— Надеюсь, она тебе пригодилась.

Я мысленно оглянулась на ту наивную, одинокую девочку, которая прошла парапет, а после этого год пыталась выжить в горниле квадранта всадников. И в результате эта девочка стала мной сегодняшней.

— Очень пригодилась.

Улыбка Бреннана погасла, и он посмотрел в сторону окна:

— Как там Мира?

— Скажу по своему личному опыту: ей бы жилось гораздо лучше, если бы она знала, что ты жив.

Не было смысла откладывать эти слова… это обвинение на потом. У нас и так слишком мало времени.

Бреннан вздрогнул:

— Наверное, я заслужил этот упрек.

Как я поняла, он ответил на незаданный вопрос. Знает ли Мира, что он жив? Не знает. Но должна бы.

— Как именно тебе удалось выжить, Бреннан? — Я переступила с ноги на ногу и скрестила руки на груди. — Где Мабх? Что ты здесь делаешь? Почему не вернулся домой?

— Отвечу по порядку. — Бреннан поднял ладони, словно защищаясь от атаки, и на одной из них я заметила шрам в форме руны, прежде чем брат вновь вцепился в край стола. — Наолин… Он был…

Бреннан стиснул зубы, как будто запрещая себе говорить.

— Предыдущим всадником Тэйрна, — медленно продолжила я за него, размышляя, не был ли Наолин кем-то большим для Бреннана, нежели просто «еще один из всадников». — У него была печать переброса энергии, и он умер, пытаясь тебя спасти, так, по крайней мере, говорил профессор Каори.

Тут мое сердце замерло.

«Мне жаль, что твой всадник умер, спасая моего брата».

«Мы не будем говорить о тех, кто был раньше». Голос Тэйрна прозвучал глухо и отстраненно.

Бреннан приподнял уголок рта.

— Я скучаю по Каори. Он хороший человек.

Потом вздохнул и вскинул голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Наолин справился. Но эта попытка стоила ему всего. Я очнулся на склоне скалы неподалеку. Мабх был ранен, но жив, а другие драконы… — Темно-янтарные глаза Бреннана сверкнули. — Здесь есть другие драконы! Они спасли нас, спрятали в системе пещер в долине — там же, где скрывали жителей города после того, как его спалили.

Я нахмурилась, пытаясь осознать смысл этих слов:

— Где сейчас Мабх?

— В последние несколько дней — в долине, присматривает за твоей Андарной. Вместе с Тэйрном, Сгаэль и — с того момента, как ты очнулась — Риорсоном.

— Так вот где был Ксейден? Охранял Андарну? — Это несколько смягчило мою злость. А я-то думала, что Риорсон откровенно меня избегает. — Так почему ты здесь, Бреннан?

Он пожал плечами так, словно ответ был очевиден:

— Я здесь по той же причине, по какой ты сражалась в Рессоне. Потому что не могу оставаться в стороне, под защитой чар Наварры, и смотреть на то, как невинные люди умирают от рук темных заклинателей. Лишь потому, что наше руководство слишком эгоистично, чтобы помочь. По этой же причине я не вернулся домой. Я не мог лететь в Наварру, которую мы сотворили — и продолжаем творить, — и, тьма ее побери, смотреть в глаза нашей матери и слушать, как она оправдывает эту ложь! Я отказался жить во лжи.

— Зато заставил меня и Миру жить с ложью в сердце. — Эта фраза прозвучала куда злее, чем мне хотелось. А может, я просто была гораздо более зла, чем мне казалось.

— Я сделал выбор, в котором сомневаюсь каждый день. — Сожаление в глазах Бреннана было таким глубоким, что я тяжело вздохнула и взяла себя в руки. — Я полагал, что о тебе позаботится папа…

— Он и заботился… А потом умер. — У меня перехватило горло, и я отвернулась, словно для того, чтобы взглянуть на карту. А потом подошла поближе, чтобы разглядеть детали. В отличие от карты в Басгиате, на которой обновления касались лишь нападений грифонов на границах, эта отражала реальность, которую от нас скрывали в Наварре. Пустоши — полуостров на юго-востоке, покинутый драконьим племенем после того, как генерал Дарамор разорил эти земли во время Великой войны — были полностью багровые. И пятно это тянулось в сторону Брайевика, за реку Даннес.

Огромное количество ярко-красных и оранжевых флажков отмечали места новых сражений. Красным была утыкана не только океанская восточная граница провинции Кровла, вдоль залива Малека. Очаги сражений виднелись также к северу на равнинах, они распространялись, словно болезнь, отдельные точки горели даже в Сигнисене. А вот оранжевые были рассыпаны в основном вдоль реки Стоунвотер, которая вела прямо к границе Наварры.

— Значит, сказки говорят правду. Вэйнители выбираются из Пустошей и выпивают магию из земель — досуха, продвигаясь от города к городу.

— Ты видела это своими глазами. — Бреннан подошел ко мне.

— А виверны?

— Мы знали об их существовании уже несколько месяцев, но ни один из кадетов не был в курсе. До текущего момента мы ограничивали информацию, которую получал Риорсон и остальные, ради их собственной безопасности. Теперь кажется, что, возможно, это было ошибкой. Мы знаем, что существуют как минимум две породы. Одни выдыхают синий огонь, а другие — более быстрые — зеленый.

— Сколько их? — спросила я. — Где их создают?

— Создают? Что ты имеешь в виду?

— Создают, — повторила я. — Ты что, не помнишь сказки, которые папа читал нам? Там сказано, что вэйнители создают виверн. Они транслируют силу внутрь виверн. Думаю, именно поэтому те виверны, у которых не было всадников, умерли. В тот момент, когда я убила темных заклинателей. У них просто источник силы пропал.

— Ты помнишь все, что отец нам читал? — Бреннан озадаченно уставился на меня.

— Эта книга все еще у меня.

Как здорово, что Ксейден зачаровал мою комнату в Басгиате и никто не найдет там драгоценные сказки, пока мы здесь.

— Погоди. Ты хочешь сказать, что ничего не знал об их создании? И понятия не имел, откуда они берутся?

— Именно так.

— Очень утешительно звучит, — пробормотала я, чувствуя, как кожу покусывают электрические разряды. Встряхнула руками и шагнула к центру большой карты. Оранжевые флаги были ужасно близко к Золии, второму по значению городу Брайевика. В котором располагалась их летная академия Клиффсбейн. — Тот, с серебряной бородой… Он сказал, что у нас есть в запасе год, чтобы все исправить?

— Феликс. Он самый мудрый среди членов Ассамблеи, но в данном случае я думаю, что он ошибается. — Бреннан взмахнул рукой, очерчивая линию по границе Пустошей, вдоль реки Даннес. — Красные флажки — это стычки за последние несколько лет, а оранжевые — за последние несколько месяцев. Видишь, как быстро они расширяют наступление? Я не только о количестве виверн, но и о захваченных территориях. Думаю, они сконцентрировались на движении вверх по течению Стоунвотер, и у нас есть от силы месяцев шесть, пока они не наберут достаточно сил, чтобы вторгнуться в Наварру. Но Ассамблею эта версия событий вряд ли устроит.

Шесть месяцев. Я сглотнула желчь, вдруг затопившую горло. По словам матери, Бреннан всегда был великолепным стратегом. И я ставлю на то, что в оценке ситуации он прав.

— Судя по общей тенденции, они движутся на северо-запад, к Наварре. Рессон — исключение, как и вон тот флаг… — Я показала на оранжевый флажок, который отмечал точку примерно в часе полета на восток от Рессона.

В памяти у меня тут же всплыла высушенная, выжженная земля вокруг того места, где когда-то был процветающий торговый пост. Эти два флага — не просто случайность. Это точечные удары по нетронутой территории.

— Мы думаем, что железная коробочка, найденная Гарриком в Рессоне, — это что-то вроде приманки. Но нам пришлось уничтожить ее до того, как мы полностью ее исследовали. Такая же шкатулка, найденная в Джахне, уже была пустой. — Бреннан покосился на меня. — И судя по всему… их сделали в Наварре.

Я впитывала информацию, медленно дыша и думая, какой смысл для Наварры создавать эти приманки — ну, кроме как использовать одну из них, чтобы погубить нас в Рессоне.

— Ты действительно думаешь, что они сначала попробуют атаковать Наварру? Вместо того, чтобы захватить земли Поромиэля, которые сейчас являются гораздо более легкой добычей?

— Действительно. Их выживание зависит от этого… Как и наше от того факта, сможем ли мы их остановить. И все же Мельгрен считает, что чары более чем надежны и не стоит предупреждать население об опасности. Либо он боится все рассказать людям, чтобы они не решили, будто мы не такие уж и хорошие парни. Восстание Фена показало руководству, что гораздо проще контролировать счастливых людей, чем недовольных или — того хуже — напуганных.

— И все же им удается скрывать правду, — прошептала я.

В определенный момент нашего прошлого одно поколение наваррцев переписало историю, вымарав вэйнителей из тех знаний, которые нам дают в школах… И все потому, что мы не желали рисковать собственной безопасностью, предоставляя для войны с темными заклинателями материал, питающий наши пограничные чары.

— Да, но ведь отец всегда пытался рассказать нам об этой тайне. — Голос Бреннана смягчился. — В мире драконьих всадников, грифоньих летунов и темных колдунов…

— Вся власть в руках писцов… — Они пишут тексты для публичных заявлений. Они хранят записи. Они пишут нашу историю. — Как ты думаешь, папа знал?