Часть I

Потерять все, найти себя. Путь одной девушки

Отзовите группу поиска, все это время я была в себе

У всех нас есть внутренний свет, который только и ждет, чтобы повести нас домой. Но порою Вселенная гасит все огни, и у нас нет выбора, кроме как найти свет внутри. Возможно, вам это знакомо, и точно знакомо мне.

Где-то в глубине души я всегда знала, что нахожусь здесь не просто так. Я чувствовала, что у меня есть предназначение, призвание, но это выводило меня из себя. Это было похоже на хождение по кругу с огромной ношей ответственности на плечах. Мне казалось, есть нечто, что нужно срочно сделать, а время истекает.

Вам знакомо чувство, когда запланирована работа на выходные и невозможно расслабиться, пока она не сделана?

У меня подобное ощущение было постоянно. Как будто я что-то забыла… шепот, который не могла разобрать. Это чувство преследовало меня: когда я ложилась спать, посреди ночи, утром после пробуждения.

Я могла провести большую часть своей жизни в поиске ответов вовне. Хватаясь за все, до чего могла дотянуться, чтобы смягчить ноющую боль, страстное желание, острую тоску и зов из глубины души, который говорил о существовании чего-то, что я упускаю. Существовании чего-то большего.

Я искала ответы в отношениях, карьере, путешествиях, еде, алкоголе, вечеринках, но все напрасно. Я пыталась уехать на край света, разыскивая неизвестно что…

Я давила, боролась и контролировала, вместо того чтобы слушать, доверять и позволять. И только когда вся моя жизнь разрушилась, поняла: то, что я искала, всегда было внутри меня.


Моя душа всегда знала.

Просто я шла в неверном направлении.

Я думала, это была черная полоса

В канун 2011 года мне казалось, что моя жизнь держится на одном волоске и в любой момент может рухнуть.

Я родилась в Австралии. Мне было тридцать лет, и я только что достигла своей амбициозной карьерной цели, став креативным директором лондонского рекламного агентства. Но добившись этого, я ничего не почувствовала. Для этого ли я так тяжело работала? Зачем я стольким пожертвовала? За одну ночь я поняла, что моя карьера мне больше не по душе.

Отношения, длившиеся более десяти лет, были на последнем издыхании, но я отказывалась признать это. С Мэттом мы встретились в университете. Он был творческим, чутким и веселым. Его клевая беззаботность была невероятно привлекательной, и я сразу же запала на него.

Первые годы были чудесными, но со временем мы все больше запутывались и увязали в рутине. Несколько лет Мэтт страдал от хронической депрессии. Живя в Лондоне, вдалеке от родных, мы игнорировали истинное положение дел.

Я отказывалась признавать, что все рухнуло, пробуя миллион и один способ «починить» свою жизнь, вместо того чтобы сдаться и принять ситуацию. Моя склонность видеть в людях потенциал нисколько не помогала ни одному из нас.

Чем хуже все складывалось, тем больше я старалась все сохранить. Чем упорнее я пыталась все сохранить, тем больше игнорировала зов души. Чем больше я игнорировала зов души, тем больше выпадала из потока Вселенной. Чем больше я выпадала из потока Вселенной, тем более одинокой я себя чувствовала.

Я годами не ощущала искренней радости в сердце, но даже мысль о расставании с Мэттом была невыносимой. Мы любили друг друга каждой клеточкой наших сердец, но, на самом деле, стали скорее лучшими друзьями, чем партнерами. С каждым днем я все больше чувствовала, что застряла в ловушке образа жизни, над созданием которого так много работала. Мысль сказать «прощай» человеку, который был со мной так долго, не укладывалась в голове. Я оцепенела от одиночества, и мне нечем было заполнить его.

Мой внешний мир не совпадал с внутренним. Я выпала из потока Вселенной. Я знала, что душа призывала к большим переменам в карьере — последовать страстному увлечению духовным развитием, интуицией и путешествием души. Но я боялась выйти из духовной тюрьмы, отвернуться от выдающейся карьеры и предприятия, над созданием которых так много и упорно работала.

Я стала просыпаться в поту в 3:13 каждую ночь и не могла прийти в себя. Лежа одна в кровати, я слышала Мэтта, все еще сидящего за компьютером внизу в холле. Одиночество было осязаемым. Иногда я вставала на четвереньки и просто рыдала, умоляя Бога каким-то чудом вытащить меня из этой ситуации, потому что мне не хватало смелости сделать это самой.

Разлом

Утром 15 апреля 2011 года меня ошарашила новость, что у Блэра, одного из моих лучших друзей, диагностировали острый миелоидный лейкоз. Мое сердце заколотилось, будто отчаянно пыталось вырваться и вернуться в Австралию. Блэр занимал такое место в моей душе, какое не занимал никто другой на всей планете. С ним я могла позволить сиять своему самому истинному, значительному, подлинному «я». Он знал мои тайные мечты, и у него были похожие.

Когда мы встретились, между нами мгновенно возникла душевная связь. Я сразу его полюбила. У Блэра была заразительная харизма, и он владел ею в совершенстве. Он не боялся жить полной жизнью и поощрял других быть такими же: любил жизнь, был исключительным человеком и королем прекрасных моментов.

Блэр был единственным ровесником, с кем я могла откровенно говорить о духовной жизни. В первую ночь, когда мы встретились, мы обнаружили, что читаем одну и ту же книгу — «Путь работника света» Дорин Вёрче (The Lightworker’s Way). Мы планировали писать книги и «менять мир» вместе. Но сначала каждый должен был стать успешным в своем деле: он — актером, а я — креативным директором, и тогда мы смогли бы использовать свои возможности, чтобы изменить мир.

За день состояние Блэра ухудшилось. Я молилась, чтобы получить знак, нужно ли мне вернуться в Австралию. И вот, когда я вытаскивала кое-что из шкафа, вещи со всех полок высыпались на пол. Я посчитала это знаком и вылетела ближайшим рейсом.

Я была уже в самолете, когда состояние Блэра ухудшилось и он впал в кому, вызванную лекарствами. Во время долгого полета домой, где-то над Европой и Средним Востоком, я физически ощутила присутствие Блэра. Я чувствовала его тело, запах его лосьона после бритья и тепло губ, целующих мой лоб. Его рука прижалась к моей груди, успокаивая ноющее сердце. И в тот момент я поняла, что он ушел.

За несколько лет до этого мы договорились, что тот, кто умрет первым, сразу придет к другому. Так бы мы узнали, что другой в порядке и путешествует в «ином» мире.

Для своего довольно молодого возраста я пережила достаточно много смертей. Но эта смерть была особенной. Блэр был особенным.

Я как будто провалилась в глубокое, темное, полное сожалений место, из которого никто не мог меня вытащить.



Через пару месяцев мы внезапно потеряли еще одного любимого друга.


Вселенная не останавливалась.


Я чувствовала себя обманутой, измученной и обезумевшей. Я не боялась. Я хотела компенсации от Бога.

Несмотря на то, что мы с Мэттом поддерживали друг друга в горе, в одно октябрьское воскресенье, после празднования моего тридцатилетия, мы решили расстаться. И еще не осознав произошедшего, я смотрела, как черное такси исчезает вдали, увозя человека, с которым я провела много лет, — вниз по улице, на другую сторону земного шара, прочь из моей жизни.

Наступала зима. Я чувствовала себя одинокой, запуталась и была очень далеко от дома.