— Да. Можем идти?

Он открыл перед ней дверь и повел к машине. Не говоря ни слова, помог ей устроиться на пассажирском сиденье, потом обошел машину и сел за руль. Они направились за лекарствами в аптеку в центре деревни.

— Посидите здесь, — приказал он. — Я сейчас.

Андреа уже не сомневалась, что задолго до того, как Ланс Мальбуа отправился на военную службу, он был предназначен заботиться о ком-то. Военная служба лишь обострила эти инстинкты.

Этот француз не просто жил под своим легендарным, уникальным именем. Он ему соответствовал. Андреа подумала, что военные вряд ли были рады, узнав, что Ланс покидает их ряды. В отличие от женщины, которая собиралась за него замуж.

Андреа могла понять падчерицу старого герцога. У нее нет кровного родства с Лансом, и она потеряла голову, влюбившись в него.

— Вот, — появился он через несколько минут, открыл пакетик и вручил ей пилюлю. — Примите ее сейчас с минеральной водой. — Он откуда-то достал бутылку. — Витамины начните принимать перед сном. Чтобы не навредить желудку.

— Да, доктор, — поддразнила она его, глотая таблетку. — Вода вкусная. Спасибо.

Глаза, окруженные темными ресницами, встретились с ее взглядом. Их лица разделяли лишь несколько сантиметров.

— Будем надеяться, что завтра утром аппетит улучшится. Перед тем как ехать домой, можно купить, что вам нужно.

— Даже подумать ни о чем не могу…

— Зато я могу. Новый фотоаппарат. Тоннер копытом раздавил прежний. Когда я вас устрою, съезжу в город и куплю новый. Но боюсь, пленка погибла…

— Не беспокойтесь, Ланс. Утром я вставила новую пленку, так что ни один кадр не потерян. Что же касается фотоаппарата, то сейчас он мне не нужен. Подожду до своего возвращения домой. Надеюсь, камеру мне купит прежний босс. Найдет что-нибудь на распродаже.

Ланс включил мотор, и они направились к замку. После утреннего ливня зеленые бордюры дороги были влажными и свежими.

— Где вы работаете?

— В фотостудии.

— Вам нравится?

— Когда работа есть, все прекрасно. Я начала там работать по нескольку часов в день, когда училась в старших классах. После окончания школы перешла на полный рабочий график, чтобы скопить деньги на колледж.

— Вы окончили Иельский университет, как и ваш муж?

Похоже, что Жофф и Ланс об этом уже говорили.

— Нет! — насупилась она. — Денег на университет не хватило. Я посещала вечерние классы местного колледжа, пока не встретилась с Ричардом. После этого я стала кем-то вроде его неофициального помощника.

— И женой, — добавил Ланс. — И больше никакой учебы?

— Когда-нибудь я обязательно получу диплом. Но теперь придется подождать, пока мой ребенок пойдет в школу.

— Другими словами, вы не планируете позволить кому-то растить вашего ребенка. Я имею в виду — одной женщине трудно…

— Есть работы, которые можно выполнять дома. Я попытаюсь что-нибудь найти, лишь бы быть рядом с сыном или дочерью.

— Вашему ребенку везет. До своей смерти моя мать всегда была рядом со мной.

— Жофф говорил, что она… ушла, когда вы уехали в университет…

Он замедлил ход, свернул и въехал в поместье Дю Лака.

— Правильно. — Он неожиданно повернулся к ней. — Сколько вам было, когда вы потеряли родителей?

— Четыре года. Я их помню только по фотографиям.

Он остановил машину, вышел и помог выйти ей. Андреа бы и сама справилась.

Поддерживая за локоть, он ее повел в дом. Через минуту они были в холле. Андреа обнаружила, что Ланс опять держит ее на руках.

— Вы не должны этого делать, — запротестовала она. Ланс, не обращая внимания на крики, легко понес ее по лестнице, будто она была невесомая, как порыв ветра.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Ланс открыл дверь ее спальни, подошел к кровати и положил на нее Андреа.

— Я сейчас уйду и скоро вернусь с обедом. Тогда вы сможете принять витамины. — Он выглядел таким же озабоченным, как курица-наседка с цыплятами.

— Мне ничего не надо.

— Я прошу вас о другом. — Его рот был так близко, что она чувствовала его дыхание на своих губах. — Поручите мне оградить вас от опасности.

— Хорошо. Но, пожалуйста, ничего не говорите Жоффу. Ему нельзя тревожиться.

— Согласен, — выходя из комнаты, пробормотал Ланс.

Как только закрылась дверь, Андреа поспешила в ванную. Надо привести себя в порядок.

Уже когда она, свернувшись, лежала на кровати, явился Ланс. В одной руке поднос, в другой стопка журналов. Судя по всему, он тоже принял душ и надел шелковую рубашку цвета кофе и в тон ей брюки. Как хорош… Впрочем, он всегда был привлекательным, во что бы ни был одет.

Он подошел ближе и нагнулся, чтобы поставить поднос на тумбочку рядом с кроватью. Андреа невольно бросила взгляд на стену. На ней был изображен Ланселот в рост человека. Красивый рыцарь в спальне склонился к королеве. Он только что вернулся с охоты и жадно целовал ее.

Роскошный мужчина, склонившийся к Андреа, стоял в такой же позе. В этот момент она не могла разделить эти две картины. Пульс начал отбивать безумное крещендо.

Ланс, должно быть, заметил ее реакцию и оглянулся, бросив взгляд на стену. Жар тела перекинулся к щекам. Их глаза встретились.

— Как вы себя сейчас чувствуете?

— Я… я прекрасно. — Она вздохнула.

— Настолько прекрасно, что могли бы попробовать что-нибудь съесть?

Андреа посмотрела на поднос. Горячий чай, хлеб, нарезанное дольками яблоко, виноградный сок, вода и рулет. Андреа не была голодна, но не хотела показаться неблагодарной. Она взяла дольку яблока и начала жевать.

Ланс взял стул, придвинул его к кровати. Потом сел и стал пить чай.

Он сидел, откинувшись назад. Длинные ноги закинуты одна на другую. Портрет французского аристократа, отдыхающего в роскошно обставленном доме. Какое отличие от мужчины в камуфляже, пробиравшегося через лес с грацией дикого кота! И на обеих картинах — один и тот же чарующий человек.

— Вкусное? Нет? — спросил он, напоминая ей о яблоке.

— Правда, очень вкусное. — Она потянулась за следующей долькой. — Из вас получается отличная сестра милосердия. Мне только жаль, что вы вернулись домой с войны и обнаружили двух пациентов, нуждающихся в уходе.

— Поскольку оба поправляются, мне не на что жаловаться. — Он смотрел на нее поверх чашки.

Она взяла стакан с виноградным соком и сделала глоток.

— Вы успели поговорить с отцом после клиники?

— Да. Сказал ему, что он мог бы сегодня провести спокойный вечер. А завтра вы уже сможете присоединиться к нему за ленчем. Он согласился с одним условием.

— С каким же?

— Он надеется, что я займусь вашими развлечениями. — Ланс поставил пустую чашку на поднос. — Андреа, а вы боялись меня? — после странного молчания вкрадчиво спросил он.

Андреа не хотела говорить то, что у нее на уме. Она взяла рулет и откусила.

— Как вы можете задавать мне такой вопрос, когда вы тот человек, который сегодня спас меня? Я очень благодарна вам за помощь. Но вы можете больше обо мне не беспокоиться. Послезавтра я уже буду вполне в силах лететь домой.

— Даже если это правда, отец и слышать не захочет о вашем отъезде. Боюсь, вам придется еще немного побыть у нас. Как только папа поправится, он планирует провести с вами особенную прогулку по парку. Это даст вам возможность сделать дополнительные снимки и добавить их в книгу вашего мужа. Ведь вы ради этого приехали?

— Да, но… — потупилась она.

— Никаких «но»! Все устроено. А пока восстанавливайте аппетит. Доктор сказал, что вы должны отдыхать и побольше пить. А я здесь, чтобы следить, как вы выполняете его указания. — Он поднялся. — Если вам что-нибудь понадобится, нажмите кнопку два на телефоне. Я отвечу. — Он продолжал ее разглядывать. — Будем надеяться, что та малость, какую вы съели, придаст вам сил. Я приду позже пожелать спокойной ночи.

После его ухода Андреа почувствовала себя странно одинокой. Надо хоть чем-нибудь заняться. Она потянулась к одному из журналов. Все статьи — о европейской архитектуре. Она стала рассматривать великолепные фотографии. Но ничто не могло сравниться с величественностью замка Дю Лак. И самого Ланса.

Галерея Буффар в Рене по четвергам работала до половины десятого. В переполненном магазине Ланс еле пробрался из книжной секции в отдел фотоаппаратуры. Там он объяснил продавцу, что ему нужно, и тот показал несколько камер, более современных, чем та, которой пользовалась Андреа. Лансу не потребовалось много времени, чтобы выбрать то, что ему было нужно. Он добавил к своей покупке несколько кассет пленки и спросил, где находится отдел товаров для детей.

Ни разу в жизни Ланс не покупал детскую одежду. Но теперь, когда он узнал, что Андреа ждет малыша, ему захотелось помочь ей. Вот только вопрос — кто это будет? Мальчик или девочка? Покупать голубое или розовое? Поразмыслив немного, Ланс решил остановиться на белом и желтом. Вполне подходящие цвета, заверила его продавщица.

Она же уговорила его купить все, что может понадобиться малышу. Ланс ушел из магазина с дюжиной детских костюмчиков, двумя одеялами, с детскими книжками и даже с музыкальным ящиком, игравшим французские песенки. Все подарки были упакованы. Девушка добавила еще три погремушки.

— Малышу повезло иметь такого отца, как вы, — подмигнула продавщица, вручая ему сумку с пакетами.

— Это мне повезло. — Девушка ошиблась, назвав его отцом, но ему это понравилось.

— Дети растут. Им всегда нужен отец. Не забывайте об этом.

Они и правда растут. Ланс вспомнил момент на озере, когда помогал Андреа всплыть на поверхность. Как прижимал ее тело к своему…

Выйдя из лифта, он направился к главным дверям магазина.

— Неужели Ланс Мальбуа? Жофф никому не сказал, что ты приехал домой.

Он оглянулся и увидел Элен Дюпюи, жену лучшего друга отца. Она хороший человек, но Ланс надеялся некоторое время держать в секрете свое возвращение.

— Добрый вечер, Элен. Как поживаешь?

— Очень хорошо. Жофф так беспокоился о тебе. Неудивительно, что он даже заболел. Иву и мне даже не разрешили навестить его, — пожаловалась она.

Анри знал свое дело. Визит Элен был бы слишком утомителен для герцога.

— Ему уже гораздо лучше. На следующей неделе он захочет увидеться с вами обоими.

— Ив придет в восторг. Как долго на этот раз ты останешься дома?

Ланс решил сразу сказать правду. Все равно поползут слухи, и секрет станет явным.

— Я вышел в отставку.

— Значит, можно надеяться, что ты приехал домой насовсем?

— Да.

— О, я должна устроить вечеринку! — У нее заблестели глаза.

— Это очень мило с твоей стороны, но никаких вечеринок, — покачал он головой. — У меня впереди очень много работы. А сейчас, если ты простишь меня, папа ждет…

— Я знаю еще одну особу, которая придет в экстаз, узнав о твоем возвращении, — сказала она ему уже вслед. Но он сделал вид, что не услышал.

Укладывая покупки на пассажирское сиденье, он увидел при свете уличного фонаря погремушку. Мысли вернулись к Андреа. Он надеялся, что она еще не спит. Ему очень хотелось понаблюдать за ее реакцией, когда она увидит подарки.

Домоправительница пришла в восемь, чтобы забрать обеденный поднос. Она принесла Андреа маленький приемник на батарейках.

— Ланс сказал, что вы очень устали. Здесь нет телевизора, но он подумал, что, наверное, вам захочется послушать музыку. И прислал свой транзистор.

Ланс подумал обо всем. Сказал ли он персоналу, что она беременна? Если сказал, то Бриджит вела себя очень скромно. И даже забавно. Андреа надо бы выучить несколько французских фраз. Хорошо, что экономка немного говорит по-английски.

— Это очень предусмотрительно. Кстати, как чувствует себя Жофф?

— Лучше, чем вчера.

— Я рада слышать.

— Если я вам понадоблюсь, нажмите кнопку четыре.

— Хорошо. Мерси.

Несколько минут она повозилась с приемником, нашла музыкальную станцию. Потом легла поудобнее и стала с удовольствием слушать песни. Хотя их исполняли на французском и Андреа не понимала ни единого слова.

Раздался стук в дверь. Она посмотрела на часы и с удивлением увидела, что они показывают девять сорок пять. При мысли, что это, наверное, Ланс, пульс пустился в бега.

— Войдите.

На секунду их глаза встретились.

— Как вы себя чувствуете? Только правду, — скомандовал он.

— Намного лучше. Если вам нужны доказательства, спросите у Бриджит. Она приходила сюда. Кстати, спасибо за радиоприемник.

— Не стоит.

Закрыв дверь, он подошел к Андреа. В руках несколько свертков. Самый маленький он вручил ей.

— Смелей, посмотрите, что внутри. Если это не то, что вам нужно, я верну в магазин.

Заинтригованная, Андреа села и развернула сверток. Фотоаппарат и пленка! Ланс уже побывал в городе!

— Вы не должны были этого делать, — запротестовала она, доставая фотокамеру. Она рассмотрела все до мелочей. — Камера — совершенство, но она гораздо дороже моей!

— Если она вам подходит, то об остальном позаботится Тоннер.

— Это очень щедро с его стороны, — ласково засмеялась она. — Пожалуйста, Ланс, поблагодарите от меня вашего любимца. А что по-английски означает его имя?

— Гром. По-английски слово звучит немного по-другому.

— Как ему подходит, — улыбнулась она.

Он сел, поднял большущий пакет и подал ей.

— А это от меня.

— Я не могу принять столько подарков, — покачала Андреа головой.

— Это не для вас. Не совсем для вас.

Пока он говорил, она заметила на ленточке погремушку.

— Зачем вы это сделали? — замирая от восторга, прошептала она.

— Это делает каждый взволнованный будущий отец, узнав, что жена носит его ребенка.

Ланс не собирался ее волновать. Но дрожь сотрясала Андреа. Эмоции переполняли. Она доставала коробку за коробкой, сверток за свертком, разворачивала белую упаковочную бумагу. Наконец она развернула все покупки и теперь сидела, вся засыпанная подарками, перебирая костюмчики для новорожденных и мягкие одеяла.

Она рассматривала детские книги, и слезы сверкали на ресницах. Он даже купил несколько брошюр, как стать родителем, на английском языке. Ее ошеломило такое внимание. Слезы жгли глаза. Еще пара секунд — и Андреа зарыдала.

— Что случилось? — Голос стал хриплым. — Чем я так огорчил вас?

— Ох, нет… Ланс. — Она подняла мокрое лицо и увидела в его глазах искреннюю озабоченность. — Ничего не случилось. Только обидно сознавать, что Ричарда нет и он не может делать малышу подарки. И наш ребенок никогда его не увидит… Как жестоко по отношению к невинному ребенку! Я не хочу, чтобы мой сын или дочь росли без отца. — Она продолжала плакать. — Простите меня, Ланс. Вы были так добры ко мне, сделали этот день для меня особенным…

Андреа попыталась открыть еще один, последний, сверток, но не смогла. Ланс сам снял упаковочную бумагу с коробки. Из коробки выскочил белый пудель и заиграл мелодию.

Она печально улыбнулась, слезы капали с подбородка.

— Я знаю эту песенку. Это «Жаворонок». Наверное, единственное, что я могу спеть на французском.

— Докажите, — с вызовом проговорил он Она опустила веки и снова нажала кнопку, зазвучала мелодия, и Андреа стала подпевать.

— У меня ужасное произношение, — проговорила она, кончив петь.

— Я нахожу его очаровательным. — Сощурившись, он смотрел на ее рот.

Сердце Андреа ответило на его взгляд ускоренным ритмом.

— Ланс, вы ошеломили меня подарками.

— Это и было моим намерением. — Он встал. — А теперь окажите любезность моему отцу и оставайтесь в замке столько времени, сколько вам захочется. Я понимаю, вы собираетесь почтить память Ричарда, издав его книгу. Был бы рад помочь вам, лишь бы искупить свои грехи.

— Вы уже это сделали, — прошептала она.

— Я понимаю, вы очень любили мужа. — Тело Ланса будто одеревенело. — Позвольте мне попытаться исправить впечатление о себе.

— Вы сказали отцу, что я беременна?

— Пока нет. — Наступило напряженное молчание. Через мгновение Ланс продолжил: — Доктор говорил, вам нужен отдых. Нет ничего, требующего вашего немедленного возвращения в Коннектикут.

— Это так, — пробормотала она.

— Тогда все устроено.

Не успела она вздохнуть, как он собрал все купленные подарки и положил в пакеты. Потом вручил ей таблетки и стакан воды.

— Что еще я могу для вас сделать? — спросил Ланс, убедившись, что она приняла лекарства.

— Ничего. Вы уже и так сделали очень много. И еще раз спасибо за подарки.

— Рад слышать, что они вам понравились.

— Когда-нибудь в один прекрасный день вы сами станете замечательным отцом счастливого ребенка.

— Нет, — покачал он головой.

Она взглянула на него и удивилась помрачневшим глазам.

— Поможет ли вам, если я открою, что ко мне жизнь тоже не всегда была справедливой?

— Если вы имеете в виду ваше ранение, — она скользнула взглядом по шраму, — то, по моему мнению, оно добавляет вам привлекательности, делает еще более интересным. Спросите любую женщину, и она подтвердит мои слова.

— Такое всегда приятно слышать, — сухо заметил он, — но я имел в виду другое… Иногда невидимые раны приносят больше вреда.

Андреа замерла.

— Что с вами произошло?

В комнате воцарилась неестественная тишина.

— Я не могу быть отцом, Андреа. Я бесплоден.

Андреа прижала руку ко рту, чтобы заглушить крик.

— Вы единственный человек, который, я знаю, поймет меня. Каково это — узнать, что ты не способен создать новую жизнь. Фактически вы единственное существо в моей жизни, кому я сказал об этом, — печально признался он.

Она застонала, вспомнив волнение Жоффа, его радость, что Ланс навсегда вернулся домой. Ожидание внуков зажгло особый свет в глазах старика.

— Ох, Ланс… Как это случилось? Когда?

Он вздохнул.

— Во время одного из заданий на Ближнем Востоке я был подвергнут химическому воздействию. Мне пришлось полежать в госпитале. Когда я поправился, мне сказали, что я никогда не смогу иметь детей.

Услышать такое — все равно, что узнать о смертном приговоре. Она понимала. Ох, как она понимала… Ланс никогда не будет радоваться, узнавая себя в одном из своих детей. Он не будет любоваться на малыша — кровь и плоть семьи Мальбуа.

— Если бы вы не пошли на военную…

— Но я пошел! — За нескрываемым раздражением таилась боль.

Андреа нечего было сказать. Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной.

— Достаточно сказать, что не многие женщины в возрасте, когда вынашивают детей, захотят выйти замуж за мужчину, который не может дать им ребенка, — глухим голосом произнес он.

Множество женщин, подумала Андреа, с радостью вышли бы за него замуж. Они бы согласились на усыновление. Во всяком случае, женщина, желая стать его женой, не стала бы делать из невозможности иметь собственного ребенка неодолимую помеху.

Да, но Ричард даже слышать не хотел об усыновлении. Если бы она узнала, что не может иметь детей до того, как вышла за него замуж, он вряд ли бы на ней женился. Он любил правильно устроенную жизнь, все на своем месте. Ему нужно было только совершенное.

А Андреа оказалась несовершенной. Может быть, поэтому их сексуальная жизнь превратилась в мучение. Этим можно и объяснить, почему он буквально зарылся в книгах.

— Ваш отец очень тревожится за вас. Вы его смысл жизни.

— Он справится.

— А как вы, Ланс? Честно…

У нее болело за него сердце, она подняла голову и посмотрела на него.

— Сегодня в клинике я пережил несколько удивительных моментов. Когда доктор Семплис поздравил нас, у меня возникло такое чувство, будто мы с вами вместе создали вашего малыша. Мне понравилось это чувство. Так понравилось, что я захотел быть отцом на постоянной основе.

Она выпрямилась. О чем он говорит?

— Вы просите, чтобы я честно ответил на ваш вопрос. Но позвольте сначала мне задать вопрос. Как бы вы отнеслись к предложению выйти за меня замуж?