Прорыв
1
Тоби Барнс, застреленный на поле патрульным Хансоном, был первым, кто умер в ту ночь, когда пошел черный дождь.
Первым, но далеко не последним.
Дождь застал Этель Бэнкс, когда она шагала прочь от задних дверей грузовичка с двумя мешками покупок, прижатыми к груди. Она едва не уронила их, когда грянул гром. Впрочем, вскоре они все равно оказались на земле — в тот момент, когда горячие струи дождя обрушились на нее.
— О нет, — пробормотала Этель.
Она нагнулась к упавшему содержимому сумок, думая, как бы это все побыстрее собрать да поудобнее уложить, и заметила, что даже для позднего вечера кругом стало как-то чересчур темно. Наверное, перегорела лампа фонаря у подъездной дорожки. Но вся ее рассыпавшаяся бакалея почему-то тоже чернела — прямо у нее на глазах.
И еще от нее стал подниматься пар.
— Интересные дела, — пробормотала Этель.
Куда более интересным было чувство, вдруг накрывшее ее. В иных обстоятельствах она уже бежала бы к дому — прочь от столь неистового прорыва стихии. Но Этель поняла, что почему-то сейчас рада столь внезапному ливню, столь рада, что сдвинуться с места не может. Она так и застыла в полупоклоне, позволяя дождю стекать по волосам, лицу и шее, пропитывать влагой одежду и добираться до самой кожи.
Дождь дарил ей странные ощущения.
Яркие, необычные, пробуждающие некое беспокойное стремление, с которым она не могла даже толком определиться. Была некая зудящая потребность, но какая?
— Этель? — Дождь шумел, хлеща по асфальту, машине, по упаковкам ее продуктов, высыпавшихся на подъездную дорожку, но голос перебил его, будучи громче. — Это ты? Что тут творится?
Сквозь пар и брызги черного дождя она, присмотревшись, увидела неясную фигуру в дверном проеме.
— Это я, Чарли, — отозвалась она.
— Не стой там! Забегай, пока насквозь не промокла!
— Иду! — ответила она и выпрямилась. — Иду, — повторила она, приближаясь к открытой двери. — Иду к тебе, Чарли, — пробормотала она — и побежала, запрокинув голову и улыбаясь дождю.
Она не увидела ступеньку. Споткнувшись, Этель растянулась животом поперек порога.
— Мой бог! — ахнул Чарли. — Ты же вся… Бог мой, Этель, да ты же вся черная, как туз пик! Где тебя угораздило?..
Этель рывком подобралась, пригнулась — и распрямившейся пружиной бросилась на него.
Он только и успел выкрикнуть «Эй!», когда ее голова врезалась ему между ног. Потом воздух ушел из легких. Этель обвила руками его бедра и рванула на себя, опрокинув на мраморный пол фойе. Зарывшись лицом в передок его брюк и набив себе хорошенько рот и тканью, и тем, что за ней было, она отчаянно заработала зубами.
Чарли весь выгнулся и отчаянно завопил.
Этель вскарабкалась вверх по его дергающемуся телу. Сев Чарли на грудь, она схватила его за уши. Пользуясь ими, как ручками, она впечатала его голову в пол. Еще раз. И еще. Поначалу звук был — как от падения кокоса. Но с каждым новым ударом он смягчался, а потом и вовсе стал влажным и хлюпающим, будто Чарли под затылок подложили тряпку, не удосужившись толком выжать. Такую набухшую, основательно вымоченную тряпку.
2
Уиллис Ярдли подписал чеки с оплаты по кредитке, оторвал верхнюю копию и аккуратно заправил в приемник под окошком. Вернув карту в бумажник, он взял купюру в один доллар и купил «Твикс» своему сынишке, Джиму. Мальчуган любил сам пройтись до заправочной станции и выбрать что-то себе под настроение, но так уж вышло, что совсем недавно он подхватил насморк, и Мэгги теперь держала его дома, отпаивая чаем.
Ожидая сдачу, Уиллис сложил свою копию чека и на пару с «Твиксом» определил во внутренний карман пиджака — который, в свою очередь, покинули пачка сигарет и спичечный коробок.
По дороге домой покуришь, — подсказал ему здравый смысл. — Тут-то, на заправке, лучше огоньком не баловаться, ведь правда?
Забрав сдачу, он ссыпал ее в карман брюк и вышел за дверь. Вытряхнув одну сигарету из пачки, он зажал ее в зубах. Провел языком по пряным табачным листикам — и тут заметил женщину у первой бензоколонки. Ее руки были затянуты в прозрачные пластиковые перчатки, спасавшие маникюр от грязной работы, и, судя по ее хмурому виду, заправка бака не входила в число ее любимых обязанностей по уходу за машиной.
Может, пойти предложить помощь, — подумал Уиллис. — Или не стоит? Подумает еще, что я ее склеить пытаюсь.
Выглядела она неплохо. Особенно — со спины, наклонившись к колонке. Ее выцветшие джинсы обтянули ягодицы. Голубая футболка — не заправленная и оголявшая потому поясницу, что, наверное, было не очень-то осмотрительно в довольно прохладную ночь, — тоже плотно прилегала к телу, очерчивая контур лифчика и холмики позвонков.
Мерзнет, наверное, потому и хмурится, — решил про себя Уиллис. — Все-таки стоит подойти и помочь.
Вытащив незажженную сигарету изо рта, он сунул ее в карман — прекрасно понимая, что там она, скорее всего, наберется пыли, — и направился к женщине. И тут ночь потряс громовой раскат невиданной силы.
Женщина вздрогнула.
Хлынул дождь, мигом заретушировав яркие огни заправочной станции «Мобил» и обдав Уиллиса черным, волнующим теплом. Фигура незнакомки стала как-то странно двоиться в глазах, и Уиллис ускорил шаг.
Бензоколонка была помещена под навес, потому женщина не промокла — и не сразу поняла, сколь странного цвета выпали осадки. Потому появление Уиллиса из черной пелены явно застало ее врасплох.
— О господи! — выдохнула она.
— Позвольте мне помочь вам! — выкрикнул Уиллис, протягивая руку к шлангу с насадкой.
— Вы… вы в чем-то вымазались! Это… это что, дождь тако…
Одной рукой он отобрал у нее шланг, другой — сгреб за перед футболки, встряхнул хорошенько и толкнул спиной на колонку.
Она открыла рот.
Вот сейчас шуму-то будет.
Запихнув насадку прямо в ее нежно-розовую пасть, Уиллис нажал на рычажок. Бензин полился ей в глотку. Выплеснулся наружу, забрызгал щеки и подбородок. Она закатила глаза, захрипела, задрожала. Руки взметнулись ко рту, но промахнулись мимо шланга. Скрюченные пальцы беспомощно заскребли по горлу.
Вырвав наконечник из ее рта, Уиллис щедро окатил бензином ее лицо и футболку. Потом, замахнувшись, вонзил ей насадку под дых. Незнакомку согнуло, бензин из ее рта выплеснулся на землю.
Отступив, он позволил женщине плавно соскользнуть вниз. Ее коленки ударились о бетон. Она начала падать вперед — и приземлилась на руки.
Поводив наконечником вперед-назад, Уиллис немного полил ей на спину.
Затем, отбросив шланг, он принялся судорожно ощупывать карманы. Наземь полетели копия чека, «Твикс», сигаретная пачка. Желаемое было найдено — и вот Уиллис уже пытался дрожащими пальцами совладать со спичечным коробком. Добрая половина спичек сразу же просыпалась, но, чтобы зачать большой пожар, сгодится и единственная маленькая спичечка.
После первой же искры его руки заполыхали; он вымочил в бензине и себя, пока расправлялся с этой прошмандовкой. Спичка мгновенно превратилась в угольки в его пылающих пальцах, с которых облезала, сдаваясь напору пламени, кожа. Ну да не беда. Он доведет дело до конца. Он знает, как дела до конца доводить.
Уиллис склонился и схватил женщину за волосы.