Вскидываю глаза, передо мной взрослый мужчина.

— Чего-то потеряли?

— Мамочка, глянь, у него синие глаза! Он наш, — шепчет кровожадно.

Мужчина сверлит меня пытливым взглядом.

— Что здесь происходит?

— Мы ищем мамочке жениха! — выпаливает дочь.

— Вот как теперь делаются дела!

— Дочка хотела сказать, что мы ищем золотые березовые листья, — шепчу с отчаянием, приклеивая к лицу заискивающую улыбку.

— Мать — охотница, ребёнок — монстр! — гневно шипит мужик.

— Старик! Иди отсюда! — дочь психует, мстит ему тут же.

— Какие дерзкие слова выходят из этого ротика!

Откуда не возьмись, наш кокер несется к нам.

— Тузик, взять его! — дочь тычет пальчиком в мужика.

— Достали! Если не уберетесь, вызову полицию, — гневно цедит мужик.

— Ой, беда- беда! — приклеенная улыбка сползает с лица, хватаю дочь за руку, бежим к калитке чужой дачи.

Вылетаем из калитки, останавливаемся отдышаться.

— Миу, миу! — где-то рядом с ногами раздается кошачий жалобный зов.

— Мамочка, ты слышишь?

Жалобно смотрю на часы. Поделки нет. И мы снова опаздываем в садик.

— Заюш, может, пойдём?

В зеленых глазках застывают слёзки.

— Хочешь, я тебе вечером накрашу ноготки? Бесцветным лаком?

— Это нечестно, — пищит тихим голоском.

— Знаю! — рыскаю глазами по кустам в поисках источника звуков.

— Смотри! — показываю дочке на кошку с тигриным окрасом.

— Тигрёнок? — моя удивленно лупится на котейку.

— Нет, домашняя кошка. Окрас такой.

— Она толстая? — глядит широко распахнутыми глазами на животное в беде.

— Боюсь, что нет. Беременная.

— Мамочка, мы ведь возьмем ее домой? — жалобная просящая мордаха смотрит на меня так, что сердце готово оборваться.

— У нас же Тузик!

— Бросишь ее здесь?

Я? Блин. Осталась крайней, как всегда. Какая-то редиска выбросила беременяху на улицу, а виноватой в глазах дочки останусь я.

Из изумрудных глазок уже капают слёзки. Смотрю на дочь, думаю, в кого она такая добрая?

— Эй, вы! — к калитке приближается тот самый мужчина, с синими глазами. — Почему до сих пор здесь?!

Не чтобы я испугалась. Ожидаемо не захотела продолжать препирательства. Кто знает, что у этого чудика на уме.

Подхватываю дочь на руки, она в свою очередь хватает беременяшку. Уносим ноги из опасной зоны.

Дома устраиваем кошку в коробку, даем поручение бабушке следить за новым жильцом.

— Не подпускай к ней Тузика, пожалуйста. Вдруг, рожать начнет. Помоги.

Благодарная мордаха кошки говорит мне: — Пчелкина, ты поступаешь правильно.

А вот циферблат часов кричит: — Всё как обычно! Ты не права.

— Внучка, ты в своём репертуаре, — мягко отчитывает бабуля.

— Ой, только не надо говорить под руку в дорогу! — отмахиваюсь от неё.

Заглядываю в чистые благодарные глаза дочки, нахожу в них поддержку, свою силу воли, мотивацию. Она сжимает мои пальцы своими теплыми пальчиками.

— Мамочка, ты поступила правильно.

— Взрослая ты моя, серьезная. Знаешь, что мы снова опоздали в садик. И поделки у нас нет.

— Ну и что! Зато мы спасли кошку!

— Тоже верно.

Глава 3

Даниил

— Даниил, семье нужен наследник! — сверлит меня глазами мама.

Не знаю, как воспринимать такое приветствие после тяжелого делового дня.

— И я тебя люблю! — широко улыбаюсь, пытаюсь обнять её. Она выскальзывает и проходит вглубь моей комнаты.

— Тебе уже под тридцать, скоро поздно будет детей заводить! — опускается в кресло, демонстративно хватаясь руками за голову.

Сводит скулы. Не выношу, когда меня поучают.

— Мам, я не виноват, что все дамочки в моем окружении хотят только одного — наших денег! Лично меня никто не хочет.

— Ну, так может, ты сам в этом виноват!

— Я? И так может быть? Не рассматривал данный вариант как версию, — падаю в кресло напротив. — Стоит лишь им узнать, что я Князев Даниил Андреевич — наследник Великой Империи «Князь диванов», так они тут же гроздьями на шею вешаются, едва успеваю сбегать от них. — Хохотнул. Прислушался.

В комнате висит гробовая тишина. Перевожу взгляд на маму.

— Думаешь это смешно?

— Да нет, не думаю. Но…, — чешу озадаченно затылок.

Не хочется расстраивать маму. С некоторых пор домочадцы разделились на два лагеря. На моей стороне только маман. Приходится дорожить мнением единственного союзника.

— Давай, без но! Самонадеянно считаешь, что являешься наследником Империи? Брось! Дед Захар — основатель семейной компании, вчера собирал всю семью. Как всегда, ты пропустил. — Одаривает меня укоризненным взглядом.

— Ты не права. Вчера я был занят на переговорах с заказчиками, — пытаюсь поймать её за руки. Резко выдергивает.

Напрягаюсь. Что-то не так?

— Так чего он хотел? — настороженно тяну я.

— Официально объявил, если в ближайшее время ты не женишься, и у тебя не появятся дети — наследники Империи диванов, то он отпишет завещание Софии.

Что за бред!

Софи?

Молодой жене, которая на тридцать пять лет моложе деда. Но даже эта разница в возрасте не позволяет ей родить ещё одного наследника деду. Зато у нее есть сын — ушлый засранец, от первого брака — Николя. Бездельник и баламут.

— Интересно, будь это правдой, сколько времени понадобится Николя промотать дедушкино состояние? — усмехаюсь, откидываясь на спинку кресла.

Похоже, вчера я действительно пропустил что — то очень важное. Успела-таки, рыжая бестия Софи обработать мужа.

— Не бери в голову, мам! — выдаю заторможенно.

— Ты так и не понял, Даня! Дед настроен решительно. Он очень зол на тебя.

Встаю с кресла, меряю гостиную размашистыми шагами.

Чёрт! Ничего не предвещало. А тут раз — и подавай ему наследников! Без цепких лапок и ночных серенад Софи точно не обошлось! Точно говорят, ночная кукушка всех дневных перекукует.

Рубанул воздух рукой.

— Сколько у меня есть времени? — спрашиваю, мрачно глядя на то, как нервно теребит мама подол дорогого платья.

Да! О матери-то я не подумал. Она привыкла жить на широкую ногу, что же будет с ней, если… Не хочу думать об этом «если».

— Месяц, — почти стонет она, снова хватаясь за голову.

— Старый козёл совсем сдурел?! Или молодая жена начисто мозги ему запудрила? — рявкаю так, что люстра трясётся в гостиной, угрожая рухнуть на мою бедовую голову.

— Тише ты! — шикает мама. — Месяц дает он тебе — найти невесту. И год, чтобы зачать малыша. В принципе, зачем тебе больше? По календарным срокам укладываешься.

По календарным? Ау! Я — живой человек, мужчина, а не кролик на выданье перед убоем.

Я вне себя. И мама туда же!

— Как ты себе это представляешь? Объявление дать в соцсетях: Даниил Князев ищет жену. Интим не предлагать!

У меня начинается нервный тик, правый глаз дергается. Или левый? Или оба?

— Почему интим не предлагать? — на полном серьезе интересуется мама. — А как же ребеночка сделать? — Хлопает опахалами ресниц.

— Непорочным зачатием! Охотницы на чужое состояние косяком сейчас повалят. А так, ребеночка родила, бабки получила, свободна!

— Даниил!! — теперь уже мама выходит из себя. — Я с тобой серьёзно разговариваю! А ты все в шутку превращаешь, — у нее трясется нижняя губа. Плохой признак. Маме нельзя нервничать. Может случиться гипертонический криз.

Да нет, мам. Мне не до шуток. Я тут вкалываю с утра до вечера, сохраняю, преумножаю семейное состояние. А дома мне приготовили такой сюрприз, точнее, подляну! Готовы лишить меня наследства просто за то, что я никак ещё не встречу ту единственную и неповторимую, на которой захочу жениться и нарожать с ней двойняшек, или тройняшек… Да, что уж там, беру выше, пятерняшек!

С заоблачных высот меня спускают на землю, точнее возвращают в действительность вздохи и ахи мамы.

Тру хмуро лицо.

— Мам, ну ты же не отсталый элемент общества, должна понимать, непорочное зачатие — это ЭКО! — смягчаюсь я, голос мой теплеет. — Через год разведусь с фиктивной женой. А девушке, что идеально исполнит роль жены и матери — хорошие отступные.

— Даня! — мама в шоке мотает головой как болванчик. — Не ожидала, что мой единственный сын вырастет бесчувственным чурбаном! — глаза её наполняются слезами.

Ненавижу женские слёзы! Особенно, мамины. Не знаешь, как им противостоять.

— Я должен поговорить с дедом, — безапелляционно выдаю я. — Выяснить нюансы и хорошо всё обдумать.

Подхожу к маме, она закидывает голову, смотрит на меня в упор. Вот же дурак! Зачем спорил с ней. Ей нельзя нервничать, у неё давление.

— Прости, мамуль, погорячился, — склоняюсь, обнимаю её за плечи. Целую в висок. — Не переживай, родная. Обязательно что-нибудь придум… Я выполню его волю, — торопливо бросаю я.

Успокоив и выпроводив маму из своей комнаты, иду в тренажерный зал, расположенный в правом крыле дома.

Занимаюсь до седьмого пота, тягаю до изнеможения железо. По телу расползается приятная усталость. Распластавшись на полу, блаженствую, закрыв глаза.

— Давно надо было свалить из этого серпентария в свою городскую квартиру! — цежу вслух.

— Вот и правда, внучок! — слышу над головой сиплый голос деда Захара.

Открываю глаза. Его — то сюда, какая нелегкая принесла!