10.15

Одна из авторов прислала текст, который был не очень хорош, но она мне слишком нравится, чтобы делать замечания, поэтому я переписала текст сама.

13.00

Обед! Ранее на неделе я приготовила карри и суп. Муж спросил, что мне больше хочется, а я сказала, что мне все равно, хотя мне было не все равно. В результате мне достался суп. Сейчас, хлебая его, я проклинала себя.

14.30

Одна из сотрудниц, для которой я технически являюсь руководительницей (хотя я больше склоняюсь к руководству в духе мамы Реджины Джордж), была на обеде полтора часа. Когда она вернулась, я спросила: «Все в порядке?», что вообще-то должно было означать: «Почему ты так задержалась?» Она улыбнулась и ответила: «Да, все замечательно!»

17.30

Я закончила все свои дела на сегодня и больше ничего не планировала. Я могла бы сразу поехать домой, но боялась, что кто-то обратит на это внимание и подумает, что я отлыниваю от работы. В результате я просто просматривала сайт ASOS и думала о том, не сделать ли мне челку. В 18.30, когда официально заканчивается наш рабочий день, я встала и стала шуметь с видом «вроде бы все», пока люди не начали говорить, что мне лучше поехать домой.

19.30

Раз в неделю я посещаю занятия в балетном классе. Женщина с другой стороны станка пришла позже меня, но уверенно встала так, что мне пришлось отступить и сойти со своего места. Я рассердилась на нее. Потом женщина позади меня стала очень слышно произносить названия всех движений. Что еще хуже, она называла их неправильно, поэтому я сбивалась с ритма. Я многозначительно посмотрела на нее, но она то ли не заметила, то ли проигнорировала мой взгляд.

Посреди занятия нужно было отнести станки в сторону. Я взяла один с некоторыми другими женщинами, но когда мы приставляли его к стене, мне прижали большой палец. Я подавила стон, потому что не хотела показать, что мне больно.

Наконец, когда мы танцевали в центре зала, одна женщина встала прямо передо мной, из-за чего я не видела свои ноги в зеркале. Всякий раз, как я двигалась, она тоже двигалась. Наконец я издала звук, похожий на громкий вздох, и она, похоже, обратила на это внимание. Она сдвинулась немного влево, после чего я стала видеть одну свою ногу. Я почувствовала себя виноватой.

21.00

Я вернулась домой после балета, и мне нужно было помыть голову. Однако муж не приготовил обед (он далеко не лучший повар в мире, хотя моет всю посуду), поэтому я пожарила баклажаны и запланировала встать пораньше, чтобы помыть голову утром, из-за чего неизбежно должна опоздать.

23.00

Я уже засыпала, когда муж вдруг захрапел, как циркулярная пила. Я подумала о том, чтобы поспать в другом месте, но затем решила, что раздельный сон означает, что я плохая жена. Вместо того чтобы разбудить его, я просто лежала, закипая от гнева и усталости. Потом повернулась и сдернула с него одеяло. Он проснулся с недовольным видом. Я почувствовала себя ужасно виноватой и извинилась. Он снова заснул. Я слушала, как он храпит.

Мало кому нравится выполнять домашние задания. Но чтобы сделать как можно больше полезных выводов из этой книги, я советую вам вести дневник на протяжении недели или хотя бы одного дня, только быть совершенно честной с собой. Записывайте каждый случай, когда вы что-то не сделали, потому что не хотели показаться грубой.

«Грубый», определение

Грубый, прилагательное. Недостаточно деликатный, невежливый.

Она груба со своим начальником.

Он грубый и высокомерный нахал.

Еще нет семи, а я уже стою в телестудии и готовлюсь к утренней передаче. Это нормально — это часть моей работы. Меня, журналистку и комментатора на тему феминизма, регулярно приглашают посидеть за столом или на диване, чтобы, грубо говоря, в очередной раз поспорить с Пирсом Морганом.

Формат почти всегда один и тот же. Я приезжаю в студию почти в полусонном состоянии, причесываюсь и наношу макияж, который служит чем-то вроде брони, и выпиваю стаканчик кофе, яростно сжимая его в руках. После долгой и деликатной предварительной беседы я усаживаюсь на съемочной площадке и вступаю в уже не деликатную, а более суровую дискуссию с кем-то, кого пригласили, потому что у него совершенно противоположное мнение. Обычно Пирс Морган кричит с одной стороны, а соглашающийся с ним участник дискуссии — с другой.

Сегодня я нервничаю. У человека, прикрепляющего микрофон к моему бюстгалтеру, холодные руки. Если вы мужчина, микрофон обычно кладут в карман, но если на вас платье, а вы хотите выступить на телевидении, это означает, что кто-то будет водить холодной рукой у вас по спине, пытаясь прикрепить микрофон к нижнему белью.

Обычно я не нервничаю, но сегодня устала и в стрессе. Пришлось встать очень рано. К тому же я набрала небольшой вес перед Рождеством, а это означает, что в социальных сетях будет еще больше едких комментариев, когда все закончится. Есть ли темы, на которые комикам не стоит шутить?

Продюсеры ведут меня по коридору и представляют другому гостю — комику, которому сообщили, что он не должен отпускать сексистские или расистские шуточки на благотворительном мероприятии, а он возразил, благодаря чему и попал в новости.

— Привет! — улыбаюсь я, протягивая руку. — Приятно познакомиться.

Он улыбается в ответ совершенно дружелюбно, как и все они.

Телевизионщикам нравится перед передачей держать гостей для дебатов в разных комнатах. Они делают это по двум причинам: потому что не хотят, чтобы гости спорили не на камеру, а во-вторых, гораздо труднее ожесточенно препираться с кем-то, если вы уже познакомились в гримерке. Подробнее об этом позже.

Так или иначе, они подталкивают нас в нужном направлении и говорят комику встать передо мной.

— А разве дамы не должны быть первыми? — ухмыляется он. — О, подождите, это сексизм?

Я улыбаюсь и, возможно, немного закатываю глаза, но ничего не говорю. Он пытается завести меня. Его уловка срабатывает, но я не признаю это. Я же милая девочка, понимаете. Я не клюю на наживку, когда люди рядом со мной отпускают неуклюжие шутки про сексизм. И это — как я понимаю несколько мгновений спустя — всегда было моей ошибкой.

Через несколько минут мы в эфире, и мне задают вопрос. Комик уже высказался, а теперь перебивает, не давая высказаться мне. Я машинально приставляю палец к губам и шикаю на него, словно на капризного ребенка. Он не успокаивается, и тогда я заявляю: «Либо говорю я, либо говорим мы вместе, но я не замолчу». И он замолкает.

Впервые за все время, что я могу вспомнить, мужчина замолчал, чтобы дать мне слово. И ощущения при этом невероятные, как будто я только что разбила некий персональный стеклянный потолок, мешавший мне расти дальше. После долгих лет, когда на званых ужинах и на рабочих совещаниях мне приходилось бороться за право быть выслушанной, я наконец-то огрызнулась и со всего размаха разобралась с этой проблемой.

Дискуссия заканчивается, мы обмениваемся любезностями, пожимаем друг другу руки и по-дружески расходимся. А затем все взрывается. Социальные сети переполняет ужас по поводу моего поведения. Меня прозывают «Ребеккой грубой». Я ненадолго попадаю в заголовки новостей. Я отправляюсь домой на Рождество, и дальним родственникам кажется смешным приставлять палец ко рту и шикать на меня вместо приветствия. За ночь я успела прославиться как «Грубая женщина».

Поначалу я сгораю от стыда. Я не грубая. По крайней мере, не в общепринятом смысле. Меня с раннего детства хвалили за хорошее поведение. Я всегда говорила «пожалуйста» и «спасибо». Я даю чаевые, посылаю открытки на дни рождения, соглашаюсь поделить счет пополам, даже если брала только одно блюдо. Я вела колонку об этикете, и я сочиняю потрясающие благодарственные письма.

Но чем дольше шумиха, чем больше людей называют меня «Ребеккой грубой», тем сильнее я понимаю: последнее десятилетие моей жизни было дорогой к распрограммированию себя. С каждым прошедшим годом я становлюсь все грубее. И не случайно то, что чем грубее я становлюсь, тем я становлюсь счастливее и успешнее.

Как я поняла, грубость — это талант. Вместо того чтобы скрывать ее, я собираюсь использовать грубость как свою личную сверхсилу, а вы можете сделать то же самое.