Подобная мысль сама по себе являлась чудовищной, однако, сказать по правде, Джесс и сам думал об этом. Томаса не просто посадят в тюрьму. Его ждет что-то похуже. Джессу не хотелось даже думать о том, насколько хуже, однако по взгляду Вульфа он видел, что профессор отлично помнит. В глазах Вульфа мелькало какое-то странное чувство, и у Джесса при виде этого по телу побежали мурашки. Возможно, капитан Санти был прав: вовлекать Вульфа в это дело не стоило.

«Но он нам нужен», — подумал Джесс. С того самого момента, как он заполучил этот журнал и прочел раздел об аресте и допросе Томаса, Джесс стал чувствовать себя менее одиноким. Менее беспомощным. Он знал, что Глен просто так не оставит все как есть; и, несмотря на нежелание капитана Санти ввязываться в проблемы, он тоже не останется в стороне.

А если Вульф окажет им помощь, то у них куда больше шансом изменить судьбу Томаса. Вместе. С тех пор как Джесс выяснил, что Томас жив, он ни разу даже не допускал мысли о том, чтобы оставить товарища в беде и предоставить на милость Библиотеке, если такая милость вообще существует.

Томас был Джессу другом. И он отыщет его. Тут нет ничего сложного, хотя и много опасностей.

В воцарившейся тишине Глен повернулась к Санти.

— Капитан, — обратилась она, — вы и правда верите в то, что Томас мертв? Или же вы боитесь, что Джесс может быть прав и тогда все мы окажемся в опасной ситуации?

Это был четкий и правильный вопрос, и Джесс не мог не отдать Глен должное: она рассуждала куда более здраво, чем мог бы в этот момент он сам. Для Джесса это была свежая, личная рана; он любил Томаса как родного брата, и ему до сих пор казалось, что пусть и отчасти, но он несет ответственность за все произошедшее.

Санти тщательно обдумывал каждое свое слово, может быть, даже слишком тщательно, когда заговорил:

— Я не хочу, чтобы Кристофер опять оказался втянут в эту молотилку. Журнал может оказаться подделкой. Возможно, они только и ждут, когда мы на это клюнем. Есть множество причин верить в то, что Томас мертв, и мало причин верить в то, что он жив.

— Мало причин, — повторила Глен все тем же спокойным, тихим голосом. — То есть причины на самом деле есть. Неужели вы думаете, что мы не захотим все выяснить? Что не захотим знать правду?

— Мы все можем погибнуть, выясняя правду, — сказал Санти. — Подумайте, во что ввязываетесь.

Джесс обменялся с Глен взглядом. Долгим взглядом. И понял, что в этом вопросе они абсолютно солидарны.

— Мы уже думали об этом. Мы должны спасти Томаса, — ответил он.

— Чего бы нам это ни стоило, — согласилась Глен. — Мы не бросаем своих друзей в беде.

Теперь Санти с Вульфом обменялись взглядом. Профессор Вульф едва заметно наклонил голову набок, а на губах у него появилась странная, кривая улыбка.

— Вот видишь? — сказал он. — Они такие же плохие, как и мы.

— Хуже, — вздохнул Санти. Он подошел и наконец снял с Вульфа наручники, а затем повесил их себе на пояс. — Они еще даже не испробовали истинный страх на вкус, однако все впереди.

Не испробовали истинный страх? Они выжили в кровавой бойне за место на службе в Великой библиотеке, когда были еще только студентами Вульфа; они выжили в Оксфорде. И только лишь этим утром они выжили при нападении и обстреле, а также видели, как умирает их товарищ, пусть этот товарищ и оказался предателем. Страх они уж точно испробовали. Однако Джесс не собирался позволить своим страхам его остановить.

— Итак, где вас содержали, когда увели для допроса? — спросил он у Вульфа.

Вульф вздохнул.

— Видишь ли, — сказал он, — в этом-то и проблема. Я не помню. Не могу вспомнить. Поверь, я пытался. Какие-то отрывки воспоминаний, но ничего… ничего стоящего. И должен признаться, это не те воспоминания, которые мне хочется восстановить в мельчайших подробностях.

— Даже ради Томаса?

Вульф отвернулся.

— Я сделаю все, что в моих силах, — ответил он. — Однако вам лучше попытаться разузнать все, что вам нужно, каким-то иным способом.

— Будьте осторожны, — добавил капитан Санти. — Если, конечно, не хотите, чтобы информацию, которую вы разузнаете, не похоронили вместе с вами.

Джесс провел остаток дня, заперев дверь в своей комнате, в компании маленькой записной книжки, которую заполучил от Аниты, изучая зашифрованную информацию об автоматизированных механических стражах Великой библиотеки. Информации, как осознал Джесс, было не так уж много: в основном наспех сделанные пометки, которые являлись, очевидно, вспомогательными записями какого-то сотрудника библиотечного отдела Артифекс, работавшего над починкой механизмов. А некоторые записи показались Джессу совершенно непонятными, даже когда он перевел их с помощью шифра. Многое мог понять разве что инженер с образованием вроде Томаса.

Также была запись о каком-то сценарии, который необходимо изменить, чтобы перепрограммировать поведение стражей, однако указывалось, что изменения эти можно внести только с помощью скрывателя. Интересная информация. Однако совершенно бесполезная.

Единственный важный факт, который Джесс выяснил, заключался в том, что механизмы можно выключить. В ретроспективе это казалось очевидным; любому, кто занимается починкой механизмов, необходимо их отключить ради собственной же безопасности. Тем не менее Джессу всегда чудилось, что все механизированные стражи ведут некую жуткую, независимую и бессмертную жизнь. В конце концов, они ведь являлись настоящим чудом… но все равно оставались техникой.

Что действительно сводило с ума, так это то, что в записной книжке не было ничего конкретного; это было не руководство по использованию, а скорее чья-то личная aide-mémoire [Памятная записка, шпаргалка (фр.).], которая предполагала, что читатель уже разбирается во всех механизмах и технологиях. Упоминалось лишь, что планируется какое-то обновление системы обеспечения механизмов, которое произойдет извне. Эта информация не особо помогает. Джесс внезапно понял, почему братья Аниты могли погибнуть страшной смертью, если решили поэкспериментировать с одной-единственной соблазнительной подсказкой, которую давала книжка: библиотечные сфинксы не станут просто неподвижно стоять, пока ты ощупываешь их руками в поисках тайного выключателя. Они разорвут тебя на части за такую наглость.

Не говоря уже и о том факте, что существует много видов механических стражей: сфинксы, львы, спартанцы, которые зловеще следили за Джессом во дворе военной части. Очевидно, что у разных моделей кнопки выключения будут расположены в разных местах. «Морган могла бы помочь в этом деле», — подумал Джесс, однако ему придется ждать, когда она сама в следующий раз напишет ему. У него не было возможности самому связаться с ней напрямую. Жаль.

«Как бы поступил Томас? — Джесс зажмурил глаза и представил механического стража, который являлся самым распространенным видом в Александрии: сфинкса. Представил каждую деталь от головы фараона до кончика львиного хвоста, это были внушающие сильный страх существа размером с настоящего льва, вооруженные когтями, а также с огромной силой. Джесс ни разу не видел сфинкса с раскрытым ртом; а клыки у них имелись? Или же у них человеческие зубы? Представлять их с раскрытыми ртами и человеческими зубами, кусающими кого-либо, было еще более жутко. — Куда бы разместил рычаг выключения Томас?»

Томас никогда не строил механических стражей по чертежам Библиотеки, он конструировал только игрушки, кукол да шахматные доски, однако кое-что, что он однажды произнес, показалось теперь Джессу важным. «Нельзя размещать кнопку включения наверху, — сказал он, когда мастерил миниатюрную лошадку. — Плохим решением будет располагать кнопку где-либо, где ее можно нажать случайно. Кнопка должна быть внизу».

Внизу. Однако какой инженер, будучи в здравом уме, захочет засовывать руки под сфинкса, чтобы его отключить? «Кнопка должна быть в таком месте, до которой среднего размера человек может дотянуться», — пришел к выводу Джесс. В этот момент он представил сфинкса так живо, что практически видел его пустые глазищи, таращащиеся на него. Видел неподвижную голову фараона. Видел человеческое лицо с носом и ртом. Видел подбородок. Видел шею, переходящую в широкое, мускулистое львиное тело.

«Открывается ли у него рот? Стал бы Томас прятать выключатель во рту? Не стал бы, если бы существовал риск того, что челюсти могут захлопнуться», — решил Джесс. Тут дело в эффективности и безопасности.

Джесс не знал наверняка, но от мысли о том, что братья Аниты, должно быть, проделали такое же мысленное упражнение и ошиблись, у него побежали по телу мурашки. И когда настал момент последнего решающего испытания, они лишились жизни. Тогда неудивительно, что Красный Ибрагим не воспользовался информацией, указанной в книжке. Он уже и без того многим пожертвовал. «А Анита решила отдать мне книгу, чтобы я тоже попробовал, получив взамен неплохое вознаграждение». Какая хитрая. Ее родные в этом случае ничем не рискуют, а если Джессу удастся то, что не удалось ее братьям, она, вероятно, выкупит информацию у Джесса обратно.