- А если у меня не произойдет зачатия? — с вызовом спросила она. Его хладнокровное отношение к браку, который, она верила, устраивают на небесах, разозлило ее.
- Мы решим это, если наступит необходимость.
- Вы имеете в виду развод?
Наступила пауза.
- Только в том случае, если мы оба захотим.
Он был слишком ловким предпринимателем, чтобы позволить загнать себя в ловушку.
- Есть одно условие. Вы должны его принять.
Она так и полагала. Должно быть какое-то условие!
- Вы не хотите знать, какое у меня условие?
Андреа вздрогнула.
Когда Брет начал с ней встречаться, он рассказал ей о безжалостной стороне натуры Гейба. Иначе тот не стал бы миллиардером к тридцати шести годам.
Тогда Андреа только засмеялась. Она не замечала у Гейба эту черту. Хотя он всегда казался немного отстраненным, все в компании восхищались боссом. Он справедливо относился к своим служащим и всегда заботился о них. Но с тех пор, как они приехали во Францию, она узнала и другие стороны его натуры. И не испытывала ни малейшего желания смеяться над ним.
— Гейб...
— Я собираюсь домой на Сен-Пьер.
Она моргнула.
— Вы собираетесь взять меня с собой на время вашего визита?
— Нет. В этом нет необходимости. У Ива и Жанны-Мари уже двое детей-подростков. Я больше не угрожаю их браку. Я скучаю по морю... и по дому.
— Но ваша компания...
— Я ее продал и деньги перевел в благотворительный фонд в помощь острову. Он годами не вылезает из экономического кризиса.
Гейб Корбин отдал миллиард долларов? Просто так?!
— Когда вы приняли решение?
— Давно. С тех пор, как моя семья не разрешает финансово поддерживать ее. Тогда я основал фонд, чтобы помогать ей другим способом. Дело в том, что я всегда хотел вернуться назад. И поддерживал связь с дедушкой. Но с тех пор, как умерла бабушка, он в депрессии. Обстоятельства ухудшились. Его друг детства, Зубелдия, живший в соседнем доме, недавно покинул этот мир. Его вдова Кармель собирается переехать в Пиренеи, как только к ней присоединится сын.
— Так вы не единственный, кто покинул остров?
Он снова сверкнул внимательным взглядом.
— Нет. В тот вечер, когда дедушка рассказал мне новости, я поручил риелтору купить дом Зубелдия для меня, но так, чтобы дедушка не знал. Это открывает определенные возможности.
— Возможности? Другими словами, потребуется много работы.
У него скривились губы.
— Пока дом не освободился, мы будем жить у деда. Надеюсь, мое возвращение взбодрит ему дух и поможет радоваться оставшимся годам. Корбины известны как долгожители. А ему только восемьдесят один.
Она долго изучающе разглядывала Гейба. Казалось, он предусмотрел все до мелочей.
— Он понятия не имеет, что вы возвращаетесь?
— Да. В тот день, когда я покинул Сен-Пьер, он сказал, что двери их дома для меня всегда открыты. Но, Андреа, не забывайте, это изолированный мир. И в некотором смысле очень грубый. Естественно, я сохранил достаточно денег, чтобы вы и наш ребенок ни в чем не нуждались. Если со мной что-нибудь случится, о вас позаботятся. — Он испытующе взглянул на нее. — Я пытаюсь нарисовать для вас общую картину. Представьте — вечная мерзлота, холодная зима, туман. Не многие приехавшие способны выжить в таком суровом месте. Но это мой дом. Если у меня будет ребенок, я хочу, чтобы он рос здесь. Ни мой сын, ни моя дочь не будут жить по-другому. Они будут жить, как я.
Ну разве не удивительный это человек? — размышляла Андреа, а Гейб продолжал:
- Кроме отца и деда, семья не должна знать настоящую причину, почему я никогда не возвращался домой. Они считают, что я предатель, убежавший с острова в тяжелые времена. Они выбросили меня из жизни, в которой я родился. А я стал заниматься тем, что они считают грехом. Семья будет мучить вас своим нежеланием познакомиться. Они могут никогда не признать вас. Я говорю это для того, чтобы для вас не было сюрпризов. Конечно, в случае, если вы решите выйти за меня замуж.
Интересно, продолжала думать Андреа, есть ли на свете другая женщина, которая получила бы предложение о браке в такой причудливой форме?
— Вы дали мне так мало времени подумать. Боюсь, что любая картина, вами описанная, сейчас для меня бесполезна. — Она оттолкнулась от стола и встала. — Если вы не возражаете, я хотела бы сегодня вернуться в Нью-Йорк.
- Так тому и быть. Я пошлю за лимузином и скажу пилоту, что вы уже на пути в аэропорт.
— А разве вы... не полетите? — прикусила она губу.
— Нет. У меня дела в департаменте рыбной промышленности. Я прилечу позже на самолете компании. — Он опустил голову и глухо произнес: — Не тратьте слишком много времени на раздумья. Было бы преступлением откладывать, если у вас есть только пять месяцев на зачатие. И еще. Хочу, чтобы вы знали: я уже давно положил на вас глаз, но думал, что у вас роман с Бретом. — Гейб налил себе кофе. - Когда я вернусь в Нью-Йорк, я позвоню вам, чтобы услышать ответ. Желаю безопасного полета.
— Вам тоже, — прошептала она и пошла одна в отель.
- С возвращением, мисс Бауэр, — поприветствовал ее в нью-йоркском аэропорту водитель лимузина.
- Доброе утро, Бенни.
- Мистер Корбин сказал, что вы мало спали, в таком коротком полете. Он распорядился, чтобы я отвез вас прямо в вашу квартиру.
У Гейба ничего не остается незамеченным.
- Должна признаться, я действительно устала. Спасибо, что встретили меня.
Он помог ей устроиться на заднем сиденье лимузина, и они поехали.
Над головой было мало облаков. И небо не походило на голубой полог над полями. Сейчас здесь все казалось неправильным, потому что с ней не было Гейба...
- Вот мы и приехали, мисс Бауэр, — двадцать минут спустя сказал Бенни и вышел из машины, чтобы открыть для нее дверцу. Она не тотчас поняла, что они снова перед ее квартирой.
Первое, что она сделала, войдя в свою маленькую квартирку на четвертом этаже, это направилась в кухню. Там она включила автоответчик, чтобы послушать оставленные послания. Несколько звонков от мамы, которая хотела знать, приедет ли дочь домой на уикенд. От подруги Сью, жившей в том же многоквартирном доме, она приглашала пойти на ленч. И следующий звонок — голос Брета: «Тяжело было видеть тебя в лифте и не иметь возможности поговорить. Я скучаю по тебе до безумия, Андреа. Прости меня за то, что я обвинял тебя в любви к боссу. Ты говорила, что не влюблена в него, но я не слушал. Наверное, потому, что с самого начала я чувствовал его интерес к тебе».
Андреа покачала головой. Во всем, что касается Гейба, Брет не прав.
«Должен признаться, что чертовски ревную тебя. Для нормального человека невозможно соревноваться с Гейбом Корвином. Можем мы начать все снова? Если я пообещаю...»
Андреа стерла все послания.
Пока она стояла, разрываемая противоречивыми эмоциями, раздался телефонный звонок.
- Алло? — подняла она трубку.
- Андреа, рад, что вы благополучно долетели.
Гейб... Она оперлась о край кухонного стола, чтобы не упасть.
- У вас было семь часов, чтобы обдумать мое предложение. Теперь я хотел бы услышать ваше решение.
- Сейчас?!
Телефон упал на пол. Ей удалось поднять его. Она прижимала руку к сердцу, которое так бухало, что стало больно в груди.
- Вы еще в Париже? — запинаясь, выговорила она.
Она почувствовала, что он колеблется.
- Я в аэропорту. Если вы решили выйти за меня замуж, нам предстоит спланировать свои действия. Иначе я сейчас улечу в Сен-Пьер.
- Надолго вы туда летите? — У нее похолодели пальцы.
- Навсегда. Я думал, вы поняли.
- Но...
— Похоже, что вы уже приняли решение, — вмешался он. — Андреа, я думал, мое предложение сделает вас счастливой. Даст шанс забеременеть. Я понял ваше решение... Надеюсь, операция пройдет успешно, вы освободитесь от боли. В офисе ни о чем не беспокойтесь. Я позвоню Сэму Пуну и позволю ему самому решить, как перестроить работу в вашем отделе. Чек на выходное пособие вам даст Карен.
— Подождите! — в панике закричала она.
— Если вы не уверены, сможете ли оставить городскую жизнь ради деревни, возьмите свои шесть недель на выздоровление. Но тогда, вероятно, вы будете чувствовать...
— Нет!
— Что нет?
— Вы не поняли меня. — Кровь стучала у нее в ушах.— Я хочу попытаться иметь ребенка.
— Это все, что мне надо было услышать. — Голос Гейба теперь звучал спокойно. — Встретимся в три в департаменте графства. Бенни приедет за вами в два тридцать. До встречи, Андреа.
Он отключился раньше, чем она успела попрощаться.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Шале Бауэров «Эдельвейс» находилось на центральной аллее в Скарсдале. Это была одна из удивительных маленьких лавочек, которые гнездятся в самом сердце немецкого Шварцвальда. Гейб проник в эту виртуальную сказочную землю, точно кукушка, выскочившая из круглого окошечка и прокричавшая двенадцать раз, что наступил полдень. Множество раскрашенных от руки щелкунчиков и кукольных домиков занимали всю поверхность столов, все витрины. На одной стороне лавочки продавали рождественские украшения, музыкальные ящики, кнуты и колокольчики для коров. Вторая половина магазинчика была заполнена национальными костюмами.
Отец Андреа, высокий темный блондин с короткой бородкой и усами, в традиционных кожаных штанах, выстраивал наверху пирамиду каких-то игрушек. Мать Андреа, привлекательная брюнетка, стояла за прилавком в традиционном голубом баварском платье с узким лифом и широкой юбкой.
На вид родителям Андреа можно было дать чуть больше пятидесяти лет. Оба могли бы позировать для картины «Безупречное здоровье». Это превращало в фантазию жалобы Андреа, что они стареют и нуждаются в помощи.
Она унаследовала черты обоих родителей. Такие же голубые глаза, как у матери, и такой же здоровый румянец на щеках. Женщины в этой семье не пользовались косметикой. При такой безукоризненной коже они в ней не нуждались.
Гейб подождал, пока единственный покупатель покинул лавку, и подошел к прилавку.
— Ренат Бауэр?
— Да? — Она разглядывала его, словно старалась вспомнить, не видела ли она его прежде.
— Я Гейб Корбин, босс Андреа.
В ту секунду, как она услышала его имя, дружелюбную улыбку сменил встревоженный взгляд. Женщина побледнела.
— Карл! — крикнула она мужу.— Быстрей иди сюда. Здесь мистер Корбин. Что-то случилось с нашей до...
— С Андреа все в порядке! — успокоил он ее. Наконец и муж присоединился к ним.— Простите, если наша первая встреча вызвала у вас тревогу: не принес ли я плохие новости. Ничего не может быть дальше от правды.
Облегчение медленно сменило на их лицо встревоженное выражение.
— Андреа и я только что вернулись из Парижа. Пока мы были там, я попросил ее стать моей женой. Она приняла мое предложение. Я собирался приехать к вам первым просить ее руки. Но обстоятельства сделали это невозможным.
Родители Андреа недоверчиво уставились па него.
— Извините, пойду поставлю в окне табличку «Закрыто».
Пока она ходила, муж наконец будто проснулся и пожал руку Гейба.
— Это о вас дочь рассказывала последние шесть месяцев? Но она не упоминала, что ваши отношения стали личными.
Это были лучшие новости, которые за долгое время услышал Гейб. Вернулась фрау Бауэр.
— Когда я выдвигал Андреа на более ответственное место четыре месяца назад, то узнал, что она встречается с одним из сотрудников компании. Я подождал, пока поле очистится от соперничества.
— Где она? — тревога не оставляла мать.
— В своей квартире в Нью-Йорке.
— Странно.. Я посылала ей сообщения, но она не ответила.
— В три часа мы встречаемся в департаменте графства, чтобы получить брачную лицензию. — Он прокашлялся.— Андреа не знает, что я здесь. Я приехал потому, что хотел поговорить с вами об ее эндометриозе.
Ренат вздрогнула, ее муж вздохнул.
— Хорошо, что вы знаете об этом.
— Она так страдает, — пробормотал Карл.
— Я знаю. Андреа недавно рассказала мне о своих обстоятельствах. Нам надо использовать каждый оставшийся момент. Поэтому я хочу, чтобы свадьба состоялась сегодня, но только, если вы сможете быть с нами.
Родители посмотрели друг на друга.
— Судья Риверз согласен провести церемонию.
— По-моему, это удивительно и романтично.— У Ренат повлажнели глаза.
Карл долго разглядывал Гейба. Потом заговорил:
- У нашей дочери на плечах рассудительная голова. Если она выбрала вас себе в мужья, значит, вы хороши и для нас.
— Добро пожаловать в нашу семью, Гейб, - воскликнула Ренат, пока муж обнимал его.
— Спасибо, — тихо пробормотал Гейб. Все они верили в Андреа. — Могу я попросить о еще одной любезности?
— Конечно, — сказала Ренат, вытирая глаза.
— Как бы вы отнеслись, если бы Андреа и я после брачной церемонии приехали сюда и провели неделю с вами? Мне хотелось бы познакомиться с моими новыми родственниками, узнать, что сделает Андреа счастливой.
— Ничего больше не может сделать нас счастливее, — прогромыхал Карл. — Давай, Ренат. Мы сейчас же отправляемся домой, надо готовиться к свадьбе.
— Я отвезу вас, — предложил Гейб. — А по дороге расскажу наш план. И еще одно: мы не собираемся жить в Нью-Йорке...
— Мисс Бауэр? Я внизу.
— Спасибо, Бенни. Я сейчас спущусь.
Это будет трусостью — сделать водителя вестником. Она сама должна явиться в департамент графства и сказать Гейбу, что она передумала выходить за него замуж.
Он не любил ее. Как бы Андреа ни хотела зачать ребенка, без любви с обеих сторон у них ничего не получится. Если она родит ребенка, разве справедливо, что он будет расти с не любящими друг друга родителями? Посмотрите, что случилось с родителями Гейба!
К тому времени, когда Бенни высадил ее у здания муниципального суда, она выучила свою речь назубок.
С помощью указателей и стрелок Андреа легко нашла бюро брачных лицензий на первом этаже. В переполненной комнате она так напряженно искала Гейба, что поначалу прошла мимо собственных родителей. Ошеломленная, Андреа оглянулась, не поверив своим глазам. Не галлюцинация ли это? Но нет. Они были здесь, разодетые и улыбавшиеся.
— Мама? Папа? Что вы здесь делаете?
Мать первая обняла ее.
— Поздравляю, дорогая. Между нами. По-моему, Гейб Корбин самый волнующий мужчина, каких я встречала в жизни. Конечно, кроме твоего отца.
В следующее мгновение отец прижал ее к себе.
— Я одобряю его, Андреа. Он станет тебе прекрасным мужем. Поезжай с ним на Сен-Пьер, поживи и поработай с его семьей. У него правильные приоритеты. Меня это восхищает. Пойдем. Пора.
— Постой! — закричала она.— Я полагала сначала встретить его и пойти получить лицензию.
И я собиралась сказать ему, что не буду участвовать в этом плане!
— Мы все знаем, — сообщила мама. — Он очень озабочен, потому что считает нужным жениться на тебе сейчас. Из-за твоих обстоятельств. Судья его друг. И к счастью, ему удалось устроить церемонию прямо сейчас. Он уже давно здесь. Так что нам надо поспешить. Они ждут тебя наверху.
Родители подтолкнули ее к лифту. Андреа была словно во сне. Ее потрясло, что Гейб уже познакомился с ее родителями.
— Мама, все произошло так быстро...
- Ты влюбилась в него, дорогая, в тот день, когда пришла работать в его компанию.
— Да, но...
— И не бойся разочаровать отца и меня тем, что у вас не будет пышной свадьбы, — успокаивала ее мать. — Если Гейб хочет иметь с тобой ребенка, это должно случиться в следующие шесть месяцев. Иногда, чтобы зачать, требуются месяцы. Вы оба хотите обогнать время. А твой отец и я, мы не скрываем, что хотим иметь внуков.
— Мама, ты не...
Она так и не закончила предложение, потому что в открытых дверях следующего этажа появился Гейб. Когда он увидел ее, глаза у него засверкали.
В этот момент Андреа не смогла бы шелохнуться и заговорить даже под угрозой смерти.
На нем был полагающийся в церемонии смокинг, ослепительно белая рубашка и шелковый галстук в полоску. На лацкане пиджака маленькая гардения. Жених...
В руках он держал большую гардению для нее.
— Гейб, — прошептала она дрожащим голосом.
- Еще не поздно передумать, — проурчал он, нежно покусывая мочку ее ушка.
Волны чувственности затопили Андреа от макушки до пяток. Она еще не совладала с дыханием, а он уже прикалывал цветок к блузке цвета яичной скорлупы, которую она надела вместе с брюками.
- Я не могу в таком виде выходить замуж, — простонала она.
Он приобнял ее и притянул к себе.
- Вы выглядите очаровательно в любом туалете. Остается только поставить подпись под брачной лицензией, и судья Риверз начнет церемонию. Ваши родители сказали, что готовы быть нашими свидетелями. Они мне очень нравятся, Андреа.
Ей трудно было сглотнуть.
- А из вашей семьи здесь никого нет, — пожаловалась она. Клерк отвлек ее, протянув ручку, чтобы она могла подписать лицензию.
- Я пытался дозвониться до матери, но ее не было дома. Что касается отца, то мы его скоро увидим, когда приедем на остров. — У Гейба потемнели глаза.— Теперь вы — моя семья. Только это имеет значение.
— Нет, это не так. И вы это знаете! — воскликнула она.
— Мисс Бауэр? Я судья Риверз.
Седой мужчина в черной судейской мантии производил впечатление достойного человека. Он сделал шаг, чтобы пожать ей руку.
— Приятно встретить женщину, которая наконец привела Гейба в чувство. Ваши родители могут встать справа, вы с Гейбом будете держаться за руки, и мы начнем.
Пальцы Гейба переплелись с ее холодными пальцами в крепком пожатии. Тепло, идущее от него, подтвердило, что это не сон. У них реальное бракосочетание!
— Два человека, работавшие рядом в одной компании, наверное, много знают друг о друге. -Судья Риверз стоял перед ними, чуть расставив ноги. — Но вы никогда по-настоящему не узнаете человека, пока не поживете с ним, соединенные узами брака.. Мне приятно, что Гейб хочет жениться на вас, а не просто пожить вместе, как сейчас делают многие пары. Это значит, что, независимо от того, как сложится будущее, он верит в вечность и не боится дать ответ перед Богом и людьми. Это также значит, что он намерен заботиться о каждой вашей потребности, а не только о физической любви. Мне приятно желание Андреа принять брачную договоренность, быть для тебя, Гейб, помощником и поддержкой. Ее преданность означает, что она будет носить и растить детей, если Бог благословит вас.
При этих словах Гейб крепче сжал ее руку.
— Андреа Бауэр, берете ли вы Габриэла Корбина в свои законные мужья? Обещаете ли, любить, чтить, лелеять и оставаться верной ему, пока смерть не разлучит вас?
Ей стало душно. У судьи и мысли нет, что этот брак начинается с чего угодно, только не с веры!
— Обещаю.
— Габриэл Корбин, берете ли вы Андреа Бауэр в свои законные жены? Обещаете ли любить, чтить, лелеять и оставаться верным ей, пока смерть не разлучит вас?
— Обещаю — торжественно ответил Гейб.
— Властью, наделенной мне штатом Нью-Йорк, объявляю вас мужем и женой. Если у вас есть кольца, сейчас вы можете обменяться ими.
Гейб достал из кармана красивое золотое кольцо и надел ей на палец левой руки. Ей нечего было надеть на его руку. Он, должно быть, прочел по глазам, о чем она думала.
— Не беспокойтесь об этом, — сказал он. — Я получил вас.
— Гейб, я опаздываю в суд. Поспеши поцеловать твою очаровательную невесту. Эту часть церемонии я люблю больше всего.