Впрочем, цели его пребывания в Калифорнии были иными, и он не мог позволить себе расслабиться. Представитель компании «ТрайТерраКорп» пригласил его на ленч перед самым отъездом из Флориды и обрисовал заманчивые перспективы работы в Калифорнии, с главным призом в виде статуса вице-президента. Удачное предложение, разве не над этим трудился он последние годы?

Карьера, не развлечения — девиз его сегодняшней поездки. А для достижения результата нужна самодисциплина, умение держать слово. У него сильная воля, хотя работать рядом с такой женщиной, как Чарин Вулф, — задача не из легких.

Минутку, есть идея! Почему они должны работать бок о бок? В конце концов, он из высших эшелонов администрации. Он разработает стратегию, а другие осуществят задуманное. Отношения с подчиненными — его собственный выбор, с самого начала нужно правильно сформулировать задачи, и лучше заняться этим прямо сейчас.

Майкл мельком взглянул на Чарин.

— Знаете, — осторожно начал он, — я понимаю, вы привыкли работать без постоянного контроля. Глава вашего отделения отзывался о вас как о лучшем сотруднике «ТрайТерраКорп».

Молодая женщина открыто посмотрела ему в глаза и призналась:

— Мне кажется, я многого достигла в своей работе.

Мужчина напротив улыбнулся.

— Именно это я и слышал. Уверен, что вы предпочитаете работать в спокойной атмосфере, чтобы никто не стоял над душой, так? — Он наклонился вперед, не сводя с нее глаз. — Почему бы вам не составить собственный план и не представить его мне через Леонарда Траска, вашего куратора? Таким образом, у вас будет полная автономия, пока не возникнут какие-либо сложности. Впрочем, таковых я не ожидаю.

Чарин выпрямилась, вид у нее был возбужденный.

— Отличная идея. Другими словами, я зарезервирую время в городском архиве, чтобы порыться в документах, изучу юридические акты, переговорю с людьми, составлю отчет, передам его Леонарду, а уж он вручит его вам.

— Точно. — Майклу было приятно убедиться в ее компетенции, она схватывает все на лету. Правда, он немного удивился ее отстраненной и независимой манере, хотя обычно женщины не стараются избегать его компании. — Вы будете полезны в любых проверках, которые, возможно, нам понадобятся.

— Ваше предложение мне нравится, — ответила Чарин, ослепительно улыбаясь и сверкая глазами. — Мистер Греко, вы меня балуете.

— Поверьте, мисс Вулф, это вы делаете мне одолжение.

Великолепно, она согласна. Майкл откинулся на спинку стула и рискнул улыбнуться: он — гений.

Вот почему, молча обратился он к себе, они платят тебе большие деньги, Греко, ты — человек с перспективами.

Глава вторая

Со вздохом облегчения Чарин скинула одежду и встала под душ, словно это был водопад в тропических горах. Вода нежно струилась по волосам, сбегала вниз, холодя кожу. Каким долгим был день…

Она водила своих малышей, Рикки и Ронни, в детский центр, а оттуда в их любимый ресторан за гамбургерами. Затем Чарин целый час с опаской наблюдала за их игрой с пластмассовыми мячами и катанием с большой трубы-горки. Они хорошо порезвились… пришлось извиняться перед мужчиной, чья шляпа стала вражеским объектом, когда ее малыши затеяли игру в войну, утешать маленькую девочку, обиженную гримасами Ронни. Наконец ей удалось убедить мальчиков сесть в машину и отправиться в Каса-дель-Мар, в старинный дом викторианской эпохи, где в данный момент они и проживали.

Трехэтажное здание, обновленное и отремонтированное, принадлежало компании «ТрайТерраКорп», в нем разместился полупансион для сотрудников по контракту и временных посетителей. Когда она попросила своего куратора Леонарда подыскать новое жилье, в связи с ремонтными работами в ее собственном доме, тот предложил остановиться в меблированных комнатах данного дома. В настоящий момент полупустой особняк имел достаточное количество спален для нее и двух мальчуганов.

— Только без всякого шума, — предупредил Леонард. — Некоторые из старожилов, обитающих в Каса-дель-Мар, не выносят детских голосов и возни.

Заставить Рикки и Ронни молчать значило лишить их возможности громко перекликаться, но кто запрещал шуметь? Близнецы быстро нашли выход из положения, используя барабаны для передачи своих пожеланий. Чарин делала все возможное, стараясь быстро проскользнуть через вестибюль и подняться по лестнице на второй этаж, где и располагалось их временное прибежище. Она купала детей, читала на ночь сказки и укладывала их в постель, после чего наступала передышка.

Теперь можно подумать о том, что произошло на работе. Чарин откладывала мысли об этом на потом, слишком уж бурными событиями был насыщен этот день. Майкл Греко растревожил ей душу. Заметил ли он ее волнение? Одна надежда, что нет.

И вовсе он не похож на Денни. В первый момент в глаза бросалось некое сходство, а может, это было всего лишь ее воображение. Жаль, что не удосужилась взять фотографию Денни при переезде и рассмотреть ее повнимательнее. Странно, как расплылся в памяти образ любимого. Было время, когда она не мыслила своего существования без него, так сильно любила каждую черточку его лица.

Его так давно нет с нею рядом, а она все еще жива… Все предостерегали, что Денни непременно исчезнет из ее жизни. Но никто не ожидал, что разлука случится так скоро и автомобильная катастрофа унесет его навсегда. И никто не знал, что взамен ей останутся двое маленьких рыжеволосых мальчуганов, в память о короткой любви.

Прошло три года. Чарин сумела наладить свою жизнь, заполнив ее заботой о детях, работой, на другое не оставалось ни сил, ни желаний. Особенно на мужчину, который вспенит напиток из болезненных воспоминаний… и разбудит ее дремлющее чувственное воображение.

Выйдя из душа, Чарин завернулась в большое пушистое полотенце — Ханна Шуберт, полновластная хозяйка маленького пансиона, внимательно следила за постоянным обновлением туалетных принадлежностей, — затем натянула короткую пижаму с Микки-Маусом. Стянула волосы в пучок на затылке, сунула ноги в пушистые розовые тапочки и, поймав свое отражение в зеркале, состроила уморительную гримасу… Вовсе не та картинка, которую она хотела бы кому-то показать.

Замерев над своими спящими ребятками, Чарин улыбнулась. Когда она смотрела на них, ее сердце наполнялось радостью и умиротворением. Обожаемые маленькие ангелочки. Кто бы мог подумать, что несколько часов назад они, словно пропитанные космической энергией, носились как сумасшедшие, переворачивая все с ног на голову?

Молодая мама усмехнулась и поспешила вниз. Желудок взбунтовался, день выдался беспокойным, и она забыла поесть. Возможно, сэндвича с арахисовым маслом будет достаточно, чтобы утолить голод.

Она смело прошла сквозь холл, в полной уверенности, что находится в особняке совершенно одна. Кроме ее маленькой семьи в доме проживали еще четыре человека: Ханна, которая присматривала за домом и исполняла роль и повара, и управляющего, двое рабочих по контракту из Сиэтла и инженер из Далласа, курирующий строительство спортивного стадиона. Ханна забрала их на концерт музыки кантри, который являлся частью родео. Для Чарин приглашение посетить концерт стало большим искушением, но она отвергла возможность маленького праздника: гораздо важнее было провести это время с детьми.

Чарин вошла в кухню, огляделась, наслаждаясь размерами помещения, которое не шло ни в какое сравнение с ее крохотной кухонькой. Плита, огромный сияющий монстр — трехдверный холодильник, раковина с разными новомодными приспособлениями, наверху подвешенный островок красивых медных кастрюль. Какие кулинарные изыски можно было бы состряпать на такой кухне! Тихо вздохнув, Чарин включила радио и открыла хлебницу. Приятные мелодии ча-ча-ча кружились в воздухе, и она, напевая вслух, заскользила в ритме зажигательного танца.

Так, где же Ханна держит арахисовое масло?

Майкл остановился на деревянных ступенях и задрал голову вверх, любуясь красотой старого дома. Он чувствовал себя гораздо лучше, но все же ему нужен отдых, и чем скорее, тем лучше. Пансион выглядит премило, может быть, там ему наконец-то удастся погрузиться в спасительный сон.

Он постучал в массивную деревянную дверь с небольшими стеклянными окошками. Никакого ответа. В глубине играло радио, и кто-то пел. Майкл покрутил ручку; легко щелкнул замок, и он прошел в прихожую.

Дом внутри выглядел так же внушительно, как и снаружи: натертые деревянные полы мягко поблескивали в искусственном освещении, персидские ковры, мебель под старину, репродукции знаменитых работ Констебля и Тёрнера и повсюду цветы, распространяющие в воздухе нежное благоухание и наполняющие дом атмосферой покоя и достоинства. Но самое главное заключалось в тишине, притаившейся в каждом уголке здания, за каждой портьерой и после толчеи и невыносимого гостиничного шума казавшейся чудом.

Вздохнув полной грудью, Майкл поставил свой кожаный чемодан и ручную кладь на пол и направился в комнату, откуда доносились звуки радио. Он знал, что должен спросить Ханну Шуберт, на которую возложена обязанность управлять этим жилым комплексом. Еще несколько минут, и его голова, в этом он не сомневался, будет покоиться на прохладной, хрустящей свежестью и чистотой подушке. Терпения едва хватало.

Распахнув кухонную дверь, он обнаружил пританцовывающую, облаченную в пижаму детской расцветки и в пушистых розовых тапочках молодую женщину, чьи волосы были стянуты в пучок на затылке. Она поедала огромный сэндвич с арахисовым маслом как раз в тот момент, когда их глаза встретились.

— Вы не Ханна Шуберт, верно? — осторожно поинтересовался мужчина, зная ответ еще до того, как она открыла рот. Нет ничего удивительного в том, что Чарин находится здесь: в конце концов, он думал о ней весь день.

Однако для Чар его появление было неожиданным, и от волнения бедняжка даже подавилась арахисовым маслом. Секунда, и он оказался у нее за спиной, обхватив одной рукой за талию, второй постукивая между лопатками. Веселенькое зрелище. Ей стало легче, и несмотря на то, что ему хотелось немного задержать ее, она уже старалась отпихнуть своего спасителя. Майкл неохотно опустил руки.

— Вы! — закричала Чарин, отпрыгивая в сторону.

Она продолжала кашлять, а по красному лицу струились слезы. Ну можно ли в это поверить? Майкл Греко собственной персоной, реальный, как сама жизнь, невероятно красивый, несмотря на растрепанные волосы и свободно свисающий галстук. Майкл был настолько привлекательным, что у нее слегка засосало под ложечкой. За что ей такое наказание?

— Должно быть, судьба, — заявил он со смущенной улыбкой, продолжая разглядывать ее. — Мы снова встретились.

Она продолжала пятиться назад, пока не наткнулась на барную стойку. Не сводя глаз с нежданного гостя, готовая тут же отскочить, если он только попробует шевельнуться, Чарин слизнула арахисовое масло с пальца и потянулась за салфетками.

— Что вы тут делаете? — требовательно спросила она, взволнованная тем, что ее застали врасплох, танцующей в пижаме на огромной кухне.

Любопытно, как он тут оказался и заметил ли, насколько я расстроена его появлением.

— А что вы здесь делаете? — в свою очередь спросил он, разглядывая ее с головы до ног и сознавая, что, как бы ни было это ужасно, сопротивляться ее чарам он не в силах. Она выглядела восхитительно, несмотря на взъерошенный вид, и было приятно лицезреть ее снова.

— У меня есть разрешение на проживание здесь, — пустилась она в объяснения, вовсе не похожая на человека, который только что чуть не подавился арахисовым маслом. Молодая женщина высокомерно скрестила руки на груди, зная, какое комичное впечатление производит ее детская пижама, но отступать было поздно. — Мой дом сейчас ремонтируют, и мне нужно было где-то ночевать, поэтому Леонард, мой куратор, предложил остановиться в этом доме на несколько дней.

— Какое совпадение! — Его глаза сверкали озорством. — У меня тоже имеется особое предписание остановиться здесь.

Чарин нахмурилась: только этого и не хватает. Все-таки он ошибается.

— Нет, вы не можете оставаться тут. Здесь место для рабочих по контракту и тех, кто приехал в командировку из других отделений «ТрайТерраКорп». Вы представляете администрацию, и вам надлежит проживать в отеле. Компания резервирует очень дорогой номер люкс. — Она резко мотнула головой в сторону двери. — Вам придется пройти туда.

— Там я уже был, — спокойно произнес Майкл, — и ушел. Знаете ли, столько шума от родео.

Чарин задумчиво прикрыла глаза.

— По-моему, оно проходит не в отеле.

— Не в отеле, зато ковбои упражняются в номерах, от их сапог и шпор стоит невообразимый шум. Я всю ночь не мог сомкнуть глаз, поэтому сегодня планирую спать как младенец.

Ее плечи поникли. Возможно, свой сон она как раз и потеряла. Как просто стоять посреди кухни и делиться планами на предстоящую ночь, в то время как ее сердце разрывается от тревоги. Как бы хотелось честно признаться, что в общежитии все комнаты заняты, хотя в таком случае что помешает ему выставить ее на улицу?

— Ладно, — неохотно продолжила Чарин, — но если собираетесь жить здесь, то вы должны пообещать мне одну вещь.

— Какую?

— Обещайте, что вы не будете подкрадываться ко мне и пугать, а то мне придется освоить мировой рекорд по прыжкам в длину.

Майкл усмехнулся: разве можно поклясться в благоразумии по отношению к столь чертовски привлекательной женщине?

— Обещаю.

— Хорошо. — Она тяжело вздохнула, будто сбросила непосильную ношу. — Итак, здесь существуют определенные правила, для всех без исключения. Никто никому не приказывает, так как здесь нет начальников и подчиненных. У всех есть спальни, но вот ванная комната — одна на каждом этаже. Замки старые и расшатанные, плохо действуют, поэтому мы привыкли использовать условный сигнал: три удара — пауза, особенно это касается двери в ванную. — Она помолчала в надежде, что ее слова испугают его, когда же этого не произошло, вздохнув, продолжила: — Полагается пользоваться своей едой, хотя Ханна закупает все необходимое и любой может попросить ту или иную вещь. Она их маркирует. Каждое утро вас ждет завтрак с шести до семи тридцати.

Майкл кивнул и повел плечами.

— Звучит заманчиво.

Он мог бы стоять так часами, слушая ее волшебный голос и наслаждаясь видом прелестной женской фигурки в легкой пижаме. Конечно, в данной ситуации любой мужчина мог бы напрочь забыть данные себе смехотворные клятвы и обещания.

Чарин казалась немного капризной, но внутренний голос подсказывал, что эта женщина, возможно, поймет его намек правильно. Почему бы не попробовать? Понимающая улыбка, одно-два прикосновения, многозначительно приподнятые брови… Уж он-то умеет подобрать ключ к женскому сердцу, возможно, уже сегодня она разделит с ним постель.

И все-таки, насколько бы сильно ни было очарование, Майкл не воспользуется такой возможностью. Ее не назовешь запасным игроком, налицо все признаки женщины порядочной, главное для которой — замужество и семья, а таковых он и вовсе старался обходить стороной.

Кроме всего прочего, он смертельно устал, и ему необходим крепкий, здоровый сон. Бросив последний, полный сожаления взгляд на соблазнительную женскую грудь, Майкл вздохнул.

— Как мне найти свою комнату?

Чарин пожала плечами.

— Вам придется дождаться Ханну. Она со всеми на родео. Думаю, они вернутся около полуночи. А теперь, если вы передадите мне оставшуюся часть сэндвича, — женщина указала на барную стойку у него за спиной, — я пойду спать.

Майкл взял хлеб и замер.

— Около полуночи? Это невозможно, я хочу спать сейчас.

— Сожалею, — вздохнула она, забирая свой бутерброд и поворачиваясь к двери, чтобы с достоинством удалиться.

— Что мне за дело до вашего сожаления? — он схватил ее за руку. — Мне нужен отдых. Сейчас.

Чарин с ненавистью посмотрела на него.

— И что вы хотите от меня?

Брови Майкла поползли вверх.

— О, я не знаю. Возможно, быть немного снисходительнее.

Их глаза на мгновение встретились, потянулись минуты неловкости. Ее сердце стучало так громко, что Чарин испугалась, не услышит ли он этот набат.

Смехотворное зрелище. Как она может стоять посреди огромной кухни в этой глупой пижаме, не в силах пошевелить рукою, словно подросток при первом неудачном свидании? Чарин решительно выдернула руку, меча глазами молнии. Затекшее запястье болело.

Майкл, казалось, ничего не замечал.

— Какие комнаты пустуют?

— Понятия не имею, — ответила Чарин, в душе проклиная себя за недостойное поведение. — Не обращала внимания.

— Правда? — Его глаза сузились. — А на каком этаже вы живете?

— На втором, но…

— Там есть свободные комнаты?

— Это не выход.

— Должна быть комната напротив вашей, через холл. Там кто-нибудь живет?

Чарин замялась.

— Я точно не знаю, но не имеет значения…

Он уже направился к двери.

— Я собираюсь спать там сегодня ночью.

— Вы не можете. — Она почти бежала за ним.

— В самом деле? — Майкл забросил сумку на плечо, поднял чемодан, а затем медленно повернулся к ней. — Посмотрим. — Он жестом пригласил ее пройти вперед. — Только после вас, милая дама.

Она с подозрением посмотрела на него, ожидая подвоха, но Майкл не дал ей возможности усомниться в серьезности его слов.

— Почему вы не можете отдохнуть на кушетке, пока они не вернутся? — более дружелюбно предложила Чарин. Она знала, что такой выход ему не подойдет, но он даже не побеспокоился объяснить почему, просто молча стоял в ожидании. Вздохнув, молодая женщина поспешила к лестнице. — Дверь может быть заперта, — обернувшись к своему спутнику, предупредила она, — и постель не застлана.

— Я могу уснуть даже в ванне, если доберусь, — тихо ответил Майкл, даже не собираясь притворяться, что ему безразлична его провожатая. — Просто дайте мне подушку и не включайте душ. Я так и буду спать там до самого утра.

Чарин ускорила шаг, увеличивая расстояние между ними, и внезапно остановилась перед одной из дверей.

— Моя комната. — Она открыла дверь, положила бутерброд на столик, бросив беглый взгляд на спящих малышей, мирно посапывающих в подушки, но, заметив его приближение, захлопнула дверь. — Вот спальня, которую вы собираетесь оккупировать. — Она подергала ручку, дверь легко поддалась. Женщина подошла к кровати и сдернула покрывало. — Так я и думала, нет постельного белья.

— Обойдусь.

— Так нельзя, — в ее голосе послышался протест, — я найду простыни. Только помогите мне с одеялом, и через минуту постель будет готова.

Майкл достал одеяло, затем стащил пиджак, сбросил галстук и начал расстегивать рубашку. Все, чего он хотел, — это упасть в кровать и закрыть глаза, но он терпеливо ждал, пока она проверит ящики в поисках белья.

Волосы Чарин распустились, обрамляя милое личико легкими волнами, и ему захотелось чмокнуть ее в нос. Когда она нашла простыни и обернулась, он едва не покатился со смеху: прелестные ноги Чарин заканчивались свирепыми персидскими кошками.

— Что? — с возмущением спросила она. — Что смешного?

— Ничего, — быстро нашелся Майкл, стягивая рубашку и бросая ее на ближайший стул. — Ничего особенного.

Одного взгляда на его рельефные грудные мышцы хватило, чтобы Чарин лишилась дара речи. Она быстро отвела взгляд в сторону, «только бы не покраснеть», и двинулась к кровати. Календарный рисунок Шерри не идет ни в какое сравнение с реальностью. Прошло слишком много времени с тех пор, когда она в последний раз видела полуобнаженного мужчину так близко. Интересно, заметит ли он ее возбуждение? Пожалуй, в комнате становится жарковато.