Рэйчел Хэн

Общество самоубийц

Посвящается моему отцу

Джеффри Хэну (1957–2017)

Чтобы понять, что такое на самом деле доброта,

Нужно что-то потерять,

Почувствовать, как в одно мгновение растворяется будущее,

Словно соль в горячем бульоне.

Все, что ты держал в руке,

Что пересчитывал и бережно хранил,

Все это должно уйти, чтоб ты узнал,

Как безлюден и гол ландшафт

Между оазисами доброты.

Наоми Шихаб Най. Доброта

Пролог

Пустая комната с глухими стенами без окон. В центре мужчина в угольно-черном смокинге, подчеркивающем его могучие плечи. У ног мужчины — стеклянная бутыль, рядом коробок спичек.

Некоторые зрители, случайно наткнувшиеся на это видео тем вечером, тут же его и закрыли, решив, что это реклама или спам. Однако многие все же продолжили смотреть — то ли их заинтриговал официальный костюм неизвестного, то ли жесткий блеск в его глазах. Мужчина назвал свое имя и возраст. Объяснил, почему собрался сделать то, что сейчас сделает, насколько долго и серьезно он обдумывал свое решение. Почему не хочет жить еще две сотни лет. Он заявил, что его семья здесь ни при чем и что для такого случая он решил надеть парадный костюм.

Покончив со вступлением, мужчина поднял с пола бутылку и поднес ее к губам. Он пил, и его кадык ходил ходуном на мощной шее. Опорожнив сосуд, он уставился на свою невидимую аудиторию.

— Нам не оставляют выбора, — сказал он наконец. — «Алмазная кожа», «Твердые мышцы». Заменители! Только вспомните, насколько было легче, когда ты мог просто перерезать себе запястья кухонным ножом и смотреть, как жизнь вытекает из вен.

Зрители понаблюдательнее могли заметить, что теперь у него из уголка рта стекает прозрачная жидкость.

— Мы должны это изменить! У нас крадут смерть и тем самым крадут нашу жизнь.

Он чиркнул спичкой. Ее пламя задрожало в холодном люминесцентном свете.

— Нам не оставляют выбора.

Мужчина высунул язык и поднес к нему горящую спичку. Пламя на мгновение замерло, будто в нерешительности. Но тут он сделал вдох, и огонь ярко вспыхнул, принялся расти, наполняя пропитанную алкоголем полость рта, устремляясь вниз, в горло, и вверх, в носовые каналы. Больше говорить мужчина уже не мог.

Глава первая

Огромный многоярусный торт, расписанный масляным кремом и украшенный крошечными красными цветами, стоял на стеклянном пьедестале. Казалось, что он парит в воздухе над заполнявшим комнату народом.

Гости это произведение искусства не обсуждали и, уж конечно, не рассматривали. Однако то и дело кто-нибудь задерживался у стола с напитками чуть дольше, чем это требовалось, чтобы выбрать одну из предложенных разнообразных шипучек, и украдкой косился на торт.

Тодд, стоя, как ему и полагалось, рядом с Лией, держал в руке изящный бокал с ликером бледного цвета.

— Чудесная вечеринка! — он кивнул, будто отвечая на чей-то вопрос, и повел рукой с бокалом: — И напитки прекрасные. Коктейль «Брызги спирулины» мне очень понравился.

Лия рассеянно улыбнулась. Она обводила взглядом толпу, отмечая темно-синие платья и изящные серебряные украшения, элегантно-сдержанные костюмы разных оттенков серого. Цветы на торте притягивали ее, словно капельки крови в бескровной во всех остальных отношениях комнате. Даже загорелые, прекрасной лепки лица в обрамлении блестящих волос — и с такой замечательно увлажненной кожей — казались ей серыми.

Но кажется, все получилось. Вечеринка удалась.

И не забывать улыбаться. Здоровый дух, здоровое тело.

— Вот вы где! Моя любимая парочка.

— Натали! — Тодд заулыбался и чуть склонил голову в знак приветствия.

Натали изобразила поцелуй, чмокнув воздух где-то около их щек со снисходительностью звезды, которая соглашается, чтобы ее сфотографировали. Сначала Тодда, потом Лию, главное — не коснуться их на самом деле.

— О-о, ты здорово выглядишь… — выдохнул Тодд.

Он все продолжал кивать, и Лии захотелось схватить его голову и держать, только бы он это прекратил.

Впрочем, Натали и правда здорово выглядела. Ее платье-футляр цвета темного индиго мерцало в свете свечей. Оно не просто сидело на ней как влитое — казалось, это саму Натали влили, словно сливочный напиток, в узкий темный сосуд.

Лия улыбнулась, мысленно производя инвентаризацию собственной внешности. Она сравнила свои черные прямые волосы с блестящими темно-русыми кудрями Натали — у той волосы были роскошнее и прямо-таки сияли здоровьем — и свою кожу цвета жженой умбры с ее бледной веснушчатой, больше подверженной вредному воздействию ультрафиолета и угрозе меланомы. Тут у Лии было явное преимущество. И лицо у Натали вытянутое — из-за резко очерченных скул вкупе с большими передними зубами, можно сказать, лошадиное. Лии так и не удалось избавиться от детского жирка — щеки у нее остались пухлыми, никаких углов. В детстве она из-за этого расстраивалась, а сейчас ценила. Как и у большинства долгоживущих одного возраста, фигуры женщин были схожи настолько, насколько отличались их лица — практически одинаковое телосложение и мышечный тонус.

— Только не лгите, — хихикнула Натали, — вон какие у меня морщины! — она ткнула пальцем в свою гладкую нарумяненную щеку. — Я знаю, что вы их видите, поэтому обойдемся без вежливого притворства. У меня была жуткая неделя, просто жуткая, месяца три, наверное, вычла из моего срока. Но говорить об этом я не хочу.

Натали замолчала, поджав губы: ясно было, что ей об этом и хотелось поговорить, но все промолчали.

— Кстати, Лия! — воскликнула она ни с того ни с сего. — А как у тебя дела? Ты никогда ничего не рассказываешь, нехорошая девочка! — Натали кокетливо показала глазами на Тодда.

— Знаешь, я бы с радостью завела парочку секретов, но с такими друзьями, как ты…

Они захохотали. Тодд тоже засмеялся, как по команде. Звонкая россыпь их смеха золотой лентой разматывалась над толпой, заставляя людей вертеть головами в поисках источника звуков. До сих пор эти люди были абсолютно уверены в себе и в том, что свое место в этой жизни занимают по праву, но совершенно неожиданно почувствовали, что им явно чего-то не хватает.

К смеющейся троице присоединились друзья, и начался привычный обмен кокетливыми колкостями. Лия, которая ждала повышения, стала жаловаться, что скоро ей придется больше работать, сумев при этом неназойливо упомянуть о столь важном для нее событии. Почувствовав, что информация дошла до собеседников, она стала ждать реакции. Разумеется, Жасмин тут же рассказала поучительную историю о том, как повышение настраивает коллег против тебя — именно так случилось с ней, когда в своей фирме она первой из долгоживущих добилась поста директора, еще не разменяв сотню.

Тема была исчерпана, и все замолчали, пытаясь найти новую. В руках у некоторых появились планшеты.

— Ну как? — полушепотом, как заговорщик, спросила Натали. — Вы это видели? — она тряхнула пышными кудрями, от которых пахнуло кокосом. Шея у нее была упругая и гладкая. «Словно бок скаковой лошади», — подумала Лия.

— Что — это?

Натали закатила глаза и расправила плечи. «Левое плечо у нее чуточку ниже правого», — с удовлетворением отметила Лия. Она тоже выпрямилась, довольная тем, как шелковый топ без рукавов подчеркивает рельефность ее предплечий и симметричность ключиц.

— Это видео, конечно, — сказала Натали.

Все уставились в планшеты, а у Лии по спине пробежал холодок. Она вспомнила жесткий сверкающий взгляд самоубийцы, его непроницаемые глаза, рот, наполняющийся огнем, плоть, исчезающую в коричнево-черно-красных переплетениях дыма и пламени.

— О боже. — произнес высокий мужчина с гладкой, без пор, кожей цвета красного дерева. Он отхлебнул витаминного коктейля и слегка содрогнулся. — Натали, может, не надо об этом?

«Это новый жених Натали», — вспомнила Лия. Она исподтишка рассмотрела мужчину, оценив его вес, осанку, мышечный тонус. Отметила умные темные глаза, длинные ресницы, изысканную линию высокого лба.

— А что тут такого? Все сейчас только и думают об этом, — возразила Натали.

— Да уж, неудачно вышло, очень неудачно. Мы не можем не думать об этом, — согласился с ней Тодд.

— Вот именно! — в голосе Натали слышалось торжество.

— Он просто больной, — вставил кто-то.

— Отвратительно.

— Несанкционно.

— Это могут увидеть дети!

— Да что дети, это мы можем увидеть! Кто знает, сколько месяцев жизни теряешь, когда смотришь такое.

— Точно! Представьте, что при этом происходит с уровнем кортизола.

— Просто цирк какой-то.

— Да еще так ужасно! Меня тошнит, едва вспомню об этом.

Лия вдруг как наяву почувствовала едкий запах горящей плоти, уловила дым, который жжет глаза, заставляя их слезиться. Во взгляде самоубийцы читалась неведомая ей твердая убежденность и одновременно глубокая грусть. Внутри у нее что-то сжалось. «Это отвращение, — сказала она себе. — И страх».

— С тобой все в порядке, Лия? — спросил Тодд. — Ты что-то побледнела.

Все посмотрели на нее.

— Да-да, Лия, — подхватила Натали, изображая тревогу. — Раз уж Тодд сказал… Как у тебя с уровнем витамина D, дорогая? Могу посоветовать хорошую клинику, если твоя не очень.