— Послушай, а ты точно уверен, что тебе не сорок? В жизни бы не подумала, что семилетка знает такие выражения.

— Жду не дождусь сороковника.

— Мне за сорок, и, поверь, никакой особой радости тут нет.

— Враки!

Грейс умиляет их добродушная перепалка. Несмотря на то что из-за проблем с сенсорной интеграцией Мейсон ужасно привередлив в отношении людей, звуков, ощущений и тем более пищи, он настоящий ангелочек, заброшенный в сложный мир, который зачастую его не принимает. Но Грейс его понимает. С тех пор как мальчик вошел в ее жизнь, она всегда готова его поддержать, привязалась, точно к родному. Она сделает для него все, и Ли это знает.

Грейс готовит завтрак и варит кофе. Получив тарелку, Мейсон вновь кланяется. Она отвечает реверансом. Мейсон, шаркая, проходит к столу, покрытому от старости сколами и пятнами.

— Ну как, все хорошо?

Откусив краешек тоста, он выкладывает из ягод «да».

— Впечатляешь ты весьма, — говорит Грейс, старательно подражая голосу Йоды.

На губах Мейсона появляется улыбка. Под стон старых труб выключается душ.

— Как у нас дела? — возвращается через несколько минут Ли, уже переодетая в черные джинсы, байкерские ботинки и другую, более чистую, футболку с треугольным вырезом.

Поправив густую бахрому челки, она проводит под нижней губой, чтобы стереть попавшую не туда красную помаду.

— Ну что, Мейсон, у вас тут все хорошо, угадала?

Мейсон, кивнув, откусывает еще один хрустящий кусочек.

— Не сердись, но я сварила нам кофе, — говорит Грейс, протискиваясь назад на кухню.

— Господи, как я тебя обожаю! Спасибо. — Она жадно принимает кружку из рук Грейс и втягивает аромат. — И зачем я пыталась бросить? Бесполезно.

— Совершенно бесполезно, — поддерживает Мейсон.

Ли шутливо закатывает глаза и прислоняется к столу.

— Порой мне кажется, что у него уши-локаторы.

— Потому что у меня и впрямь уши-локаторы!

— Я тебе говорила, как сильно его люблю? — отхлебнув глоток, спрашивает Грейс.

Ли рассеянно водит пальцем по краю чашки.

— Ты видела электронное письмо от Кэрол?

Грейс роется в холодильнике, ищет сливки.

— Да.

— Ну почему она все время их шлет?

Ли протягивает кружку, и Грейс делит пачку со сливками пополам.

— Думаю, что так она хочет принести хоть какую-то пользу. Ты же не разрешаешь помогать.

— Потому что ее помощи всегда слишком много, — отшучивается Ли.

— Нам и без нее хватает помощников, — добавляет Мейсон.

— Мейсон такой маленький сплетник, — произносит Ли одними губами. — Эй, дружок. — Она заглядывает за угол. — Давай-ка ты пойдешь уже готовиться к встрече с Ноа?

Мейсон вскидывает голову и утирает крошки со рта.

— Но мне так нравится слушать ваши разговоры.

— Мы перебираемся в парикмахерскую.

Войдя в оборудованный гараж, Ли закрывает за собой раздвижную дверь.

— Порой мне кажется, что ты прячешься от этого парнишки, — смеется Грейс.

Ли отвечает натянутой улыбкой:

— Просто Мейсон последнее время сует свой нос во все подряд. — Она отхлебывает кофе. — Так о чем мы говорили? О Кэрол?

Кэрол атакует электронную почту Ли новейшими способами решения сенсорных проблем Мейсона. Конечно, у всех детей с ДСИ есть что-то общее, но Грейс — и Ли — лучше знать, что действительно помогает, а что нет. К Мейсону неприменим ни один чек-лист. В чем-то повышенная чувствительность: тактильные ощущения, движения, звуки, оральная сензитивность, а в чем-то, наоборот, пониженная: зрительные импульсы, затруднения с обработкой аудиально-языковой информации, определенные проблемы с социализацией и в эмоциональной сфере. А все, что шлет Кэрол, — это общие советы, безо всякого учета индивидуальных особенностей. Ли с Ноа долго вырабатывали подходящий курс домашнего обучения (по методике Валдорфа). В итоге Ноа трижды в неделю дает Мейсону уроки, а еще два раза приходит уже как врач-эрготерапевт и развивает крупную и мелкую моторику.

— Нет, ну я, конечно, ей благодарна и все такое, — продолжает Ли. — Но ты же понимаешь, «по-быстрому» с Мейсоном не получится.

— Ну да. Но имей в виду, Кэрол не одну тебя осаждает. Она и мне шлет советы, как воспитывать детей, будучи в разводе, и как прожить на зарплату одного родителя. А еще как закадрить заезжего музыканта и воспитывать ребенка вместе с ним. Или начать собственный бизнес, хотя прекрасно знает, что я не могу позволить себе рисковать, пусть даже я и обеими руками за эту идею. — Грейс передергивает плечами. — Так уж Кэрол обо всех заботится.

— Толку с ее помощи.

— По-моему, она просто хочет тебе хоть как-то облегчить жизнь. Как и все мы.

Ли привыкла полагаться лишь на себя. Она выросла всего в нескольких минутах езды отсюда, в семье пьянчуги, который умер много лет назад. Мейсон тогда был еще совсем крохой. Когда у Ли появились подруги — Грейс, Элис и Кэрол, — они быстро усвоили, что Ли не умеет принимать помощь. Она держалась особняком, неохотно позволяя хоть как-то поддержать ее и Мейсона. Теперь Ли уже так не упорствует, даже если и чувствует, что может справиться сама.

Грейс вспоминает Ноа. Они с Ли познакомились благодаря ей: Луке тогда понадобилась помощь эрготерапевта, чтобы овладеть навыком письма. Работая сверхурочно и урезав траты, полгода назад Ли наконец-то смогла нанять Ноа на постоянной основе. Несмотря на то что он не так уж давно работает с мальчиком, Ноа успел радикально переменить взгляд Ли на Мейсона — да и на мужчин в целом.

Ли залпом допивает кофе и склоняет голову набок.

— Как дела у Луки?

— Нормально. У самих утречко выдалось то еще. У меня сегодня вагон важных совещаний, а это кошмар, ну, ты в курсе. — Она пожимает плечами.

— Прости, что задержала.

Грейс ощущает легкий укол раздражения, но игнорирует его. Последнее время Ли редко спрашивает ее о работе. То ли считает ее скучной, то ли ей просто ничего не понятно, но Грейс обрадовалась бы, прояви подруга хоть какой-то интерес.

— Слушай, пока я не уехала, можно тебя попросить об одном одолжении?

— Садись! — Ли со смехом хлопает по спинке роскошного парикмахерского кресла.

Грейс садится и поворачивается.

— Лишь кончики?

— Да, мэм.

Ли собирает кудряшки Грейс и закладывает их за ушами.

— Не понимаю, почему ты не хочешь подстричься под боб. Или выпрямить их. Ты удивишься, как преобразится твое лицо.

Грейс встряхивает волосами.

— Мне нравится мое лицо. К тому же с длинными меньше мороки.

— Ну ты и зануда.

Грейс чуть ли не фыркает. Это кто здесь зануда?

Она делает крошечный глоточек кофе, пытаясь запить огорчение. Огромное зеркало в вычурной раме из золоченых листьев, спокойная музыка из крошечных подвесных колонок, крашеный бетонный пол. Освещение приятное, скрадывает гусиные лапки и морщины на шее, что появились откуда ни возьмись на сорок третьем году жизни. Кожа еще фарфоровая, скулы точеные, рот широкий и чувственный, по крайней мере, так говорят. Если у нее черты крупные и сильные, то у Ли мелкие и утонченные.

Нагнувшись, чтобы поставить кружку на туалетный столик, Грейс замечает серую книжицу с выдавленной на обложке литерой «Л».

— Что это? Новый журнал для записи клиентов?

— Э-э? — Ли вынимает ножницы из рукава и проводит лезвием по ткани.

Грейс жестом указывает на книжицу.

— Новый журнал для записи? Красивый.

— А, это. Нет.

Ли разбирает волосы Грейс влажными пальцами, брызгая водой на кончики.

— Вообще-то это обычный дневник.

— Вот как? Я думала, ты давно перестала его вести.

— Я и перестала, — пожимает плечами Ли. — Не до того было, но несколько месяцев назад вновь начала. Дешевле мозгоправов, правда? — Она улыбается, но в глазах читается тревога. — Приходится таскать дневник за собой. Мейсон внезапно начал интересоваться тем, что я пишу, и вечно пытается его выкрасть. Куда ни спрячь, все равно находит.

— Это дети умеют. Маленькие ищейки.

— Да, но кое-что семилетним читать не стоит.

Грейс тянет спросить: «Что именно?», но она сдерживает себя. Ей самой не хотелось бы, чтобы Лука узнал все ее мысли и тайны… особенно ту, которую нужно открыть. К тому же Ли терпеть не может, когда ей лезут в душу. Жаль, что она не может довериться, но хорошо, что вообще хоть как-то дает выход чувствам.

Ли работает быстро, ножницы так и порхают, а срезанные волосы с плеч летят на пол. После того как Ли заканчивает стричь, Грейс снимает фартук и целует ее в щечку.

— Спасибо.

Она идет обратно на кухню, выливает остатки остывшего кофе в раковину, моет руки и машет Мейсону на прощание.

— Не скучай тут, ладно?

Тот лает на нее, и она лает в ответ. Ли озабоченно кривится.

— Да ладно тебе, Ли, мы же просто играем. Мы собаки, понятно тебе?

Мейсон с улыбкой кивает Грейс. Ли нечасто становится свидетельницей их особых разговоров и того, как мальчик открывается Грейс. Для нее он капризный Мейсон. Проблемный Мейсон. Непослушный Мейсон.

Заколебавшись лишь на мгновение, Грейс машет ему снова и выскальзывает за дверь. От тайны муторно на душе. Нельзя тянуть, пусть даже это ужасно расстроит Ли.