Капитан Дюмон отчаянно пытался понять мага. Получается, что золото, которое обещали им, существовало не в этих развалинах, а в парящем видении, описанном предыдущим предводителем наемников, — в призрачном городе.

Он взглянул на битый булыжник — вот все, что осталось от реального Уреха.

— Но как мы доберемся до этого места, даже если оно действительно есть? Ты говоришь, что оно не часть нашего мира, а лежит между землей и…

— И Небесами, да, — закончил за капитана визджерей. Он вернулся к своим приборам и разглядывал что-то сквозь один из них. — У Грегуса Маци это отняло больше десятка лет, но благодаря ему я справился всего за три года. Я знаю точно, когда все свершится!

— Это случится снова?

Узкие глаза Цзина расширились — он бросил на Кентрила недоверчивый взгляд.

— Ну конечно! Ты что, совершенно не слушал то, что я тебе говорю?

— Но…

— Я сказал тебе более чем достаточно, капитан Дюмон, и теперь мне действительно надо вернуться к работе! Попытайся не беспокоить меня без крайней необходимости, хорошо?

Стиснув зубы, Кентрил выпрямился:

— Ты сам позвал меня, визджерей.

— Неужто? Ах да, ну конечно. Вот что я хотел тебе сказать. Завтра вечером.

Капитан наемников все чаще задумывался над тем, на одном ли языке говорят они с Квов Цзином.

— Что «завтра вечером», волшебник?

— То, о чем мы только что говорили, кретин! Тень опускается завтра вечером, за час до полуночи! — Цзин сверился со своими записями. — За час с четвертью, если уж быть точным.

— Час с четвертью… — пробормотал едва не онемевший от удивления капитан.

— Именно так! А теперь иди!

И лысый визджерей снова погрузился в работу. Наблюдая за ним, Кентрил догадался, что усохший коротышка уже совершенно забыл об их присутствии. Единственное, что имело значение для Квов Цзина, единственное, что существовало сейчас для него, — это легендарный затерянный Урех.

Кентрил пошел прочь, мысли неистово метались у него в голове. Теперь он точно знал, что связался с сумасшедшим. Предыдущие разговоры о золоте заставили капитана увериться, что Цзин имеет в виду реальное богатство, спрятанное в каком-то тайнике, расположение которого можно определить только по направлению теней в определенный момент суток. Он никогда не подозревал, что визджерей ищет призрачное королевство, место, не принадлежащее этому миру.

«Я привел всех нас сюда гоняться за призраками…»

Но что, если Цзин прав? Что, если в легенде о потерянном городе скрыто зерно истины? Небесам золото ни к чему. Возможно, жители действительно оставили свои сокровища, и они лежат, ожидая, когда кто-то придет и возьмет их.

Гумберту Весселу представилась такая возможность, но ни один из его людей не рискнул ступить в призрачный город.

Рука Кентрила Дюмона скользнула к поясной сумке и нащупала найденную изящную брошь. Ради изображенной на ней женщины он с радостью проделал бы путешествие в Урех… но, поскольку ее уже давно нет на свете, другие ценные вещи из ее дома или не менее богатых соседей его тоже вполне устроят.

Ибо не похоже, чтобы кто-то из владельцев этих ценных вещей до сих пор в них нуждался.

* * *

Зейл с беспокойством следил за группой наемников со своего наблюдательного пункта на полуразвалившейся сторожевой башне. Люди внизу копошились в руинах как маленькая, но целеустремленная стайка муравьев. Они обшаривали каждую расселину, заглядывали под каждый валун, и хотя удача не благоволила им, они не бросали поиски и методично продвигались все дальше.

Бледный, с задумчивым выражением лица, больше подходящим клерку судоходной компании, чем опытному некроманту, Зейл наблюдал за пришельцами с самого их прибытия. Ни одно из толкований пророчеств не предсказывало появления этих незваных гостей, и Зейл насторожился.

Последователи Ратмы всегда очень осторожно обходились с Урехом, чувствуя в нем некое неустойчивое равновесие между разными гранями бытия. Зейл, как и любой другой, слышал легенды и знал, как мало в них правды. Всю жизнь его влекло сюда — к неудовольствию и огорчению его наставников. Они полагали, что он очарован упоминанием о поразительных заклинаниях и силе, которыми может завладеть тот, кто поймет, как воскресить их. В конце концов, волшебники древнего государства сумели размыть границы между жизнью и смертью куда сильнее, чем мог себе представить любой некромант. То есть, если легенды не врали, получалось так, что люди Уреха обманули смерть, — но это шло вразрез с учением Ратмы.

Однако Зейл не стремился разгадать секреты магов прошлого, но и не считал нужным сообщать сей факт своим учителям. Нет, некромант с невзрачным лицом, чьи миндалевидные серые глаза следили сейчас за наемниками, желал совершенно другого.

Зейл мечтал встретиться с самими архангелами — и с силой, стоящей над всеми.

— Как крысы, роющиеся в помойке, — раздался сбоку скрипучий голос.

Не оглядываясь, некромант ответил:

— А я подумал о муравьях.

— Крысы они, крысы, говорю тебе… уж я-то знаю, поскольку разве не крысы обглодали мне руки и ноги, а заодно и прогрызли нору в груди, что было уже совсем лишнее? Эта стая ничем не отличается от тех тварей!

— Они не должны были оказаться сейчас здесь. Держались бы подальше — для них же лучше.

Спутник Зейла глухо рассмеялся:

— Но я тоже оказался здесь, хотя я-то знал все получше их!

— У тебя не было выбора. Однажды соприкоснувшись с Урехом, ты неминуемо должен был вернуться. — Некромант из-под своего капюшона вглядывался за спины наемников, озирая местность, откуда только что появился командир этого отряда. — С ними маг. Он еще не показывался, но я его чую.

— Так ужасно воняет, да? Хотел бы я по-прежнему иметь нос.

— Я чую его силу… и знаю, что он ощущает мою, хотя, возможно, и не догадывается, где ее источник. — Зейл чуть-чуть отполз от края башни и поднялся. Копошащимся внизу расхитителям гробниц он был не виден. — Ни он, ни его наемники не должны вмешиваться.

— И что ты планируешь?

Одетый в черное человек не ответил. Вместо этого он потянулся к разложенным в ряд на земле предметам. В кожаный мешочек на поясе отправились вырезанный из кости кинжал, два огарка — стройные когда-то свечки сейчас напоминали растекшиеся и застывшие восковые лужицы, маленький пузырек с густой малиновой жидкостью… и человеческий череп без нижней челюсти, бывший центром всей экспозиции.

— Поаккуратнее, — хмыкнул череп. — Мы же высоко забрались! Не хотелось бы вновь повторить то падение!

— Угомонись, Гумберт.

Зейл опустил жуткий артефакт в мешочек и затянул завязки. Покончив с этой работой, он в последний раз бросил взгляд на охотников за сокровищами, размышляя об их судьбе.

Так или иначе, нельзя допустить, чтобы они оказались тут завтра вечером — ради их же блага, как, впрочем, и ради его собственного.

Глава 3

— Капитан Дюмон…

Спящий Кентрил перевернулся на другой бок, пытаясь поуютнее устроиться на каменистой земле. Палатка была только у Квов Цзина, наемники привыкли спать на свежем воздухе. Но почва у развалин Уреха оказалась самым неудобным, самым жестким местом для отдыха даже столь закаленным бойцам… каждый в лагере ворочался и крутился точно так же, как их командир, кроме Горста, который, вероятно, мог бы мирно почивать даже на постели из терновника.

— Капитан Дюмон…

— М-м-м? Что… — Кентрил вздрогнул и приподнялся на локте. — Кто здесь?

Почти полная луна сияла так ярко, что глаза быстро приспособились к сумраку. Кентрил обвел взглядом похрапывающие вокруг тлеющих костров тела. Из палатки мага доносились особенно громкие рулады.

— Проклятое место…

Капитан снова опустил голову. Он будет счастлив, когда они покинут эти руины. Даже на поле боя он так не нервничал.

— Капитан Дюмон…

Кентрил откинул плед, другой рукой уже сжимая рукоять кинжала, который он всегда носил на поясе. Волосы на голове зашевелились и мурашки побежали по спине, когда он заметил справа от себя, всего в нескольких шагах, фигуру, которой секунду назад там точно не было.

Само по себе это открытие не встревожило бы капитана, поскольку он и сам умел передвигаться быстро и тихо, как невидимка. Однако наемник пришел в ужас, разглядев, что тот, кто оказался сейчас лицом к лицу с ним, был не кем иным, как несчастным Харго.

Впрочем, выражение «лицом к лицу» в данном случае не слишком подходило, поскольку лицо у Харго практически отсутствовало. На правой стороне головы из-под лоскутов кожи выступал белесый череп, угнездившийся в переплетении гниющих мышц. Один глаз он потерял — вместо него зиял глубокий багрово-черный кратер. Грязная борода наемника, обрамляющая разинутый рот, не скрывала смертельного оскала, а оставшийся глаз укоризненно уставился на Кентрила.

Остальные части тела Харго выглядели не лучше. Правая рука откушена по плечо, грудь и живот разворочены, из них выпирают ребра, кишки и прочие внутренности. От одежды остались лишь жалкие лохмотья, делавшие вид мертвеца еще ужаснее.

— Капитан Дюмон… — прохрипел чудовищный гость.

Пальцы Кентрила безвольно разжались, и кинжал выскользнул из руки капитана. Он оглянулся, но ужасающее видение никого больше не разбудило. Его отряд крепко спал.