Что ж это такое творится?

Трев выглянул за край стола. Паттерсон лежал на спине, револьвер покоился на полу у его правой руки. На лице белели одни только глаза да зубы. На горле — красная полоса, в груди — две багровые дырки. Серебром поблескивал полицейский значок. Синими остались форменные брюки — но только ниже колен.

Все остальное было черным.

Влажным и черным. Будто, выйдя на улицу, Паттерсон попал под струю нефти из невесть каким образом открывшейся скважины.

— Все в порядке? — дрожащим голосом позвала его Франсина. — Он… он больше не будет стрелять?

— Не будет, — отстраненно покачал головой Трев.

— Кто… кто это был? Почему он застрелил ту женщину? Почему…

— Это был сержант на дежурстве, — сказал Трев. — Почему? Спросите что полегче…

— Подождите… так это тот… это мужчина, с которым мы говорили?..

— Да, — сказал Трев, перелезая через стол. Опустившись на пол у ног Паттерсона, он произнес: — Оставайтесь на месте. Я скоро вернусь.

Поначалу он решил подобрать пистолет Паттерсона. Или хотя бы отпасовать его ногой подальше от тела. Но потом он решил не нарушать картину происшествия. Лучше все оставить как есть, чтобы не возникло потом лишних вопросов. Потому Трев, миновав тело, поспешил за поднимающуюся перегородку к дверям.

— Не выходите туда! — крикнула Лиза.

А Паттерсон вышел, — пронеслась в голове Трева мысль. — Паттерсон вышел — и вымок в какой-то черной дряни. Черт возьми, что за бессмыслица.

Двойные двери были цвета «металлик», каждая — с квадратным окошком с пуленепробиваемыми стеклами на уровне головы. С улицы неслось шипение дождевых струй, полощущих тротуар. Приложив руки к одному из окошек, Трев выглянул наружу.

Что-то было не так с освещением. Подъездная дорожка и парковка полицейского участка, обычно освещенные яркими натриевыми фонарями, теперь были едва-едва видны. Очертания двух автомобилей — его и, вероятно, Франсины — тоже угадывались с трудом.

Отступив от двери, Трев пнул дверь ногой. Навстречу ему влетели мягкий бриз и шум ливня. Он понюхал воздух, ожидая учуять гарь или какую-нибудь едкую химию — но нет, ничего подобного. Обычный свежий запах дождя.

Когда дверь качнулась назад, Трев застопорил ее носком ботинка.

Площадка прямо за дверью, под навесом, казалась сухой. Но он решил не рисковать без особой нужды.

Паттерсон вышел на улицу. И гляньте, что произошло. Может быть, эта черная дрянь сыграла с ним такую злую шутку? Звучит бредово. Но факты таковы: вышел он нормальным и сухим, а вернулся вымоченным черт знает в чем и свихнутым. Убил Люси ни с того ни с сего.

Похоже, эта черная дрянь — дождь.

Свет, шедший наружу изнутри участка, не позволял Треву однозначно определить цвет низвергающегося с небес водопада.

Но если сам дождь не был черным, то чем же окатило Паттерсона? И почему фонари с парковки не видны?

Отщелкнув ногой металлический стопор, придерживающий дверь от захлопывания на замок, Трев вышел наружу. Сделал несколько осторожных шагов. Замерев у самого края навеса, уставился на завесу падающей воды. Она была темной, определенно. Но, черт возьми, сама ночь была темная.

Хоть он и не мог быть уверен в том, что дождь цветом уподобился чернилам, он видел бледные клочья пара, поднимающиеся от тротуара перед ним.

Горячий дождь? Нет, это определенно что-то новенькое.

Трев вытащил сложенный белый платок из кармана, скомкал и бросил навстречу ливню. Ткань развернулась в воздухе. Попав под первые же капли, она сразу перестала быть белой. Стремительно чернеющую тряпицу приколотило водой к асфальту, и вскоре она слилась с ним — да так, что и не углядишь, где начинается одно и кончается другое.

— Срань господня, — пробормотал Трев.

И рванулся обратно в участок.

3

Кара не вздрогнула, но выражение, появившееся на ее лице, рассмешило Дениз: глаза распахнулись широко-широко, по лбу поползли морщинки, нос сморщился, уголки губ опустились — этакая странная смесь испуга, неверия и удивления. Она будто увидела привидение, внезапно выплывшее из темного коридора.

— Молись, чтобы эта рожица к тебе не прикипела.

Кара не сказала в ответ ни слова, но Дениз не составило труда прочитать по губам девочки беззвучный шепот: что. это. сейчас. вот. было?

— Либо гроза, — вздохнула Дениз, — либо конец света. Выбирай, что по душе.

Кара поморщилась еще раз.

— А тебе по душе что?

— Думаю, гроза.

— А! И мне тоже. Хотя не люблю грозы.

Она нажала кнопку отключения звука на пульте и замерла в тишине. Дениз услышала стук капель о крышу дома.

— Обломный дождь, — сказала Кара. — Надеюсь, у мамы с папой все будет хорошо. Потому что когда идет такой обломный дождь, с неба что-то непременно обламывается и падает кому-нибудь на голову. Коты, например. Собаки, — она улыбнулась. — Только если котам везет падать на все четыре лапы, собаки, скорее всего, сломают шею, правда? — Наклонившись к Дениз, девочка прошептала: — А ты только представь, какая будет мешанина на газонах! Куда ни глянь — собаки лапами кверху! Какой раздрай!

— Не самый красивый пейзаж, — призналась Дениз.

— А я люблю раздраи! Чем больше — тем лучше.

— Не хочу тебя огорчать, но, думаю, такого сегодня не будет.

— А знаешь что? Надо, наверное, достать свечи! В прошлом году на День благодарения была такая же погода, и, представь, во всем доме отрубился свет! И вообще все электричество, — тут Кара нахмурила лоб, будто в глубокой задумчивости. — Вот черт, тогда мы попкорн не сделаем… Побежали делать попкорн! — Она вцепилась в Дениз и начала ее трясти.

Та, смеясь, принялась щекотать Кару:

— Нечестно! — завопила та, сама лопаясь от хохота.

— То раздрай, то свечи, то попкорн. Странная же ты девчонка!

Кара потащила ее на кухню, сунула в руки сковородку и высыпала туда пяток твердых кукурузных шариков.

— Разберись с маслом, — в руки Дениз уткнулась бутылка. — Давай быстрее! А то сейчас как отключат свет, и ты весь пол замаслишь!

— Тут как раз для тебя, — подмигнув, заметила Дениз, — а что насчет меня?

— Ты — как мой папа, — хмыкнула Кара. — Всему надо учить. Если высыплем всё, оно будет лететь во все стороны. А, черт с ним! Пойдем со мной!

— Куда?

— На фарфоровый трон.

— Куда?!

— Мне отлить нужно!

— Это… требует моего присутствия?

— Конечно! Я же не хочу остаться одна, когда отключат свет? Знаешь, что тогда будет?

— Ты весь пол замаслишь, — ухмыльнулась Дениз.

Кара захихикала.

— Ух, была бы сила — я б тебя побила.

— Жестокий, жестокий ребенок.

— Ага, — подмигнула Кара.

Конечно, было странно вести ее в туалет. Из-за худобы девочка казалась выше, чем на самом деле, — едва ли не по плечи Дениз.

Но все же ей всего девять.

Несмотря на кажущуюся высоту, несмотря на то, как она говорит, — она всего лишь ребенок. Которому не нравятся грозы. Который боится темноты.

— Да не иди, если не хочешь, — донесся до нее голос Кары из коридора. Девочка щелкнула выключателем и вошла в ванную. — Только не уходи далеко.

— Не уйду, не волнуйся.

— Мама сказала, что не возражает, чтоб ты притащила своего друга сюда. Как там его зовут?

— Том.

— И как он? Нормален?

— Не будь он нормален, я бы с ним не водилась.

— Ну так зови его сюда. Будет кому есть попкорн.

— Не знаю, приедет ли он. Там такая буря снаружи.

— Всегда неплохо иметь парня под рукой, особенно если электричество может вырубиться ни с того ни с сего.

— Ты просто хочешь увести его от меня.

— Нет, что ты! — ответ Кары прозвучал едва ли не возмущенно. — Мальчишки — те еще придурки! Все время болтают о всяких эр-тридцать восемь, эм-шестнадцать, эф-семнадцать и прочей такой ерунде [R-38 — дирижабль, разработанный для Британской Королевской авиации в эпоху Первой мировой войны. M-16 — американская автоматическая винтовка калибра 5,57 мм; F-17 Cobra — многоцелевой тактический истребитель, разработанный американской фирмой «Northrop».]! Оружие, самолеты, танки — и все. Как будто я в этом что-то понимаю! Как будто это интересно! Но ты, это, позвони ему. Как далеко он живет?

— В нескольких кварталах отсюда.

— Машина у него есть?

— У его родителей — да.

Послышался шум сливаемой воды.

— Ну так пусть приезжает. Не успеет сильно промокнуть.

— А вдруг ему тоже будет интересно поговорить об эр-тридцать восемь?

— Тогда мы вытолкаем его за дверь.

Кара вышла из ванной, застегнула молнию на джинсах и потянулась к выключателю.

— Руки мыть не будешь?

Она усмехнулась.

— А на них ничего не попало.

— А миска с попкорном у нас будет общая, так ведь?

— Ну ладно, — со вздохом Кара подошла к раковине, открыла холодную воду, повозила ладошками по куску мыла. — Так вот, насчет этого Тома. Из-за меня вы не встретились сегодня вечером. Это несправедливо. Звони ему. Я разберусь с покорном сама.

А ведь было бы неплохо, — подумала Дениз. Хоть она и не жалела, что пошла к Каре, — все время ловила себя на том, что пока они сидели и смотрели запись вечеринки со дня рождения, ее мысли постоянно уплывали куда-то в сторону.

— Хорошо, позвоню, — сказала она, когда они с Карой оказались на кухне.

— Давай.

— Попытка не пытка, — Дениз подняла трубку телефона, висящего на стене.