— Глупое высказывание.

— Однако на удивление верное. Как мне с тобой связаться? Не через кодекс, полагаю.

— Бумажное сообщение, — сказал он. — Но не пиши ничего, что не должен знать архивариус. И передавай записки только с теми, кому ты полностью доверяешь. Больше ни с кем.

— Я скучала по тебе. Мы наконец-то можем снова стать друзьями. Я так сильно скучала по тебе, Джесс. — Она снова заключила его в свои объятия, и Джесс обнял ее в ответ. Каким-то невероятным образом дружба с ней, Дарио, Глен, Морган и Томасом… стала для него куда важнее, чем дружба с братом-близнецом, которого он знал с рождения. «Я подвел Морган, — подумал Джесс. — Но их не подвел. И в этот раз не подведу». — Хочешь, чтобы я рассказала Дарио про Томаса?

— Нет. Я сам расскажу. Он здесь? В маяке?

— Да, он тремя этажами ниже, в офисе профессора Пракеш. Работает в качестве ее помощника. Собираешься его навестить?

— Это тебя удивляет?

— Немного. Буду честна, никогда бы не подумала, что вы двое будете ходить друг к другу в гости, как два разумных взрослых человека. Расскажи ему. Он захочет помочь так же, как и я. — Халила похлопала Джесса по щеке, почти что как матушка. — Вы двое так похожи.

— О-о, так теперь, получается, я тоже надменная задница?

— Ну разумеется, — ответила Халила и улыбнулась достаточно широко, чтобы ямочки на щеках появились снова. — Чертовски умен, безумно смел. Мой любимый типаж. А теперь унеси половину этих пирожных, пока я не съела все и у меня не заболел от них живот!

Джесс забрал почти все коробки с собой и спустился по лестнице на три этажа вниз. Он никогда не слышал о профессоре Пракеш, однако ее офис занимал немало места, и когда Джесс звякнул в колокольчик, то удивился, увидев, что дверь ему открыл не Дарио, а пожилая женщина в ярко-розовом сари [Сари — традиционная женская одежда в Индии.] с золотой окантовкой, виднеющейся под ее черной профессорской мантией.

— Профессор Пракеш? — спросил он и вежливо поклонился. Она улыбнулась в ответ и едва заметено кивнула. — Пожалуйста, простите за беспокойство. Вы любите миндальные пирожные?

Профессор внимательно всматривалась в лицо Джесса, когда он говорил, и, к его изумлению, начала быстро жестикулировать руками в ответ. Джесс узнал язык, хотя и не говорил на нем: язык жестов. Он попытался изобразить недоумение так, чтобы не показаться глупым, и, видимо, ему это не удалось, потому что профессор вздохнула и хлопнула в ладоши.

Как будто появившись из ниоткуда, Дарио Сантьяго выглянул из соседнего кабинета. Он вскинул брови, когда увидел на пороге Джесса с коробками. Пока профессор Пракеш повторяла жесты, Дарио внимательно смотрел, а затем произнес:

— Профессор Пракеш говорит: «Юноша, вы зря тратите на меня свое очарование, однако пирожные мне пригодятся. А вы?..»

Джесс был достаточно сообразителен, чтобы в ответ обратиться к профессору, а не к ее переводчику, и снова поклонился.

— Меня зовут Джесс Брайтвелл, я солдат библиотечного полка. Для меня большая честь с вами познакомиться.

Дарио молча ждал, пока Джесс все скажет, а профессор ему снова ответит, а затем опять перевел:

— «Это только потому, что вы еще меня не знаете. Входите. Я полагаю, вы здесь для того, чтобы поговорить с моим рассерженным юным помощником». — Дарио рассмеялся. — Она имеет в виду меня.

— Именно поэтому, профессор. Спасибо.

Пракеш снова ответила жестами:

— Возможно, вам придется выкапывать его из груды заданий, которые я дала ему сегодня утром. Постарайтесь не слушать его жалобы. — Она потянулась к коробкам, что, очевидно, означало конец их беседы. Затем профессор нетерпеливо вернулась к своему рабочему столу, оставив Дарио с Джессом одних. Джесс воспользовался моментом, чтобы рассмотреть офис профессора получше. Если комната Халилы состояла из стопок бумаг и книг, то здесь явно царил порядок, наведенный давно, поверх которого словно навели новый порядок. Вдоль стен висели меловые доски, исписанные заметками и вычислениями, которые сделали аккуратным почерком, а кое-что было записано округлыми буквами на языке, который Джесс не узнал. В офисе создавалась на удивление спокойная атмосфера, а что еще лучше, все окутывал запах бумажных книг. «Мне хочется здесь просто раствориться», — подумал Джесс. Он ощущал себя в этом месте как… дома.

Дарио сделал нетерпеливый жест рукой, призывая Джесса следовать за ним, и они покинули главный кабинет. Дарио подвел Джесса к двери кабинета слева, вошел, уселся за стол и откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки.

— И чего ты тут забыл, Брайтвелл? — поинтересовался Дарио. В отличие от Халилы Дарио очень даже изменился. Он стал более мускулистым и отрастил бородку в испанском стиле, которая делала его старше. Может, даже мудрее. Да и волосы у него теперь были длиннее.

Однако поведение никак не изменилось.

— Вижу, ты по мне скучал.

Дарио недоверчиво на него посмотрел.

— А ты куда-то уходил? Боже мой. Как быстро летит время, когда тебя нет поблизости.

Джесс сел за стол напротив Дарио.

— Ты все такой же очаровательный, — сказал он. — Уже за это я не стану делиться с тобой пирожными. — Казалось странным и в то же время приятно привычным вести теперь их типичные презрительные беседы вместо того, чтобы обсуждать новости касательно Томаса, так что Джесс продолжил: — Не знал, что ты владеешь языком жестов.

— Моя младшая сестра родилась глухой, — сказал Дарио, что удивило Джесса до глубины души. Во-первых, удивляло то, что у Дарио есть сестра, а во-вторых, что он сделал все, чтобы иметь возможность общаться с ней. — Это было одной из причин, из-за которой меня назначили в помощники Пракеш, не считая того, что я такой красивый и очаровательный.

— Что ж, получается, ты всем доволен?

— Доволен, насколько это возможно. Профессор просто чудо. Я каждый день узнаю что-то новое. — Выражение лица Дарио изменилось, став вдруг серьезным, и он подался вперед, уставившись на Джесса. — Почему меня не покидает чувство, что ты пришел, чтобы все испортить?

Джесс постарался изложить все кратко, даже приукрасить. Лицо Дарио превратилось в безэмоциональную маску, пока он слушал Джесса, а глаза сузились и помрачнели. Он больше не улыбался. Не пытался шутить.

— Итак, — сказал Дарио, когда Джесс рассказал все, что знал сам, — мы отправляемся за Томасом. Когда?

В этот момент Джессу Дарио очень нравился.

— Пока не знаю. Держись с Халилой, я сообщу через нее. Помогу с поисками.

— Если нужно будет кого-нибудь допросить, дай знать. Я помогу.

— Имеешь в виду, что будешь держать, пока я бью?

— Нет, — ответил Дарио. — Ты будешь держать, пока я выдавлю всю правду. За Томаса.

— Я и не думал, что тебе…

— Он так нравился? — Дарио отмахнулся. — Он один из нас.

Как просто и в то же самое время искренне это прозвучало. Джесс кивнул.

— Дарио, — добавил он, — будь осторожен. Держи ухо востро.

— А кинжал острее? Да, трубочист, я умею думать. И понимаю, с чем мы тут имеем дело. — Дарио положил перед собой листок бумаги и взял в руки ручку. У него дрожали пальцы. Он положил ручку и размял руку, точно та затекла. — Что-то еще?

— Попробуй пирожные. — Джесс уже открыл дверь и собирался уходить, когда Дарио его тихо окликнул.

— Джесс. — Он редко называл его по имени. — Думаешь, ему причиняют боль?

— Да, — ответил Джесс. — И думаю, ему продолжат причинять боль, пока мы не спасем его. Так что давай его спасем.

Джесс закрыл за собой дверь, вежливо попрощался с профессором Пракеш — этот жест он, по крайней мере, знал — и отправился вниз по лестнице. Он уже наполовину спустился, когда в кармане опять зазвенел кодекс, привлекая внимание, и Джесс остановился посреди лестницы, чтобы открыть книгу и проверить оповещение, пока люди недовольно его огибали на ступеньках.

Сообщение пришло от Глен и было написано угловатым, нетерпеливым почерком. «Тащи свою задницу обратно в казарму, пока кто-нибудь не заметил, что тебя нет. СЕЙЧАС ЖЕ». Последнее было подчеркнуто злой черной чертой. Джесс буквально почувствовал гнев и беспокойство, веявшие от страницы.

Он достал стилус и ответил: «Уже иду».