4

Лу здесь не хотелось быть. Лучше уж — у себя дома, в кроватке, с подушечкой в обнимку. Но когда Бадди говорит — идем, нужно идти, тут уж ничего не попишешь.

Не так-то уж, черт возьми, и плохо быть не дома. Здесь он хоть не один. Здесь — хоть какое-то веселье, дружбаны, выпивка. А что до прошлой ночи — так или иначе, все это забудется. Сотрется из жизни и из памяти, рано или поздно.

И вот уже сейчас, будто во исполнение его желаний, начало забываться — потому что Шейла, его девка, не упустила момент и уселась на колени не к нему, а к Бадди. Покачалась игриво вверх-вниз, ухватила за ухо пальчиками.

— Как собираешься веселиться, когда с тобой ни одной девчонки нет?

— Кто сказал, что нет? — Бадди хлопнул ее пониже спины.

Они просто дурачатся, — сказал себе Лу. Но внутри росло недовольство.

Шейла улыбнулась ему через плечо и сказала:

— По-моему, мой дружок завидует.

Лу пожал плечами.

— Это кто, это я-то?

Дура. Ему захотелось взять ее за шкирку и сдернуть с коленей Бадди.

А та уже обратно к тому повернулась, запустила пальцы в волосы.

— Лу, похоже, не возражает, — говорит и лыбится.

— А ты, наверное, никогда не возражаешь.

Бадди запустил руку ей под фуфайку, оттянул застежку лифчика далеко вниз и отпустил. Лу услышал шлепок, Шейла вздрогнула:

— Ай!

Дуг и Синди рассмеялись с другой стороны дивана, и Лу почувствовал прилив облегчения. Шейла скатилась с колен Бадди, умудрившись при этом не расплескать свой ром с колой.

— Вот же ж скотина, — сообщила она. — Я-то тебя развеселить хотела.

Бадди недобро улыбнулся. Она попятилась.

— А я и так веселый. — Он посмотрел на Лу и поднял брови. — А ты, Луи, чего не весел?

Лу не смог сдержать улыбки.

— Отвали, у меня все зашибись.

— Ну и придурки вы все, — сказала Шейла. Хихикая, она повертела отставленным средним пальцем у виска, потом подошла к Лу и села перед ним на пол. Он наклонился и погладил ее по спине. — Найдите уже Бадди кого-нибудь, а то он бесится.

— Есть у меня уже девчонка, — произнес тот.

— Кто? Лиза?

— Угу. Верно.

Дуг, сидевший на дальнем конце дивана — одним боком к Синди, другим к бутылке с мартини, — подался вперед, чтобы зыркнуть на Бадди.

— Думаешь, она сейчас целиком твоя?

— Да. Теперь, когда Ссыквелл отправился в самое большое гетто на небесах…

Синди прыснула.

— Это ужасно, — сказала она сквозь смех и помотала головой.

— Больной ублюдок, — ввернула Шейла, улыбаясь от уха до уха.

Лу задался вопросом, как бы эти две фифы среагировали, если бы узнали, кто препроводил Максвелла в пресловутое небесное гетто.

— Эй вы, — лениво протянул Дуг, — постыдились бы, тут вам не шутка.

— В любом случае Лиза сегодня с кем-то нянчится, — сказала Синди. — Так что она даже если захочет — не притащится.

Она не захочет, — подумал Лу. — Боже, да она знает, что это наших с Бадди рук дело, подозревает нас — как минимум.

— Забудь о ней, — посоветовала Шейла. — Я-то все понимаю, знаю, в какой она тебе кайф, но, черт побери, она послала тебя на все четыре стороны…

— За-ради негрика, — добавил Дуг.

— Знаю. Но с ней я еще не закончил.

Ой-ой-ой, — подумал Лу. Все смолкли. Повисла тяжелая пауза.

Бадди поставил пустой бокал на стол.

— Не знаю, как вы все, а я вот с голода подыхаю.

— О, так у тебя жратва есть? Какая? — сразу приободрился Дуг.

— Вы что, засранцы, думаете, я готовить вам буду? — ответил Бадди убийственным тоном. — Ну-ка быстро кто-нибудь стрельнул в «Мак».

— Я с Шейлой могу пройтись, — вызвался Лу.

— Так классно сидеть. Не хочу никуда идти, — захныкала Шейла.

Она прислонилась к обитому тканью передку стула Лу, подняла руку и пристроила ее меж его ног. Локоток забросила на его коленку. Он почувствовал, как ее грудь вдавилась в его ногу.

— Да, кстати, — сказала Синди. — Почему бы просто не заказать что-нибудь?

— Китайская кухня? — ухмыльнулся Дуг.

— Фу, — скривилась Синди.

— Как насчет пиццы? — спросил Бадди.

— Вот, другое дело! — оживилась Шейла.

— Удваиваю, — улыбнулась Синди.

— Пойдет, — кивнул Лу, которому и впрямь расхотелось подрываться и нестись к «Макдоналдсу» — тем более сейчас, когда сиськи Шейлы возили по ноге.

Он слегка подвигал голень вверх-вниз. Она не возражала.

Все-таки хорошо, что я дома не завис, — подумал он, поглаживая ее шею.

Все его мысли сосредоточились на Шейле, пока другие обсуждали, какую пиццу заказать, чем ее заправить, и вообще, хватит ли всем одной. Когда Бадди потопал к телефону оформлять заказ, он отметил его уход самым безразличным краешком сознания.

Шея Шейлы была на ощупь как теплый бархат.

Жаль, что ее сиськи с его ногой разделяет так много одежды.

И даже сквозь всю эту лишнюю ткань — ощущения классные.

А если еще учитывать то, что она явно не возражает…

Интересненько у нас с ней может сложиться, — подумал он.

Бадди вернулся на свое место на диване.

— Готово, — известил он. — За полчаса обещают доставить.

Дуг посмотрел на наручные часы.

— Это, выходит, в десять минут восьмого? Не знаю, протяну ли я еще так долго без жратвы.

— Давай еще выпьем, — предложил Бадди.

5

Дениз припарковалась на пустующем участке тротуара перед домом Фоксвортов. Выключила фары. Бросив ключи в сумочку, она подняла левую руку над головой, пытаясь поймать блик тусклого уличного света, льющегося сквозь лобовое стекло.

Без двадцати семь.

Хорошо управилась, — подумала она. — Уже меньше времени уходит на переодевание и причесывание перед выходом в люди. Растем.

Если Лин и Джон не затянут выход — без проблем доберутся до ресторана к означенным семи часам вечера.

Она вылезла из машины, заперла за собой дверцу и поспешила к дому — с мыслями о том, что куртку надеть все-таки стоило.

Тут ведь не так уж и холодно, — попробовала она убедить себя.

Сжав зубы, Дениз попыталась унять дрожь, но ночной воздух, казалось, проскальзывал прямо под свисающие полы ее замшевой рубашки и проводил холодными щупальцами вверх и вниз по ее коже. И, если уж она не набросила куртку и не стала заправлять полы — кому вообще придет в голову заправить замшевую рубашку, — стоило хотя бы поддеть под нее футболку. Поздно спохватываешься, — подумала она.

Потоптавшись на крыльце, она позвонила в дверь и стала ждать, прижав руки к животу и стараясь спасти хоть какую-то часть тепла.

И чего они там возятся? Вроде же торопились.

Сжав ноги вместе, Дениз потерла их друг о дружку. Ее вельветовые брюки мягко зашуршали.

Наконец Лин открыла дверь.

— О, входи, входи! Как же ты меня выручила! Слов нет.

Дениз вошла в фойе, умудрившись не выдать вздох облегчения, когда воздух внутри окутал ее своим теплом.

— Мы уже почти готовы выходить, — сказала Лин. — Давай только скоренько пробежимся по главному. Эй, Кара! — позвала она. — Смотри, кто пришел!

Девятилетняя девчушка, сидевшая на полу в позе лотоса и увлеченно щелкающая кнопками джойстика, оглянулась и беззвучно произнесла:

— Привет!

Ее задорная ухмылка будто говорила: не стоит мешать маминому веселью.

— Мы будем в «Эджвуде», я тебе говорила? — продолжила Лин, таща Дениз на кухню. — Вернемся не слишком поздно, можешь разрешить Каре посидеть подольше… или не разрешай… в общем, все равно. Можешь приглашать друзей — холодильник полон, буфет — тоже, Кара тебе все покажет, — остановившись в дверном проеме кухни, Лин обернулась и ткнула пальцем в стенку. — Вон там — телефон! Понадобимся — звони в ресторан, не стесняйся. Вот тут вот — номер, — она постучала длинным ухоженным ногтем по блокноту возле телефона. — Ну, и все остальные тоже там… полиция, пожарные… думаю, они тебе не понадобятся, — она повернулась к Дениз с улыбкой. — Слушай, я ничего не забыла? У меня такое чувство… будто все время что-то упускаю из виду.

Вы успокаиваться забываете, миссис Фоксворт, — подумала Дениз, а вслух сказала:

— Что-то мне тоже ничего в голову не идет. По-моему, всё.

— Вот и славно! Вот и славно. Как же я рада, что ты здесь. Сегодня все довольно серьезно, и… как думаешь, я выгляжу нормально?

— Потрясно, — заверила ее Дениз.

Понизив голос, Лин сказала:

— Между нами, девочками, Джон думает, что это платье… — она скорчила гримаску и подняла глаза к потолку: — Слишком вызывающее, вот.

Она покружилась на месте.

Верх глянцево-синего, поистине королевского платья был срезан под большим углом, оставляя только одно плечо и один рукав. Наклон захватывал правую грудь крайне условно, оставляя бо́льшую ее часть превосходно видимой со стороны, и далее плавно уходил через бок на спину. От левой ягодицы начинался симметричный, столь же рискованный срез, сбегавший вниз и кончавшийся почти у щиколотки правой ноги. Туфли на высоких каблуках были такого же синего цвета. На Лин не было чулок, но это лишь подчеркивало хороший загар ее ног. По тому, как платье плотно облепило ее тело, Дениз решила, что вряд ли под ним на миссис Фоксворт надето что-то еще.