Автоматическое «я» — все его части — подобно хорошо запрограммированному компьютеру, способному с небольшими усилиями выполнять множество задач одновременно. Но он не знает, как обращаться с чем-то странным или незнакомым — для этого требуется сознательное мышление. Однако мы склонны подгонять незнакомые вещи под свои запрограммированные представления — когда Система 2 перекладывает ответственность на Систему 1 — поэтому наш ответ на новые ситуации основывается на старых привычках. Так, змея в траве напоминает садовый шланг, пока не начинает двигаться. Для решения проблем автоматическое «я» полагается на интуицию и прошлый опыт. Это «шестое чувство», которому мы желаем верить, но на которое мы не можем полностью полагаться.

Некоторые идут еще дальше, утверждая, что все наши действия управляются бессознательными процессами, а все объясняющие наши поступки мысли возникают постфактум. Я не нахожу эту идею продуктивной, но согласен с тем, что наши выборы и действия гораздо больше зависят от этих бессознательных процессов, чем мы готовы это признать. Ученые находят все новые аргументы в пользу интуиции и предчувствия. Бессознательное знание иногда может быть более точным, чем наше сложное эмоциональное и рациональное сознание. Люди постоянно вступают в отношения с другими, страдают от причиненной им боли, — хотя они с момента первой встречи не могли избавиться от чувства опасности или риска.

Одна из наиболее распространенных моделей саморазрушительного поведения — это обвести самих себя вокруг пальца. Проблема в том, что интуиция тоже ошибается. Внутренний голос может настаивать на необходимости проявить агрессию по отношению к тому, кто нас обидел, но мы полагаемся на сознательную часть разума, чтобы преодолеть эти чувства.

Автоматическое «я» большинства из нас более косное и закрытое для новой информации, чем необходимо. Ложные представления о себе, других людях и реальности заставляют нас делать выбор, который приводит к непреднамеренным самодеструктивным последствиям. Простой пример — обычное убеждение игрока в том, что определенное число (в костях, в лотерее) станет «выигрышным» и, следовательно, будет хорошей ставкой, поскольку какое-то время не выпадало. В действительности, конечно, каждый бросок игральной кости или вращение лототрона совершенно не зависят от того, что этому предшествовало. Более серьезные ложные представления приводят к предрассудкам, расизму, сексизму.

Но в то же время, поскольку мы менее гибки, то гораздо легче поддаемся чужому влиянию, чем нам бы того хотелось. Вспомните печально известные эксперименты Милгрэма, в которых испытуемые были готовы дать другим людям болезненные и, возможно, смертельные удары напряжением только потому, что им велел это сделать человек в белом халате.

На автоматическое «я» также влияют побудительные мотивы и желания, невидимые для сознания. Главный из этих мотивов — поддержание чувства собственного достоинства. Мы склонны полагать, что наши сердца чисты, что мы обычно поступаем правильно, что мы выше среднего уровня почти во всем, что только можно вообразить. Разумеется, это статистически невозможно, и такие мысли — лишь утешительные иллюзии. Есть еще миллион других бессознательных привычек, которые удерживают нас в этой зоне комфорта, оправдывают перед самими собой и способны поддерживать саморазрушительное поведение. Одна из них — избирательная память: все мы с большей вероятностью помним, когда поступали правильно, и забываем об ошибках. Поэтому так трудно учиться на собственном опыте.

...

Когда мы отворачиваемся от реальности, способной в итоге причинить нам боль, это по определению является саморазрушительным поведением.

Наконец, не нужно упускать из виду и фрейдистское бессознательное — вместилище вытесненного, скрытой правды о нас самих, с которой мы не хотим сталкиваться, область защитных механизмов (например, отрицания), помогающих избежать неприятной реальности. Именно здесь содержатся все чувства и мысли, которые мы не хотим осознавать. Это юнгианская «тень».

Так, подавляемые чувства — страх, гнев, чувство вины, стыд и другие — могут оказывать глубокое воздействие на автоматическое «я». Это искажает видение реальности и влияет на наши чувства и поведение так, что мы не способны заметить это влияние.

Однако вытеснение редко работает идеально, поэтому чувства, которые мы пытаемся заглушить, могут просочиться наружу и непреднамеренно повлиять на наши действия. Если мы злоупотребляем собственной защитой, то становимся уязвимыми, не отдаем себе отчета в своих чувствах и идем по жизни, притворяясь кем-то другим. Мы развиваем в себе личность, которая мешает удовлетворению наших основных потребностей — в любви, принятии, успехе, обретении смысла жизни. Как психодинамический терапевт я довольно хорошо знаком с этой частью бессознательного: я постоянно наблюдаю результаты его работы на примере своих пациентов — да и на собственном тоже.

Если наши чувства противоречат друг другу или кажутся неприемлемыми, мы помещаем их в бессознательную часть разума, используя такие защитные механизмы как отрицание и рационализация. Наша гордость не дает нам возможности осознать ревность; наша совесть подавляет сексуальное влечение к кому-то, помимо нашего партнера; проявление гнева в отношении авторитета часто воспринимается как опасность.

Фрейдистское бессознательное состоит именно из таких воспоминаний и чувств, недоступных для нас, но все же оказывающих мощное влияние. Эти воспоминания и чувства всплывают во сне и в грезах наяву, приступах тревоги и депрессивном настроении, а иногда — и в глубокой задумчивости. Они приводят к самодеструктивному поведению, потому что эти неприятные эмоции все еще живы в нас, даже если мы этого и не осознаем.

Тем не менее эмоции занимают центральное место в нашем опыте: мы пытаемся искать счастья и избегать боли. Гнев, радость, боль, сексуальное влечение, грусть, ревность, чувство удовлетворения и многое другое — это встроенные реакции на то, что преподносит нам жизнь. Поэтому эмоции являются жизненно важной информацией о нашем мире. Они сообщают нам о наших ценностях и нравственных принципах: мы сердцем чувствуем, что правильно и неправильно, хорошо и плохо, а затем сознательное «я» объясняет нам, почему мы так себя ощущаем.

Сталкиваясь с моральным выбором, мы должны уделять особое внимание чувствам, потому что если мы думаем слишком много, срабатывают защитные механизмы. Мы можем рационализировать выполнение простых и удобных решений — вместо того, чтобы поступить правильно.

Эмоции — это запрограммированные, инстинктивные реакции на стимулы, химические процессы в мозге, реакции, которые мы разделяем с высшими животными — радость, гордость, печаль, гнев, желание, стыд, волнение, чувство вины (по крайней мере, мы видим животных, ведущих себя таким образом, — мы не знаем, каков их внутренний опыт). Наши эмоции возникают в автоматическом «я» и могут осознаваться или не осознаваться нами. Даже если они бессознательны, они тем не менее влияют на наше поведение. В психологической лаборатории испытуемые, которым предлагают думать о пожилых людях, после эксперимента ходят медленнее, те, кто полон гневных слов, более грубы с экспериментатором, а те, что привыкли беспокоиться о деньгах, более эгоистичны. В повседневной жизни это обычное дело — срываться на кого-то и только потом понимать, что это из-за плохого настроения. Но мы продолжаем делать вид, будто не чувствуем, какое поведение может нам навредить и привести к деструктивным привычкам.