Летней ночью, в лунном сияньи,
Когда светят звезды и плещет прибой,
Чувствую я твоих рук касанье,
И то тепло, что нам дарит любовь…

Анья коснулась руки Кейлена, вырвав его из оцепенения.

— Потанцуем?

Как по волшебству, у Кейлена отчаянно забилось сердце. Он был готов поклясться, что весь покрылся испариной. Язык отнялся, и юноша просто молча кивнул. С усилием он выдавил из себя улыбку, когда Анья взяла его за руку и повела на открытое пространство перед певицей.

«И что делать дальше?..» — лихорадочно соображал Кейлен.

Анья взяла обе его руки в свои. Блики от свечей плясали на ее веснушчатых щеках. Он сам не заметил, как они начали двигаться. Кейлен старательно повторял движения за девушкой. Он уже не раз танцевал, но в паре с девушкой никогда. Оказалось, не очень трудно. Главное, не наступать ей на ноги. Где она успела выучиться так танцевать?

Кейлен покраснел, когда понял, что уставился Анье на ноги и даже не смотрел ей в лицо. Девушка хихикнула и положила голову Кейлену на грудь, отчего сердце забилось еще быстрее. Но было и приятное ощущение — как-то спокойно и комфортно. Он заставил себя расслабиться. Так они и покачивались вперед-назад, переставляя ноги в такт музыке.

Летней ночью, тебя вспоминая,
Мечтая услышать вновь голос родной,
Я сяду под ивой, тебя ожидая,
Любимый, и зная, что буду с тобой.

На последних аккордах народ хлопал и подпевал. Кейлен нехотя поднял взгляд и увидел, что, кроме них с Аньей, танцевать вышли еще пять пар. Анья оторвала голову от его груди.

«Нет, нет, прошу, останься…»

Она смотрела на него, и ее зеленые глаза поблескивали.

— Это было… приятно.

— Ага…

Кейлен смотрел Анье в глаза и не слышал ничего, кроме ритмичного биения своего сердца. Казалось, что время замерло.

— Вот ты где!

Юноша чуть из штанов не выпрыгнул, когда Данн хлопнул его по спине.

— Твой отец сказал найти и привести тебя. Сейчас будут объявлять победителей Большой охоты и… блин, — заметив Анью, он резко понизил голос и одними губами прошептал «прости».

Кейлен тяжело вздохнул. Данн, чтоб его, всегда не вовремя.

— Прости, — извинился он, посмотрев на Анью, — мне нужно…

— Конечно. — Она так искренне улыбнулась, что Кейлен даже перестал расстраиваться. — Увидимся после объявления. Иди, иди!

Кейлен с Данном пошли прочь.

— Ну что тебе стоило подождать хоть чуть-чуть?

— Да, прости… мой косяк. Надо было подождать.

Громкий звон заполнил шатер, когда все уселись за стол рядом с родными. Эрдхарт стоял за своим столом и стучал ложкой по стальной кружке. Звон с удивительной громкостью распространялся по шатру.

— С великой гордостью мы смотрим сегодня на эти столы. Наши мальчики стали мужчинами. — Он замолчал и окинул взглядом собравшихся: — Каждый, кто вошел в Оммский лес, вернулся к нам. У кого-то прибавилось шрамов, — его голос принял торжественную мрачность, — но все остались живы. Так бывало не всегда.

Он высоко поднял руку с кружкой.

— Приглашаю всех поднять бокалы за тех юношей, которые сумели возвратиться, и за тех, кто не сумел. За юношей, прошедших Испытание и доказавших право называться мужчинами. За девушек, которым не нужно ничего доказывать!

Шатер заполнили бурные возгласы. Кейлен заметил на лице Эллы самодовольную ухмылку, когда она поднимала свою чашу.

Эрдхарт воздел кружку еще выше, и все присутствующие присоединились к нему. Он повторил ту самую молитву к богам, произнесенную перед уходом юношей в лес:

— Да согреет вас Мать, а Отец защитит. Да направит Воитель вашу руку, а Дева — ваше сердце. Да не даст Кузнец затупиться вашим клинкам, а Мореход — сбиться с пути.

Хор множества голосов повторял эти слова.