Коннор замолкает, запихивая в рот несколько печенек.
— Мне тоже можно?
— Ну, конечно. К тому же полиция знает, как связаться с нами, если возникнут новые вопросы.
— А куда? В Стиллхаус-Лейк?
В глазах сына слабый проблеск надежды — напоминание о его привязанности к нашему старому дому.
— Увы, он сейчас арендован. — Мне больно разочаровывать Коннора. — Но в Северной Каролине пропала девушка, и Джи Би хочет, чтобы я расследовала это дело. Можем вместе поехать туда. Сэм уже взял отгул.
Сын на секунду задумывается:
— Мы тоже будем помогать в расследовании?
Раньше дети помогали мне, но, боюсь, сейчас Коннор не в том состоянии. С другой стороны, неплохо, если он на чем-то сосредоточится.
— Может быть, — отвечаю я.
Он пожимает плечами:
— Тогда я в деле. Все лучше, чем торчать сейчас в этом дерьмовом городишке.
Я вздрагиваю от таких слов, но не комментирую.
— А как насчет моей поездки в колледж на выходные? — спрашивает Ланни.
У меня внутри все сжимается. Я совсем забыла, что это так скоро.
— Прости, милая. Знаю, ты ждала с таким нетерпением, но сейчас не лучшее время. Можно перенести поездку на потом, когда все немного успокоится…
Дочь выдавливает из себя улыбку:
— Ничего страшного. Наверное, глупо думать об учебе в другом штате… Всем спокойнее, если я буду ближе к дому.
От покорности в ее голосе у меня разрывается сердце. Мои дети уже пожертвовали слишком многим из-за грехов их отца. Так больше не может продолжаться.
— Нет, ты должна поехать. Может, Сэм отвезет?
Тот кивает:
— С удовольствием.
Ланни в замешательстве морщит лоб.
— А… — Она бросает взгляд на Коннора, и я легко читаю ее мысли. Ланни хочет спросить, кто без нее позаботится о брате. Но передумывает и говорит вместо этого:
— Вряд ли Коннору сейчас стоит быть одному.
Жду, что сын начнет протестовать: он и сам справится, ему не нужна нянька… Но Коннор молчит. Это красноречивее всего говорит, как сильно повлияли на него сегодняшние события.
— Я поеду с Коннором и миз Пи, — подает голос Ви. Все удивленно смотрят на нее. Она пожимает плечами: — У меня каникулы, делать все равно нечего. Почему бы не поехать с вами.
Ланни поворачивается ко мне, и по ее лицу ясно, как отчаянно она хочет, чтобы я согласилась. Но я все равно колеблюсь. Мне не хочется, чтобы дочь лишилась возможности поехать в колледж, но не нравится идея, что наша семья разделится. Особенно сейчас, когда мы в центре внимания.
Я не готова отпустить Ланни в этот мир одну. Но знаю, что в конце концов придется. Что ж, по крайней мере, сейчас за ней присмотрит Сэм. Я знаю, он защитит ее даже ценой собственной жизни.
Надеюсь, до такого не дойдет.
Мои дети — профи по части сборов, так что на следующее утро мы спозаранку готовы к отъезду. За кружкой кофе я проверяю степень подготовленности Ланни, описывая ей разные ситуации и спрашивая, что бы она делала в таком случае. Она закатывает глаза, но отвечает. Мысль о том, что я научила ее постоять за себя, немного утешает.
Но еще больше утешает, что с ней едет Сэм.
— Ты точно уверена? — спрашивает он, когда мы останавливаемся в дверях гаража и Ланни закидывает сумку в багажник. Коннор и Ви уже побросали свои вещи во внедорожник и теперь борются за место на переднем сиденье.
— Нет, — честно отвечаю я. Мне уже не по себе от мысли, что дочь окажется так далеко.
— Я буду постоянно держать тебя в курсе, — успокаивает Сэм.
— И фото пришлешь?
Он ухмыляется:
— И видео.
— Не забудьте держать джи-пи-эс включенным.
— Я позабочусь о Ланни, — обещает Сэм.
— Знаю.
Он прижимает меня и целует. Я замираю, желая, чтобы это продолжалось подольше.
Затем настает очередь Ланни прощаться. Она подскакивает и быстро обнимает меня. Я сжимаю ее так крепко, что она начинает вырываться.
— Это всего на несколько дней, — напоминает дочь.
Все равно слишком долго.
— Всегда оглядывайся по сторонам, — наставляю я. — И не принимай ни от кого выпивку. Доверяй интуиции. Если чувствуешь что-то не то, сразу уходи.
Дочь бросает на меня испепеляющий взгляд, на который способна только семнадцатилетняя девушка.
— Знаешь, большинство мам просто говорят: «Пока, люблю тебя, повеселись».
— Я не большинство мам.
Она закатывает глаза:
— Да уж.
Я кладу руки ей на плечи:
— Можешь звонить когда угодно. По любому поводу.
— Я тоже люблю тебя, мама.
Ланни выворачивается из моих объятий, обходит пикап и садится впереди. Сэм уже за рулем и заводит мотор. Я со вздохом забираюсь во внедорожник. Ви выиграла битву за переднее сиденье, Коннор развалился сзади.
Сэм нажимает на пульт дистанционного управления, чтобы открыть дверь гаража, и мы выезжаем один за другим, сворачивая в разные стороны. Мы надеемся, что внезапный двойной выезд удивит репортеров, и они не погонятся за нами. Хотя мы оба знаем, как избавиться от «хвоста», и не слишком беспокоимся, что журналисты пронюхают, куда мы едем.
Путь до Гардении несложный, но иногда бывает немного утомительно плестись в очереди за огромными фурами на двухполосных горных дорогах. Я собиралась приехать в город пораньше, оставить Ви и Коннора в мотеле, привести себя в порядок и отправиться на встречу с родителями пропавшей девочки. Но чем ближе мы подъезжаем, тем больше мне не хочется оставлять детей вдвоем, особенно без машины. Поэтому я решаю взять их с собой. Кроме того, в мотеле Коннор только и делал бы, что читал, а Ви спала. С таким же успехом они могут заниматься этим в машине.
Без труда нахожу нужный дом и паркуюсь рядом. Поворачиваюсь так, чтобы одновременно видеть Ви на переднем сиденье и Коннора на заднем.
— Ничего, если я оставлю вас здесь?
Коннор закатывает глаза:
— Уверен, мы сумеем немного посидеть в машине, не влипнув в неприятности.
Ви пожимает плечами:
— Ну, не знаю… Если миз Пи оставит нам ключи, мы что-нибудь придумаем. Как насчет дрэг-рейсинга [Дрэг-рейсинг — парные гонки различных колесных средств передвижения (прежде всего автомобилей) на сверхкороткие дистанции.]?
Главная проблема Ви в том, что я в девяносто девяти процентах случаев понимаю, когда она шутит. Но остается небольшая вероятность, что она говорит всерьез.
— Никаких дрэг-рейсингов, — отвечаю я, выбираясь из машины и оставляя ключи в замке зажигания. — На этой тачке ты все равно проиграешь.
— С тобой такая скукотища, — дуется Ви.
— Давай так: ты обещаешь обойтись без дрэг-рейсинга, а я принесу гамбургеры и мороженое? — предлагаю сделку.
— Увы, я только что стала вегетарианкой, — вздыхает она.
— Тогда для тебя салат. — Я смотрю на Коннора. Мороженое — одна из его слабостей. — А ты согласен?
Он пожимает плечами, не в силах скрыть предвкушающий блеск в глазах:
— Да, пожалуй.
Пусть небольшая победа, но я и этому рада.
Разворачиваюсь и начинаю подниматься по дорожке к дому, рассматривая его. Дом прекрасный. Похоже, начала двадцатого века. Потом несколько раз перестраивался, не теряя своего очарования. В хорошем состоянии, свежевыкрашенный, с ухоженным садом. Интересно, это дело рук мистера и миссис Ларсон или их садовника? Учитывая размеры и вид других домов с палисадниками на этой улице, скорее последнее. Наверное, так проще жить: снаружи все как раньше, а внутренний мир хозяев медленно превращается в руины из-за пропажи дочери.
Стучу в дверь. Через минуту мне открывают сразу двое. Оба выглядят совершенно разбитыми, и я сразу понимаю: передо мной родители Джульетты. Это ясно по опущенным плечам, усталым глазам, тревожным морщинкам у рта. Боль так явно ощущается в каждой их клеточке, что у меня перехватывает дыхание.
Представляюсь, протягиваю удостоверение и пожимаю им руки. Они приглашают меня в дом. Переступая порог, оглядываюсь на Коннора и Ви. От одной мысли, что кто-то из них может пропасть, по моему телу пробегает дрожь, а глубоко изнутри его пронизывает боль.
Невозможно расследовать дело о пропавшем человеке без того, чтобы страх и паранойя не проникли в твою собственную жизнь. Стискиваю зубы и напоминаю себе: мои дети в безопасности. Мы в безопасности. И я сделаю все, чтобы так и оставалось.