Мы вышли в коридор и направились в большой зал. Я поискала взглядом Айони и ее розовое свечение, но увидела лишь несколько других карт. Цвета, исходящие от трех дозорных дестриэров, Золотого Яйца, Чаши и Косы, наполняли комнату. Но Карт Девы нигде не видно.
Когда распорядитель объявил семью Спиндл, отец и Нериум вышли вперед первыми, за ними последовали мои сводные сестры, затем я. Толпа повернулась, чтобы посмотреть на нас. Мои щеки опалило жаром, и я сжала пальцы в кулаки, решив не соответствовать их представлениям.
Принц Элм Роуэн стоял у подножия парадной лестницы, красное сияние его Косы освещало нам путь.
Улыбка принца не коснулась его глаз.
— Эрик, — сказал он, протягивая руку. — Прости, что разминулся с тобой на охоте. Добро пожаловать на Равноденствие.
— Ваше Высочество. — Мой отец глубоко поклонился. — Спасибо, что пригласили нас.
— Всегда рад видеть тебя и твоих дочерей.
Димия хихикнула, а Ная подтолкнула ее локтем. Они склонили свои лебединые шеи.
Глядя на них, Элм моргнул и сморщил веснушчатый нос, будто почувствовал гадкий запах. Его взгляд переместился на меня.
— А это, должно быть, дочь твоей первой жены.
Мой отец оглянулся, будто только сейчас вспомнил обо мне.
— Элспет давно не приезжала на Равноденствие, — сказал он, приглашая меня вперед. — Элспет, ты помнишь принца Ринэлма?
Я поклонилась. Когда Элм протянул руку в знак приветствия, наши пальцы соприкоснулись, холодные и бесчувственные.
— Добро пожаловать обратно в Стоун, мисс Спиндл, — сказал он, бросая на меня лукавые взгляды. — Могу я проводить вас на ужин?
«Роуэнам нельзя доверять. Они слишком отчаянно цепляются за свои Косы, жаждут власти, контроля, — громогласно возвестил Кошмар. — Будь осторожна».
Я напряглась, опустив взгляд к красной карте в кармане Элма. Но все равно взяла его за руку, ткань наших рукавов соприкоснулась. Он всего на два года старше меня — ровесник Айони. Зеленые глаза выделялись на фоне его оливковой кожи, а когда его густые и взъерошенные волосы попадали на свет, они становились того же цвета, что и венки Равноденствия, висевшие над арками большого зала, переливаясь осенними оттенками.
Принц, бесспорно, красив. Но красный свет Косы отбрасывал странные тени на его черты. Я встревоженно отвела взгляд.
Мы скользили по залу, за нами следовала вторая семья моего отца, океан гостей расступался. В большом зале горели свечи и факелы, освещая тонкие ткани домов Бландера, вышивки с одноименными деревьями виднелись на корсажах платьев и на туниках.
Я поискала глазами Айони и Хоторнов, но не увидела их — толпа была густой, как туман.
Мимо пронесся слуга с серебряным подносом, уставленным кубками. Элм взял два и грубо протянул один мне, пролив немного вина на пол возле наших ног. Я взяла кубок обеими руками, радуясь, что больше не прикасаюсь к принцу.
Элм сделал большой глоток, внимательно осматривая комнату.
— Вы, должно быть, особенная, — произнес он уголком рта, махнув рукой и кивнув, когда мимо нас проходили придворные его отца. — Нечасто Рэйвин кому-либо доверяет.
— Доверяет?
— Вы провели наедине несколько часов. — По его губам скользнула краткая улыбка. — Более того, Рэйвин настаивает, что вы или ваша магия окажетесь полезны.
Я уставилась на второго сына короля, и мой желудок сжался. Как легко он носил маску радушия и обаяния, тогда как в его голосе слышалось неодобрение и сомнение. Я чувствовала его столь же отчетливо, как дым.
Не доверяя принцу, как и он мне, я сделала шаг назад. Но не успела отойти, как к нам подошел мужчина — высокий, красивый и широкоплечий, — и взгляды толпы устремились к нему.
— Братец, — поприветствовал принц Хаут Роуэн, переводя взгляд с Элма на меня. — Кто это прелестное создание?
Если мое мнение о принце Элме нельзя назвать самым лестным, то мнение о Хауте было просто ужасным. Он мерзавец. Купаясь в красном свечении карты Косы, Хаут без всякого стеснения заставлял других выполнять его приказы, особенно тех, кто пренебрегал законами Бландера.
До меня доходили слухи, что он обожал казнить преступников Косой, заставляя их вытворять ужасные вещи против воли. Верховный принц часто созывал большую толпу на окраине города. Затем, коснувшись трижды своей карты, он отправлял обвиняемого без всяких амулетов умирать в тумане — затеряться в соли и хищном голоде Духа Леса.
У меня мурашки бежали по коже, когда я стояла рядом с ним.
Хаут смотрел на меня сверху вниз. Он крупнее своего брата — его мускулы выделялись под золотой туникой. Кожа у него оливкового цвета, а глаза — того же зеленого оттенка, присущего всем Роуэнам, но если во взгляде Элма виден прищур и хитрость, то взгляд Хаута был смелым и агрессивным.
— Вы старшая дочь Эрика?
— Рада познакомиться с вами, сир, — сказала я, опустив голову.
— Мы раньше не встречались?
Элм выдохнул сквозь зубы:
— Она только вернулась ко двору, брат.
Хаут потянулся вперед, взял мою руку и поцеловал ее.
— Лучше поздно, чем никогда.
Элм издал звук рвотных позывов.
— Хватит, — сказал он, отводя меня от брата, прежде чем верховный принц успел сказать еще хоть слово. Я почувствовала взгляд Хаута на своей спине, но не повернулась к нему, моя кожа покрылась мурашками от одного прикосновения.
— Мне нужно еще выпить, — пробормотал Элм, оставив меня стоять в одиночестве, даже не оглянувшись. — Не уходите слишком далеко, Спиндл.
Я нашла тетю, задержавшуюся у подноса с едой.
Она подпрыгнула, когда я коснулась ее плеча, а затем заключила меня в крепкие объятия. Отстранившись, она оглядела меня с ног до головы, широко распахнув глаза.
— Ты прекрасно выглядишь!
Я окинула взглядом толпу вокруг нее, заметив характерные препирательства моих младших кузенов, когда те бежали через весь зал, а крошки летели из их открытых ртов.
— Где Айони? — спросила я. — Мы… повздорили. Хочу, чтобы все снова стало хорошо.
Морщинки на лбу тети углубились. Слезы блестели в ее глазах, и она потерла нос.
— Айони где-то с твоим отцом и королем. Ох, Элспет. — Она подняла рукав к глазам. — Твой дядя — настоящий упрямец.
У меня свело живот.
— Что королю от нее нужно?
Тетя заговорила дрогнувшим голосом.
— Твой дядя отдал королю свою Карту Кошмара и заключил соглашение, не посоветовавшись со мной.
Рядом раздался звон бьющегося серебра. Кузены промчались мимо, злобно смеясь.
— Благословите деревья! — воскликнула тетя. — Неужели у всех моих детей не все в порядке с головой? — Взбодрившись, она бросилась сквозь толпу за сыновьями.
Я смотрела ей вслед, мои внутренности скручивало.
Во главе стола зазвонил колокольчик, и комната начала заполняться. Я осталась на месте, скрестив руки на груди. Платье плотно облегало мою фигуру, и на мгновение я замерла, убаюканная мягкой тканью, погрузившись в размышления.
Кто-то тронул меня за плечо.
— Ты прекрасно выглядишь, Элспет.
Узнав голос, я застонала. Аликс.
Когда я повернулась, он стоял рядом в привычной ярко-желтой тунике, широко улыбаясь и выжидающе глядя на меня.
— Я только что спросил твоего отца, можешь ли ты сесть со мной и моими родителями, — сказал он. — Эрик дал свое согласие. — Аликс сделал паузу. — Если ты тоже согласна, разумеется.
«Я знаю, что никто не спросит, чего хочу я, — ехидно заметил Кошмар, — но на случай, если тебе интересно, ответ — нет. Нет, я решительно НЕ согласен».
«Что совсем не удивительно», — пробормотала я.
— Послушай, Аликс, я…
— Мама очень хочет с тобой познакомиться. Я так много рассказывал ей о тебе…
Остальное я уже не слушала. Мой взгляд переместился за плечо Аликса, уловив кого-то в толпе. Рэйвин Ю стоял в нескольких шагах от нас, разговаривая с двумя дестриэрами, сцепив руки за спиной. Он переодел тунику с тех пор, как я видела его в последний раз. Пояс с ножами на талии исчез, его заменила позолоченная рукоять длинного церемониального клинка. Его туника в темно-синих цветах с золотой отделкой, и хотя я искала бордовое свечение Карты Кошмара, из карманов капитана не исходило никакого свечения. Он пришел без карты.
Мы не виделись всего час. И все же я не могла отделаться от ощущения, что каждый раз, когда смотрела на Рэйвина Ю, передо мной представал совершенно другой человек.
Привлеченный моим вниманием, Рэйвин повернул голову. Его взгляд поймал мой, на мгновение скользнув по платью, а затем перекинулся на Аликса. На миг мне показалось, что уголок губ капитана скривился.
Аликс все еще что-то говорил, когда Рэйвин подошел к нам.
— И я… Ой, простите, капитан Ю, — сказал Аликс, склонив голову. — Я вас не заметил.
Рэйвин ответил кивком.
— Наслаждаетесь Равноденствием, Лобернум?
— Даже очень. Я как раз пригласил мисс Спиндл присоединиться ко мне и моей семье на пиру.
Взгляд капитана вернулся ко мне. И вновь эта едва уловимая ухмылка.
— Вам нравится Равноденствие, мисс Спиндл? — спросил он меня.
— Насколько это возможно, — сказала я более тонким голоском, чем хотелось. Затем, чтобы досадить, добавила: — Хотя, на мой вкус, здесь слишком много дестриэров.
Рэйвин вскинул бровь.
— Имеете что-то против них, мисс Спиндл?
— Не против всех. — Я окинула взглядом его лицо. Заметив синяк на скуле, куда я пнула его ранее, растянула губы в легкой улыбке. — Но большинства.
Взгляд Аликса метался между нами.
— Да, что ж, нам пора занять свои места, Элспет, мои родители…
Я положила руку на предплечье Аликса.
— Ты очень любезен, Аликс. Но я уже пообещала семье Ю, что буду сидеть с ними этим вечером. Не так ли, капитан?
Аликс остановился на полушаге. Рэйвин провел рукой по подбородку, скрывая лицо.
— Верно.
Аликс накрыл мою ладонь, прижав ее к себе.
— У меня есть разрешение твоего отца, Элспет.
— Но не мое, — сказала я, на этот раз более решительно. — А теперь, если не возражаешь…
Аликс сделал вид, будто собирается протестовать, раскрыв рот и сведя брови. Но ледяного взгляда Рэйвина хватило, чтобы погасить пылающий в нем гнев. Аликс отпустил мою руку, бросил на меня взгляд, выражающий нечто среднее между гневом и обидой, и поспешил скрыться в толпе.
Капитан смотрел ему вслед, скрестив руки на груди.
— Не на такой успех он надеялся, бедняга Лобернум.
— Не надо, — сказала я, потирая руку и чувствуя, как меня начинает терзать чувство вины. — Аликс слишком добрый. Он не заслуживает такого отношения.
Конец ознакомительного фрагмента
