— Все в порядке, брат Арден, — сказал Вератин. — Колодец Герайи принадлежит всем нам. Когда закончите, мы будем ждать вас в Зале Сердца. Я почувствовал незначительное усиление порчи в небольшом городе на Севере — Хелдене. Мне необходимо отправить вас через Разлом.

— Да, магистр, — сказали хором Арден и Лирин.

— Хорошо, тогда увидимся в Зале Сердца.

С этими словами Гроссмейстер и Гилдрик ушли, оставив рыцарей стоять по пояс в Колодце Герайи. Лирин тут же залился смехом.

— Это было гениально! Гроссмейстер Вератин, приносим свои извинения. Так тебе и надо.

Арден бросил на соратника убийственный взгляд.

— Заткни-ка рот, а не то утоплю.

— Здесь ты не сможешь исполнить свою угрозу. Это Вода Жизни. С акцентом на слово жизнь.

— Значит, тогда ты будешь тонуть бесконечно?

Лирин смолк и поджал губы, сообразив, что совершил логическую ошибку.

— Ну… так мы идем?

Глава 9. Тени встают

Брат-капитан Каллинвар, Гроссмейстер Вератин и наблюдатель Гилдрик уже находились в Зале Сердца, когда там появились Арден и Лирин.

В Зале Сердца размещался великий храм Акерона, благодаря которому получил свое название. Арден лишь пару раз в жизни оказывался внутри его стен. Этот Зал, как святая святых, использовали главным образом для отправки воинов через Разлом, но Арден еще ни разу не удостоился чести участвовать в подобном путешествии. Разлом требовался, когда нужно было действовать быстро. Когда время решало: жизнь или смерть. Поэтому волосы на теле Ардена встали дыбом.

— Брат Арден, брат Лирин, добро пожаловать. — Наблюдатель сложил руки на груди и слегка кивнул рыцарям.

Арден и Лирин склонили головы в ответ.

— Добро пожаловать, братья, — заговорил Гроссмейстер, и его проницательный взгляд переместился с одного воина на другого. — Наблюдатель Гилдрик?

Священнослужитель кивнул и повернулся к рыцарям.

— В течение нескольких недель мы получали донесения о том, что Порождения Крови нападали на деревни у подножия Мар-Дорула, а также появлялись возле Хелдена. — И Гилдрик прибавил, глядя в сторону Каллинвара и Вератина: — К тому же магистр почувствовал появление порчи вблизи города, из чего следует, что Хелдену в ближайшие дни грозит опасность.

Брат-капитан Каллинвар шагнул к двум рыцарям.

— Если на город действительно могут напасть Порождения Крови, вы должны уничтожить врага до этого. Понятно?

— Все ясно, брат-капитан. — Лирин кивнул, оглянувшись на Ардена с полуулыбкой.

— Да, брат-капитан, — прибавил Арден, сжимая руку в кулак и поднося к груди. — За Акерон!

Сказав это и посмотрев в глаза Каллинвару, он почувствовал, что грудь распирает от гордости. Брат-капитан был живой легендой, даже в большей степени, чем Вератин.

Арден не мог вспомнить всех бесчисленных историй о Каллинваре, которые рассказывали молодым бойцам старейшины Ардхолма и наблюдатели. Брат-капитан являлся одним из немногих, переживших Падение, и говорили, что он — величайший воитель из всех, кто когда-либо носил Печать. Именно Каллинвар, вместе с другими рыцарями Второго, спас Ардена и дал ему еще один шанс в этом мире.

Арден должен был оправдать его надежды.

Дрожь пробежала по телу воина, входя в резонанс с Печатью, в то время как за спиной Гроссмейстера появилась зеленая сфера, которая на глазах у Ардена постепенно превратилась в диск диаметром более десяти футов. По мере того как он рос, его центр темнел, пока не стал черным как ночь. Через несколько мгновений лишь внешний обод парившего диска сохранял зеленый оттенок, а остальная часть стала цвета обсидиана, и по поверхности прошла рябь, как по водам озера.

Разлом.

Арден шагнул вперед, ноги двигались сами. Каждый удар сердца отдавался в груди, посылая вдоль кожи легкую дрожь.

Он глубоко вздохнул и почувствовал заметный трепет при выдохе. Властью над Разломом обладал только Вератин. Портал мог за считаные секунды пропустить рыцаря, облаченного в специальные доспехи, в любое место известного мира. Во рту у Ардена пересохло, пока он не сводил взгляда с покрытого рябью черного озера, зависшего в воздухе и окруженного зеленой мерцавшей кромкой. Нет, Ардена охватил не страх — его сковало благоговение.

Шагнуть в Разлом означало почувствовать прикосновение бога — того, кто вернул его с порога смерти: Акерона.

— Сделайте шаг вперед, брат Арден и брат Лирин. — Гроссмейстер отошел, позволяя Ардену и Лирину занять место перед дрожавшим черным диском, замершим в воздухе. — Я открою Разлом в десяти милях к югу от Хелдена, чтобы вы не попали сразу в поле зрения Порождений Крови. Задача состоит в том, чтобы защитить жителей города и окружающих деревень. Пусть Воитель действует вашими руками. Долг сильных — охранять слабых.

— Долг сильных — охранять слабых, — повторили оба воина, шагнув вперед.

Сделав глубокий вдох, Арден обратился к Печати Акерона на своей груди и призвал охраняющие доспехи — дар рыцарям от самого бога-воителя. Гул Печати резонансом прошел через все тело в ответ на зов. Ледяной холод растекся по груди, проник под кожу и через плоть в кости — доспехи возникали из Печати. Он смотрел, как расплавленная зеленая жидкость разливалась по поверхности рук до кончиков пальцев, перед тем как затвердеть и принять форму.

Через несколько мгновений он был покрыт с головы до ног гладкими, перекрывавшими друг друга темно-зелеными пластинами. Доспехи гудели от наполнявшей их энергии. У Ардена возникло чувство, что он способен раздавить сапогами камень в пыль. Охраняющие доспехи были прочнее любого металла и легче пуха. Они состояли из души самого Акерона.

— За Акерона, — сказал Каллинвар, склонив голову.

— За Акерона! — вместе ответили Арден и Лирин.

Арден взял пояс с мечом, протянутый ему наблюдателем Гилдриком, и сосредоточил взгляд на находившемся в воздухе черном диске, вдоль обода которого шла ярко-зеленая полоса. Он слышал рассказы других рыцарей об ощущениях, возникавших, когда идешь в Разлом, и душу охватывают ледяные объятия. Воин повернулся к Лирину и увидел брата-бойца, одетого с головы до ног в мерцающую зелень: Печать Акерона горела у него на груди ослепительным белым светом, сочетаясь с накинутым на плечи плащом. Обоим не требовались слова. Арден двинулся вперед, помедлив лишь мгновение, перед тем как шагнуть в черноту и глубины Разлома.

Неумолимый холод проник в его тело, просочился сквозь доспехи и стал покалывать кожу, забирая тепло из костей. На мгновение ему показалось, что он снова лежит раненый в лесной чаще — кровь струится меж пальцами, а смерть стоит над ним, терпеливо дожидаясь его души. А потом рыцарь преодолел Разлом.

Дыхание Ардена поднималось вверх, встречаясь с ледяным зимним воздухом. Гроссмейстер Вератин сказал, что откроет Разлом в десяти милях к югу от Хелдена. Воин усомнился в точности названного расстояния: они шли уже несколько часов по погрузившемуся в темноту лесу, и конца ему не предвиделось. Единственными звуками, нарушавшими жуткое молчание густой чащобы, был хруст схваченных морозом листьев и веточек под тяжелыми латными сапогами Ардена и Лирина.

— Как думаешь, сколько нам еще идти? — спросил Лирин, чье дыхание тут же облачком взлетело к небу.

— Вероятно, мы скоро должны оказаться на месте…

Треск.

Арден резко оглянулся, всматриваясь в неподвижность огромного леса. Он выхватил меч из ножен на бедре, волосы на голове встали дыбом, кровь забурлила в венах. Если Тень или Порождения Крови устроили им засаду, то рыцари попались в нее, как овечки на бойне.

— Ты что-нибудь видишь? — Короткий шорох подсказал Ардену, что Лирин также обнажил клинок.

Бешеный ритм сердца воителя отдавался в голове, кровь барабанным боем ударяла в уши.

Треск.

Что-то двигалось в темноте, мерзлые листья громко трещали.

Взяв под контроль страх, заползший на периферию разума, Арден бросился вперед, широко размахнувшись мечом. Он мало что видел в темной лесной дымке, но ощутил сопротивление, когда сталь встретила кожу, плоть и кости, а потом почувствовал, что его клинок свободно вышел наружу, пронзив чье-то тело.

С тяжелым стуком туша существа, напавшего на них, рухнула на землю, врезавшись по инерции в ствол дерева. Пронзительно закричали и захлопали крыльями ночные птицы, взлетевшие в небо. Затем снова наступила тишина.

— Что это было? — шепотом спросил Лирин.

— Олениха, — ответил Арден, со вздохом опустившись на колени возле зверя. Он провел ладонью в латной рукавице вдоль бока животного, и его рука замерла, добравшись до обрубка шеи. Он умудрился отсечь несчастному существу голову. Сердце воина сжалось, и голос стих до шепота. — Прости меня, Герайя. Прими его в свои руки. — Тяжело вздохнув, рыцарь поднялся. — Идем дальше.

Взгляд Ардена перемещался из стороны в сторону, пока они шагали по лесу, все чувства были напряжены. Каждый треск ветки или шорох листка под ногой заставлял дергаться руку, лежавшую на эфесе меча. Шорох обледеневших ветвей над головой ударял по барабанным перепонкам, будто волны мощного прибоя.

— Арден? — Голос друга пронзил какофонию ночных звуков. — Что ты думаешь?