— Я тоже не хочу.

— Тогда зачем ее сюда вести?

— Я заберу. Мы хотим с ее помощью кое-что проверить.

Вулф поджал губы.

— Сомневаюсь, что вам это удастся. Сядь, Арчи. Мистер Гудвин взял на себя некоторые обязательства перед собакой и должен их выполнить. Раз собака лишилась хозяина, значит и дома у нее теперь нет. Нам придется потерпеть ее здесь до тех пор, пока мистер Гудвин не получит убедительных гарантий ее будущего. Арчи?

Если бы мы были одни, я обозначил бы свою позицию без обиняков, но в присутствии Кремера не мог.

— Абсолютно согласен, — кивнул я.

— Поймите нас, как ни жаль, мы не можем позволить вам увезти собаку.

— Чушь! Я ее заберу.

— Неужели? У вас есть судебное постановление? Какое? Вызов по иску о возврате владения движимостью? Ордер на арест важного свидетеля?

Кремер открыл рот и снова закрыл. Положил локти на подлокотники, сплел пальцы и подался вперед:

— Слушайте, вы и Миган говорите, возможно, правду, возможно, нет. Не знаю, посмотрим. Но собаку я забираю. Человек, которого убили, Кампф, жил на Перри-стрит, в нескольких кварталах от Арбор-стрит. Он пришел на Арбор-стрит к дому двадцать девять с собакой на поводке сегодня в пять двадцать. Управляющий домом — его зовут Ольсен — живет на цокольном этаже. В это время он смотрел в окно, которое выходит на улицу, и видел, как появился Кампф с собакой и вошел в подъезд. Минут через десять собака вышла без поводка, и почти сразу следом за ней вышел жилец. Виктор Таленто, адвокат. Снимает квартиру на первом этаже. Таленто говорит, что шел по делам, в холле увидел собаку, решил, что зашла бродяжка, и выгнал ее на улицу. Больше он ничего не знает. Так или иначе, Ольсен говорит, что Таленто ушел, а собака осталась стоять на тротуаре.

Кремер расплел пальцы и откинулся на спинку кресла.

— Минут через двадцать, примерно без десяти шесть, Ольсен услышал, как его кто-то зовет, вошел через черный ход, поднялся на один пролет на площадку первого этажа. В холле в тот момент находились двое: один живой, другой мертвый. Живой: Росс Чаффи, художник, снимает студию наверху — четвертый этаж. Мертвый: тот самый человек, которого Ольсен видел с собакой. Он лежал у лестницы. Задушен поводком. Чаффи говорит, что шел по делам, увидел у лестницы труп. Больше он ничего не знает. Он стоял там, пока Ольсен ходил к себе, чтобы позвонить в полицию. Патрульная машина приехала в пять пятьдесят восемь. В шесть десять прибыл сержант Стеббинс. И Гудвин появился в шесть десять. Отлично выбрал время!

Вулф только хмыкнул, а Кремер продолжал:

— Могу сообщить подробности. Поводок нашли в кармане плаща, надетого на Кампфа. Эксперты говорят, он и есть орудие убийства. Расследование только началось. На вопросы отвечу в пределах разумного. Когда пришел Кампф, все четверо жильцов находились дома: Виктор Таленто, адвокат, живет на первом этаже; Ричард Миган, которому вы отказали, — на втором; Джером Эланд, исполнитель концертных номеров в ночном клубе, — на третьем; Росс Чаффи, художник, у него мастерская на верхнем этаже. Эланд говорит, что спал и ничего не слышал, проснулся, лишь когда мы начали стучать в дверь. Тогда он спустился и увидел труп. Миган говорит, ничего не слышал и ничего не знает.

Кремер снова подался вперед.

— Так что же там произошло? Кампф пришел, чтобы встретиться с одним из этой четверки, и взял с собой собаку. Он мог снять с нее поводок на первом этаже и оставить собаку ждать его там, но я сомневаюсь. Точно так же он мог вместе с собакой подняться в одну из квартир, но собака после дождя была мокрая, и войти с ней не разрешили, а потому Кампф отправил ее вниз. Существует также вероятность того, что пес присутствовал при убийстве, но это мы поймем, когда приведем его туда. Вот за этим он нам и понадобился: привезем в тот дом и посмотрим, к какой двери он пойдет. Мы намерены сделать это немедленно. У меня в машине сидит человек, который знает собак. — Кремер встал.

Вулф покачал головой:

— Вы попали в затруднительное положение. Говорите, мистер Кампф жил на Перри-стрит. Он там жил с семьей?

— Нет. Он холостяк. Какой-то писатель. Ему не нужно было зарабатывать на жизнь, средства имелись.

— Значит, животное осиротело. Он у тебя, Арчи?

— Да, сэр.

Я поднялся и шагнул было к двери, но Вулф меня остановил:

— Одну минуту. Поднимись к себе, запри дверь и сиди там, пока не позову. Иди!

Я пошел. Тут либо исполнять, либо немедленно увольняться, но я увольняюсь, только когда у нас нет гостей. Кроме того, если допустить, что у Вулфа была серьезная причина не отдавать собаку, тогда его требование имело смысл. Поскольку мы сами впустили Кремера в дом, ордер ему не требовался. В любой момент он мог подняться ко мне и забрать собаку, а если бы я попытался остановить его силой, это могло бы затронуть некоторые деликатные моменты. А взламывать запертую дверь он не стал бы, это другое дело.

Я не запер дверь, так как не запирал ее много лет и не помнил, в каком ящике комода лежит ключ, а пока я искал бы его, Кремер мог неслышно подняться по ступенькам, которые у нас покрыты мягким ковром, поэтому я оставил дверь приоткрытой, встал рядом и стал слушать. Если услышу шаги, захлопну дверь и прижму ногой. Неро, то есть Джет, кому как больше нравится, тоже подошел, но я велел ему вернуться на место, и он вернулся без возражений. Снизу доносились голоса, не дружелюбные, но и не до такой степени взвинченные, чтобы до меня долетали слова, потом я услышал тяжелые шаги Кремера, который вышел из кабинета и потопал в прихожую, затем хлопнула входная дверь.

— Все в порядке? — крикнул я вниз.

— Нет! — раздалось в ответ. — Подожди, я тут запираю!

— Порядок! — через какое-то время крикнул Вулф.

Я закрыл за собой свою дверь, вышел на площадку и спустился в кабинет. Вулф, выпрямившись, сидел в своем кресле за письменным столом. При виде меня он рявкнул:

— Натворил дел! Притащил собаку, чтобы посмеяться надо мной, а теперь что?

Я подошел к своему столу, сел и спокойно сказал:

— Теперь мы превзошли сами себя. Но вы все равно не признаетесь, что это вы напортачили, так что забудьте. Если вы спрашиваете у меня, что теперь, то нет проблем. Теперь я мог бы взять собаку и отвезти в отдел Кремеру, но ведь мы превзошли сами себя. Выяснили, что собака, как вы выразились, осиротела, что ужасно, но значит, ее можно усыновить, но вам же понадобилось сцепиться с Кремером, и теперь вы, конечно же, будете стоять на своем. Ладно, посидим с запертой дверью. Думаю, потихоньку смогу даже вывести его погулять, но что, если Кремер завтра вернется с ордером?

Вулф откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Я взглянул на настенные часы: две минуты двенадцатого. Посмотрел на свои часы: тоже две минуты двенадцатого. Когда Вулф открыл глаза, и те и другие показывали, что прошло шесть минут.

— Судя по тому, что рассказал мистер Кремер, — произнес Вулф, — дело это вряд ли запутанное. — (Комментариев от меня не последовало.) — Если быстро его раскрыть, у тебя будет возможность честно выполнить свои обязательства перед собакой. До этого дня я считал, что не только я руководствуюсь нежеланием позволять полицейскому врываться в дом и хватать, кого ему вздумается или что вздумается, но и ты.

— Да. В пределах разумного.

— Звучит двусмысленно. Чтобы избежать разночтений, позволю себе дать свою трактовку. Разумеется, самый простой путь уладить возникший конфликт — выяснить, кто убил мистера Кампфа. Полагаю, работа небольшая. Если что-то пойдет не так, мы можем пересмотреть свое мнение. Расследование нужно начать немедленно, и, к счастью, у нас есть повод. Пойдешь туда, чтобы вернуть плащ мистера Мигана и забрать свой, а там действуй по обстоятельствам. Лучше всего было бы привести этого Мигана сюда, но, насколько тебе известно, в таких вопросах я полностью полагаюсь на твое благоразумие и сообразительность.

— Большое вам спасибо, — обиженно сказал я. — Это вы только сейчас полагаетесь.

— Да.

— Миган, наверное, еще сидит в полиции.

— Вряд ли его там оставят ночевать. Скорее, вызовут еще раз утром.

— Мне нужно выгулять собаку.

— Фриц выгуляет в нашем дворе.

— Черт меня побери! — Я поднялся. — Ни клиента, ни денег, ничего, кроме собаки с самым крупным вместилищем для мозга.

Я подошел к двери, развернулся, отчетливо повторил: «Черт меня побери!» — подошел к вешалке, взял шляпу и наподдал плащу Мигана.