7
В том году на календаре был изображен Рембрандт, автопортрет, немного смазанный из-за плохо пригнанных клише. Художник держал выпачканную палитру на грязном большом пальце, голову его украшал шотландский берет, тоже не особенно чистый. В другой руке у него была кисть, словно он собирался немного поработать, если получит аванс. Лицо его было постаревшим, глубокомысленным, полным отвращения к жизни и опухшим от пьянства. Но в нем была этакая непоколебимая бодрость, которая мне нравилась, глаза сверкали, словно капли росы.
Примерно в половине пятого, когда я разглядывал его, сидя за столом у себя в кабинете, зазвонил телефон, я снял трубку и услышал голос, звучавший так, словно его обладатель был очень высокого мнения о себе. После моего ответа он манерно протянул:
— Вы Филип Марло, частный детектив?
— Точно.
— Э… вы хотите сказать «да». Мне рекомендовали вас как человека, умеющего держать язык за зубами. Я хотел бы, чтобы вы подъехали ко мне сегодня вечером в семь часов. Мы обсудим одно дело. Зовут меня Линдсей Марриотт, живу я в Монтемар-Виста, Кабрильо-стрит, сорок два двенадцать. Вы знаете, где это?
— Я знаю, где Монтемар-Виста, мистер Марриотт.
— Отлично. Только Кабрильо-стрит найти трудновато. Улицы здесь проложены любопытными, но путаными виражами. Я бы предложил вам подняться по лестнице, ведущей от кафе на тротуаре. В таком случае Кабрильо будет третьей по счету улицей, а мой дом — единственный в этом квартале. Значит, в семь?
— В чем суть работы, мистер Марриотт?
— Я предпочел бы не обсуждать это по телефону.
— Не могли бы вы как-то намекнуть? Монтемар-Виста — не ближний свет.
— Если мы не придем к соглашению, я охотно возмещу ваши убытки. Вы очень привередливы относительно сути работы?
— Пока все в рамках закона — нет.
Голос его стал ледяным.
— В противном случае я бы не стал вам звонить.
Гарвардский питомец. Отменно употребляет сослагательное наклонение. Мне захотелось послать его к черту, но мой банковский счет был на последнем издыхании. Придав голосу медоточивости, я сказал:
— Большое спасибо, что позвонили, мистер Марриотт. Я приеду.
Он повесил трубку. Мне показалось, что на лице мистера Рембрандта заиграла легкая усмешка. Я достал из тумбы стола бутылку и отпил глоток. Мистер Рембрандт тут же перестал усмехаться.
Луч солнца скользнул по краю стола и бесшумно упал на ковер. На бульваре зазвенел, переключаясь, светофор, прогрохотал мимо междугородний автобус, за стеной в конторе адвоката монотонно стучала машинка. Едва я успел набить трубку, как снова раздался телефонный звонок.
Звонил Налти. Рот его, казалось, был набит горячей картошкой.
— Ну, я вроде бы дал промашку, — сказал он, удостоверясь, что говорит со мной. — Упустил Мэллоя. Он наведывался к этой Флорианше.
Я так стиснул трубку, что едва не раздавил. Верхняя губа внезапно похолодела.
— Говорите дальше. Я думал, вы его выследили.
— Вышла ошибочка. Мэллой вообще там не появлялся. Нам позвонила с Пятьдесят четвертой Западной одна старушка, любительница подглядывать. К Флорианше приезжали двое. Первый поставил машину на противоположной стороне улицы и вел себя подозрительно. Тщательно оглядел дом, прежде чем войти. Пробыл там около часа. Рост шесть футов, темные волосы, среднего сложения. Вышел тихо.
— С запахом перегара, — добавил я.
— А, ясно. Значит, это был ты. Ну а второй — Лось. Тип в яркой одежде, громадный, как дом. Тоже приехал на машине, но старая дама с такого расстояния не разобрала номер. Говорит, что появился он через час после твоего ухода. Торопливо вошел и вышел минут через пять. Перед тем как сесть в машину, достал большой револьвер и прокрутил барабан. Потому, наверное, старая дама и позвонила. Правда, выстрелов в доме она не слышала.
— Ужасное, должно быть, разочарование, — сказал я.
— Ага. Шутка. Напомни в выходной, я посмеюсь. И старая дама тоже не прочь посмеяться. Ребята подъехали на патрульной машине, постучали, но никто не отозвался. Тогда они вошли, парадная дверь была не заперта. Трупов на полу не оказалось. В доме — ни души. Флорианша куда-то скрылась. Тогда они сунулись в соседний дом, побеседовали со старой дамой, та очень сокрушалась, что не видела, как ушла соседка. Патрульные доложили обстановку и поехали дальше. Через час, может, через полтора старая дама звонит и сообщает, что миссис Флориан снова дома. Я спрашиваю, какое это имеет значение, и она тут же вешает трубку.
Налти сделал паузу, чтобы перевести дыхание и выслушать мои комментарии. У меня их не оказалось. Тогда он ворчливо спросил:
— Что скажешь?
— Ничего особенного. Что Лось появится там, вполне следовало ожидать. Разумеется, он хорошо знает миссис Флориан. И естественно, задерживаться у нее он не стал. Боялся, что полицейские догадаются заявиться туда.
— Я вот думаю, — спокойно сказал Налти, — может, мне стоит поехать к ней, выяснить, куда она ходила.
— Хорошая мысль, — одобрил я. — Только надо, чтобы кто-нибудь поднял вас со стула.
— Что? Ах, опять шутка. Впрочем, теперь выяснять это не обязательно. Пожалуй, не поеду.
— Что ж, — сказал я. — Будем располагать тем, что есть.
Налти хохотнул:
— Мэллоя мы засекли. Теперь-то он действительно у нас в руках. Сейчас он едет на север, машину взял напрокат. Парень с бензоколонки опознал его по нашей радиосводке. Говорит, что все совпадает, только Мэллой переоделся в темный костюм. Мы подняли на ноги окружную полицию и полицию штата. Если он поедет на север, мы возьмем его на Вентура-лайн, а если свернет к Ридж-рут, ему придется остановиться в Кастаике оплатить проезд по шоссе. Если не остановится, оттуда позвонят на следующий пост, и дорогу заблокируют. Не хотелось бы, чтобы кто-то из полицейских нарвался на пулю. Хорошо задумано?
— Неплохо, — сказал я. — Если только это действительно Мэллой и если он поведет себя так, как вы рассчитываете.
Налти старательно откашлялся.
— Да. А чем занят ты — так, на всякий случай?
— Ничем. С какой стати мне чем-то заниматься?
— Ты неплохо поладил с миссис Флориан. Может, у нее окажутся еще какие-то соображения?
— Только прихватите с собой бутылку, — сказал я.
— Ты недурно побеседовал с ней. Может, стоит потратить на нее еще немного времени?
— По-моему, это дело полиции.
— Оно конечно. Только раз ты уж начал проворачивать идею насчет той девицы…
— Похоже, это пустой номер — если миссис Флориан не врет.
— Женщины постоянно врут — просто так, для практики, — угрюмо сказал Налти. — Ты не очень занят, а?
— У меня есть работа. Подвернулась после того, как мы расстались. Работа, за которую платят. Не обессудьте.
— Стало быть, не хочешь мне помочь?
— Не в этом дело. Просто нужно зарабатывать на жизнь.
— Ладно, приятель. Раз ты так относишься к этому, ладно.
— Да никак не отношусь, — чуть ли не закричал я. — Только у меня нет времени помогать вам или другим фараонам.
— Ну-ну, позлись, — сказал Налти и оборвал разговор.
Я стиснул умолкшую трубку и прорычал:
— В городе тысяча семьсот пятьдесят полицейских, и все хотят использовать меня на побегушках.
Бросив трубку, я опять приложился к бутылке.
Чуть погодя я спустился в вестибюль и купил вечернюю газету. Налти был прав по крайней мере в одном. Об убийстве Монтгомери в разделе «Объявлен розыск» пока не упоминалось.
Я вышел из здания с расчетом пообедать пораньше.