Вскидываю глаза, передо мной взрослый мужчина.
— Чего-то потеряли?
— Мамочка, глянь, у него синие глаза! Он наш, — шепчет кровожадно.
Мужчина сверлит меня пытливым взглядом.
— Что здесь происходит?
— Мы ищем мамочке жениха! — выпаливает дочь.
— Вот как теперь делаются дела!
— Дочка хотела сказать, что мы ищем золотые березовые листья, — шепчу с отчаянием, приклеивая к лицу заискивающую улыбку.
— Мать — охотница, ребёнок — монстр! — гневно шипит мужик.
— Старик! Иди отсюда! — дочь психует, мстит ему тут же.
— Какие дерзкие слова выходят из этого ротика!
Откуда не возьмись, наш кокер несется к нам.
— Тузик, взять его! — дочь тычет пальчиком в мужика.
— Достали! Если не уберетесь, вызову полицию, — гневно цедит мужик.
— Ой, беда- беда! — приклеенная улыбка сползает с лица, хватаю дочь за руку, бежим к калитке чужой дачи.
Вылетаем из калитки, останавливаемся отдышаться.
— Миу, миу! — где-то рядом с ногами раздается кошачий жалобный зов.
— Мамочка, ты слышишь?
Жалобно смотрю на часы. Поделки нет. И мы снова опаздываем в садик.
— Заюш, может, пойдём?
В зеленых глазках застывают слёзки.
— Хочешь, я тебе вечером накрашу ноготки? Бесцветным лаком?
— Это нечестно, — пищит тихим голоском.
— Знаю! — рыскаю глазами по кустам в поисках источника звуков.
— Смотри! — показываю дочке на кошку с тигриным окрасом.
— Тигрёнок? — моя удивленно лупится на котейку.
— Нет, домашняя кошка. Окрас такой.
— Она толстая? — глядит широко распахнутыми глазами на животное в беде.
— Боюсь, что нет. Беременная.
— Мамочка, мы ведь возьмем ее домой? — жалобная просящая мордаха смотрит на меня так, что сердце готово оборваться.
— У нас же Тузик!
— Бросишь ее здесь?
Я? Блин. Осталась крайней, как всегда. Какая-то редиска выбросила беременяху на улицу, а виноватой в глазах дочки останусь я.
Из изумрудных глазок уже капают слёзки. Смотрю на дочь, думаю, в кого она такая добрая?
— Эй, вы! — к калитке приближается тот самый мужчина, с синими глазами. — Почему до сих пор здесь?!
Не чтобы я испугалась. Ожидаемо не захотела продолжать препирательства. Кто знает, что у этого чудика на уме.
Подхватываю дочь на руки, она в свою очередь хватает беременяшку. Уносим ноги из опасной зоны.
Дома устраиваем кошку в коробку, даем поручение бабушке следить за новым жильцом.
— Не подпускай к ней Тузика, пожалуйста. Вдруг, рожать начнет. Помоги.
Благодарная мордаха кошки говорит мне: — Пчелкина, ты поступаешь правильно.
А вот циферблат часов кричит: — Всё как обычно! Ты не права.
— Внучка, ты в своём репертуаре, — мягко отчитывает бабуля.
— Ой, только не надо говорить под руку в дорогу! — отмахиваюсь от неё.
Заглядываю в чистые благодарные глаза дочки, нахожу в них поддержку, свою силу воли, мотивацию. Она сжимает мои пальцы своими теплыми пальчиками.
— Мамочка, ты поступила правильно.
— Взрослая ты моя, серьезная. Знаешь, что мы снова опоздали в садик. И поделки у нас нет.
— Ну и что! Зато мы спасли кошку!
— Тоже верно.
Глава 3
Даниил
— Даниил, семье нужен наследник! — сверлит меня глазами мама.
Не знаю, как воспринимать такое приветствие после тяжелого делового дня.
— И я тебя люблю! — широко улыбаюсь, пытаюсь обнять её. Она выскальзывает и проходит вглубь моей комнаты.
— Тебе уже под тридцать, скоро поздно будет детей заводить! — опускается в кресло, демонстративно хватаясь руками за голову.
Сводит скулы. Не выношу, когда меня поучают.
— Мам, я не виноват, что все дамочки в моем окружении хотят только одного — наших денег! Лично меня никто не хочет.
— Ну, так может, ты сам в этом виноват!
— Я? И так может быть? Не рассматривал данный вариант как версию, — падаю в кресло напротив. — Стоит лишь им узнать, что я Князев Даниил Андреевич — наследник Великой Империи «Князь диванов», так они тут же гроздьями на шею вешаются, едва успеваю сбегать от них. — Хохотнул. Прислушался.
В комнате висит гробовая тишина. Перевожу взгляд на маму.
— Думаешь это смешно?
— Да нет, не думаю. Но…, — чешу озадаченно затылок.
Не хочется расстраивать маму. С некоторых пор домочадцы разделились на два лагеря. На моей стороне только маман. Приходится дорожить мнением единственного союзника.
— Давай, без но! Самонадеянно считаешь, что являешься наследником Империи? Брось! Дед Захар — основатель семейной компании, вчера собирал всю семью. Как всегда, ты пропустил. — Одаривает меня укоризненным взглядом.
— Ты не права. Вчера я был занят на переговорах с заказчиками, — пытаюсь поймать её за руки. Резко выдергивает.
Напрягаюсь. Что-то не так?
— Так чего он хотел? — настороженно тяну я.
— Официально объявил, если в ближайшее время ты не женишься, и у тебя не появятся дети — наследники Империи диванов, то он отпишет завещание Софии.
Что за бред!
Софи?
Молодой жене, которая на тридцать пять лет моложе деда. Но даже эта разница в возрасте не позволяет ей родить ещё одного наследника деду. Зато у нее есть сын — ушлый засранец, от первого брака — Николя. Бездельник и баламут.
— Интересно, будь это правдой, сколько времени понадобится Николя промотать дедушкино состояние? — усмехаюсь, откидываясь на спинку кресла.
Похоже, вчера я действительно пропустил что — то очень важное. Успела-таки, рыжая бестия Софи обработать мужа.
— Не бери в голову, мам! — выдаю заторможенно.
— Ты так и не понял, Даня! Дед настроен решительно. Он очень зол на тебя.
Встаю с кресла, меряю гостиную размашистыми шагами.
Чёрт! Ничего не предвещало. А тут раз — и подавай ему наследников! Без цепких лапок и ночных серенад Софи точно не обошлось! Точно говорят, ночная кукушка всех дневных перекукует.
Рубанул воздух рукой.
— Сколько у меня есть времени? — спрашиваю, мрачно глядя на то, как нервно теребит мама подол дорогого платья.
Да! О матери-то я не подумал. Она привыкла жить на широкую ногу, что же будет с ней, если… Не хочу думать об этом «если».
— Месяц, — почти стонет она, снова хватаясь за голову.
— Старый козёл совсем сдурел?! Или молодая жена начисто мозги ему запудрила? — рявкаю так, что люстра трясётся в гостиной, угрожая рухнуть на мою бедовую голову.
— Тише ты! — шикает мама. — Месяц дает он тебе — найти невесту. И год, чтобы зачать малыша. В принципе, зачем тебе больше? По календарным срокам укладываешься.
По календарным? Ау! Я — живой человек, мужчина, а не кролик на выданье перед убоем.
Я вне себя. И мама туда же!
— Как ты себе это представляешь? Объявление дать в соцсетях: Даниил Князев ищет жену. Интим не предлагать!
У меня начинается нервный тик, правый глаз дергается. Или левый? Или оба?
— Почему интим не предлагать? — на полном серьезе интересуется мама. — А как же ребеночка сделать? — Хлопает опахалами ресниц.
— Непорочным зачатием! Охотницы на чужое состояние косяком сейчас повалят. А так, ребеночка родила, бабки получила, свободна!
— Даниил!! — теперь уже мама выходит из себя. — Я с тобой серьёзно разговариваю! А ты все в шутку превращаешь, — у нее трясется нижняя губа. Плохой признак. Маме нельзя нервничать. Может случиться гипертонический криз.
Да нет, мам. Мне не до шуток. Я тут вкалываю с утра до вечера, сохраняю, преумножаю семейное состояние. А дома мне приготовили такой сюрприз, точнее, подляну! Готовы лишить меня наследства просто за то, что я никак ещё не встречу ту единственную и неповторимую, на которой захочу жениться и нарожать с ней двойняшек, или тройняшек… Да, что уж там, беру выше, пятерняшек!
С заоблачных высот меня спускают на землю, точнее возвращают в действительность вздохи и ахи мамы.
Тру хмуро лицо.
— Мам, ну ты же не отсталый элемент общества, должна понимать, непорочное зачатие — это ЭКО! — смягчаюсь я, голос мой теплеет. — Через год разведусь с фиктивной женой. А девушке, что идеально исполнит роль жены и матери — хорошие отступные.
— Даня! — мама в шоке мотает головой как болванчик. — Не ожидала, что мой единственный сын вырастет бесчувственным чурбаном! — глаза её наполняются слезами.
Ненавижу женские слёзы! Особенно, мамины. Не знаешь, как им противостоять.
— Я должен поговорить с дедом, — безапелляционно выдаю я. — Выяснить нюансы и хорошо всё обдумать.
Подхожу к маме, она закидывает голову, смотрит на меня в упор. Вот же дурак! Зачем спорил с ней. Ей нельзя нервничать, у неё давление.
— Прости, мамуль, погорячился, — склоняюсь, обнимаю её за плечи. Целую в висок. — Не переживай, родная. Обязательно что-нибудь придум… Я выполню его волю, — торопливо бросаю я.
Успокоив и выпроводив маму из своей комнаты, иду в тренажерный зал, расположенный в правом крыле дома.
Занимаюсь до седьмого пота, тягаю до изнеможения железо. По телу расползается приятная усталость. Распластавшись на полу, блаженствую, закрыв глаза.
— Давно надо было свалить из этого серпентария в свою городскую квартиру! — цежу вслух.
— Вот и правда, внучок! — слышу над головой сиплый голос деда Захара.
Открываю глаза. Его — то сюда, какая нелегкая принесла!