Я чувствую ее напряжение: Мэнди явно что-то недоговаривает. Сейчас не время давить, но нужно обязательно вернуться к этому разговору позже.

Делаю вид, что верю ей, и ободряюще улыбаюсь:

— А по какой дороге вы шли из леса?

Мэнди, похоже, чуть-чуть расслабилась.

— По старой тропинке вдоль реки мимо свалки, куда выбрасывают холодильники, морозильники и всякое такое. Там внизу старый ржавый контейнер.

Я видела фотографии. Конечно, там все прочесали не один десяток раз. Обычная загородная свалка. Запросто можно пораниться и подхватить заразу.

Мэнди продолжает: после свалки они по тропинке дошли до шоссе. К тому времени наступила уже почти половина шестого, а за городом в лесу обычно темнеет быстрее.

— Мы возвращались в город, когда на обочине перед нами остановился пикап.

— Можешь описать его?

Мэнди уже делала это много раз, но всегда как-то неопределенно. Я надеюсь, что со временем в ее памяти всплыло что-то конкретное.

— Старый. Вроде немного разбитый. Светлый… — Мэнди слегка краснеет и опускает взгляд на стол. — Знаю, это не слишком полезная информация. Честно говоря, я не обратила особого внимания на машину. Меня больше интересовал парень в ней.

— Расскажи о нем.

Она краснеет сильнее.

— Ну, такой… довольно симпатичный. Белый, примерно нашего возраста, может, на год-два старше. Короткая стрижка, так что трудно сказать, какого цвета волосы. Довольно загорелый — значит, много времени проводит на улице. Больше всего я запомнила его глаза — такие темно-синие, просто суперские.

Ничего странного, что Мэнди обратила внимание на симпатичного парня, не заметив остальное. Но все равно жаль, что она не вспомнила никаких новых деталей про пикап — это могло бы помочь расследованию. На сельском Юге старые потрепанные пикапы на каждом шагу.

— Ты раньше его видела?

Девушка качает головой:

— Нет. Такого я бы точно запомнила.

— Он что-нибудь говорил?

В ее глазах что-то мелькает.

— Мне и Уилле — нет. Он смотрел только на Джульетту.

— Значит, они были знакомы?

— Да, мэм. Он назвал ее по имени, и она заулыбалась.

— А Джульетта называла его по имени?

Мэнди снова качает головой:

— Только сказала нам, что поедет с ним. Мы спросили, может ли она попросить его подбросить нас до города, но, похоже, у них были свои планы, потому что он ответил «нет».

— А потом?

— Они уехали вместе. — Ее взгляд затуманивается, голос срывается. — Больше я ее не видела.

В глазах Пэтти я тоже замечаю слезы. Она берет девушку за руку и обнимает.

— Мне так жаль, миссис Ларсон, — всхлипывает Мэнди, уткнувшись ей в плечо. — Нельзя было отпускать ее с этим парнем, но я подумала, что они друзья и все будет хорошо…

— Ничего страшного, детка, — воркует Пэтти, успокаивающе поглаживая Мэнди по спине. — Мы знаем, что ты любишь Джульетту и никогда не сделала бы ей ничего плохого.

Я даю им прийти в себя и спрашиваю:

— У Джульетты есть бойфренд?

В материалах дела он не упоминался.

— Мы не разрешаем ей встречаться с парнями, пока не исполнится восемнадцать, — отвечает Клифф.

Что ж, неудивительно. Многие родители, особенно на Юге, строго относятся к общению дочек с противоположным полом. Хотя, конечно, запрет не означает, что у Джульетты на самом деле не было бойфренда.

— А ты, Мэнди, что скажешь? Джульетта когда-нибудь говорила про своего парня или что-то в этом роде?

Мэнди переводит взгляд на Пэтти, затем снова на меня:

— Нет, мэм.

— Если б она заинтересовалась парнем, то рассказала бы вам?

— Да, конечно, — Мэнди кивает, честно глядя мне прямо в глаза. — Она, Уилла и я — лучшие подруги. Мы рассказываем друг дружке все-все.

Иногда мой цинизм удивляет меня саму: сразу после этих слов я думаю, что на самом деле у всех есть секреты, даже от лучших подруг. Но незачем говорить об этом Мэнди. В конце концов сама поймет.

Девушка высвобождается из объятий Пэтти и вытирает глаза:

— Я могу еще чем-то помочь?

Я качаю головой:

— Нет, спасибо. Я свяжусь с тобой, если появятся вопросы. Если ты не против.

— Да, конечно. У вас есть мой мобильный?

Когда я говорю, что ее номер есть в деле, Мэнди отвечает: «Просто напишите, если понадоблюсь» — и поворачивается к Пэтти:

— Можно я посижу в ее комнате?

Пэтти нежно и грустно кивает девушке и легонько проводит большим пальцем по ее заплаканной щеке.

— Конечно, милая. Можешь включить музыку, если хочешь.

Я провожаю Мэнди взглядом, пока она идет к лестнице и медленно поднимается по ней. Значит, комната Джульетты наверху. Я осмотрю ее, но не сейчас. Как только Мэнди оказывается за пределами слышимости, я спрашиваю:

— Она часто приходит?

— О да, — отвечает Пэтти. — Почти каждый день. А на этой неделе, когда начались осенние каникулы, — еще чаще. Ей кажется, что так она ближе к Джульетте. Иногда Мэнди приходит просто посидеть. Иногда слушает музыку или читает книги Джульетты, и мы говорим о ней. Честно говоря, Мэнди для нас настоящий дар небес. Иногда… — Она замолкает, уставившись на свои руки. — Иногда, когда я слышу ее там, наверху, мне кажется, что моя Джульетта вернулась.

Из глаз Пэтти льются слезы, и она даже не пытается их остановить. Они стекают по щекам и капают на стол.

Не представляю, как это мучительно: надеяться, что дочь вернулась, а потом снова и снова вспоминать, что ее нет. Интересно, понимает ли Мэнди хоть немного, как ее визиты влияют на Пэтти, которая опять и опять переживает то надежду, то отчаяние — и так по кругу? И это не прекращается даже сейчас, спустя месяцы после исчезновения Джульетты…

7

Гвен

Поговорив с родителями Джульетты, возвращаюсь к машине и обнаруживаю Коннора и Ви на заднем сиденье, склонившимися над планшетом. Когда я открываю дверцу, они едва поднимают взгляд, и это не радует: я всегда учила их реагировать на происходящее.

— Если б на моем месте оказался злоумышленник, вам была бы крышка, — отчитываю я обоих.

— Я же знаю, что это ты. — Коннор не отрывает глаз от планшета. — Видел, как ты выходила из дома.

— Как прошло? — Ви подается вперед.

Отчаяние Ларсонов еще давит на меня, словно стеганое одеяло.

— Не особо весело, — отвечаю ей. — Поехали. Найдем мотель, заселимся и поужинаем.

Ви перебирается с заднего сиденья на свое место впереди, упираясь ногами в приборную панель. Я как раз отъезжаю от дома Ларсонов, когда она спрашивает:

— Эта цыпочка, Мэнди, странная штучка, ага?

Я жму на тормоз и поворачиваюсь к Ви.

— Ты что, говорила с ней?

— Она остановилась возле машины, когда шла к дому, — отвечает Коннор. — Спрашивала, не заблудились ли мы. Я ответил, что мы с тобой и что ты ищешь Джульетту.

Я слегка хмурюсь. При встрече Мэнди выглядела удивленной, как будто не ожидала меня увидеть.

— А она что сказала?

Ви пожимает плечами:

— Сказала, что, может, мы еще потусим вместе, если задержимся здесь надолго.

— Ну уж нет, — тут же осаживаю ее я.

— А если мы узнаем что-нибудь полезное? И это поможет найти пропавшую девушку?

— Ее зовут Джульетта. И ответ по-прежнему «нет».

— Но ты же разрешила нам помогать расследованию, — протестует Коннор.

— Да, помогать расследованию. А не тусить с одной из двух главных свидетельниц.

— Но мы могли бы поговорить с ней о том, что произошло…

— Я уже поговорила.

Ви скрещивает руки на груди:

— Ставлю двадцать долларов, что Мэнди не рассказала тебе обо всем, что было в тот день.

Она почти наверняка права и знает это. И продолжает напирать:

— Мэнди не будет полностью откровенна с тобой. Другое дело с нами, ровесниками. Разреши поговорить с ней и с Уиллой. Выяснить — может, они что-то скрывают… Ты ведь хочешь найти эту девушку?

— Я не готова рисковать вами ради этого.

— Рисковать? Ты же видела Мэнди. Она не опаснее котенка.

Я сверлю Ви взглядом:

— И снова ответ «нет». Вы можете помочь в расследовании, но только работая с документами и файлами. Собственно, я рассчитывала, что вы проверите их аккаунты в соцсетях: вдруг что-то бросится в глаза… Вы в силу своего возраста можете заметить то, чего не заметили другие.

— То есть нас ждет отстойное унылое дерьмо, — ворчит Ви.

— Иногда именно отстойное унылое дерьмо помогает раскрыть дело, — парирую я.

* * *

Я забронировала два смежных номера в единственном в городке мотеле, чтобы Ви могла решить, хочет ли она спать на второй кровати в моем номере или в номере Коннора. Она выбирает Коннора.

— Без обид, миз Пи, но ты старая и все такое. Я не хочу ложиться в восемь.

Я не напоминаю, что дома обычно ложусь как раз последней. Они уходят к себе смотреть телевизор, а я устраиваюсь на кровати с ноутбуком. Слушаю запись последней беседы и делаю пометки. Я перепроверю все файлы досье с предыдущими допросами, но вряд ли обнаружатся расхождения. Вообще наша главная надежда на то, что, посмотрев на дело свежим взглядом, мы сумеем обнаружить какие-то упущенные детали. Шансов немного, но если это поможет найти Джульетту, оно того стоит.

Телефон гудит: сообщение от Ланни. Стремглав бросаюсь к мобильнику. Сегодня я написала дочери несколько раз, но получила только краткие ответы, что она добралась до кампуса и зарегистрировалась в приемной комиссии. Сейчас Ланни отправила сообщение с фотографией, на которой обнимает за плечи другую девушку. Дочь, как обычно, в черном, хотя на этот раз на ней не только черное. Другая девушка — ее полная противоположность: вся с головы до ног в чем-то цветочно-пастельном.