К этому времени мы подошли к входу в Скотланд-Ярд и переходили узкую улицу, когда встретились с полицейским в форме, который остановился и поздоровался с моим коллегой.

— Я так и думал, что мы скоро вас увидим, доктор, — дружелюбно сказал он. — Я сегодня утром слышал, что вы взялись за это дело с отпечатком большого пальца.

— Да, — ответил Торндайк, — я собираюсь посмотреть, что можно сделать для защиты.

— Что ж, — произнес офицер, провожая нас в здание, — вы предъявили нам много сюрпризов, но самый большой сюрприз будет, если вы что-нибудь извлечете из этого дела. Должен сказать, что тут заключение предрешено.

— Мой дорогой друг, — сказал Торндайк, — такого заключения не может быть. Вы хотите сказать, что на первый взгляд все против обвиняемого.

— Говорите что хотите, — ответил офицер с озорной улыбкой, — но я думаю, что это самый трудный орешек, на котором вы пробовали свои зубы, а у вас крепкие зубы, я знаю. Вам лучше пройти в кабинет мистера Синглтона.

И он провел нас по коридору в большую, почти пустую комнату, в которой за большим письменным столом сидел спокойный джентльмен.

— Как поживаете, доктор? — сказал этот джентльмен, вставая и протягивая руку. — Я догадываюсь, почему вы пришли. Хотите видеть отпечаток большого пальца?

— Совершенно верно, — ответил Торндайк и потом, представив меня, продолжил: — Мы были с вами партерами в последней игре, но сейчас по разные стороны доски.

— Да, — согласился мистер Синглтон, — и мы собираемся поставить вам мат.

Он открыл ящик, достал из него небольшую папку, а из нее листок бумаги, который положил на стол. Это оказался лист, вырванный из перфорированного блокнота, и на нем карандашом было написано: «Передано Рюбеном в 7:30 после полудня. Дж. Х.». В одном углу темное глянцевое кровавое пятно, сделанное падением крупной капли; пятно слегка размазано как будто прижатым большим пальцем. Рядом два или три пятна поменьше и удивительно четкий отпечаток большого пальца.

Торндайк минуту или две внимательно смотрел на листок, по очереди разглядывал отпечаток и пятна крови, но ничего не говорил, а мистер Синглтон смотрел бесстрастно, на лице его было выражение любопытства.

— Такой отпечаток идентифицировать нетрудно, — заметил наконец офицер.

— Да, — согласился Торндайк, — отличный отпечаток и легко распознаваемый, даже без шрама.

— Верно, — сказал мистер Синглтон, — шрам делает вывод абсолютно однозначным. Полагаю, у вас есть с собой отпечаток?

— Да, — ответил Торндайк и достал из широкого кармана с клапаном увеличенную фотографию, при виде которой мистер Синглтон широко улыбнулся.

— Чтобы смотреть на такой, не нужно надевать очки, — заметил он, — но при большем увеличении ничего не достигнешь; увеличение в три раза вполне достаточно для изучения бороздок. Я вижу, вы разделили изображение на пронумерованные квадраты — неплохой план. Но наш — вернее, Галтона, потому что мы заимствовали метод у него, — для наших целей лучше.

Он достал из папки фотографию отпечатка большого пальца, увеличенную до четырех дюймов в длину. На изображении заостренным пером было проведено несколько квадратов, в них размещались особенности изображения: петли, раздвоения и другие бросающиеся в глаза детали бороздок.

— Такая система обозначения учетными номерами, — заявил мистер Синглтон, — лучше вашего метода квадратов, потому что номерами обозначены только места, важные для сравнения, тогда как у вас в квадраты попадают случайно важные и неважные подробности. К тому же мы не можем позволить вам обозначать номера на оригинале, хотя фотографию оригинала можем дать.

— Я хотел попросить разрешения сделать фотографию, — сказал Торндайк.

— Конечно, — ответил мистер Синглтон, — если вы предпочитаете сделать снимок сами. Я знаю, что вы ничему не верите и все делаете сами. А сейчас прошу простить, мне нужно вернуться к работе. Инспектор Джонсон поможет вам, если понадобится.

— И присмотрит, чтобы я не украл оригинал, — добавил Торндайк, повернувшись к вошедшему инспектору.

— О, я об этом позабочусь, — с улыбкой ответил тот. Мистер Синглтон вернулся за стол, а Торндайк открыл футляр и достал микроскоп.

— Что вы собираетесь смотреть под микроскопом? — спросил мистер Синглтон, оглядываясь с широкой улыбкой.

— Я как-то должен отработать плату, — ответил Торндайк, устанавливая микроскоп и прикрепляя два объектива к передней части.

— Вы наблюдаете, чтобы не было обмана, — сказал он инспектору, взяв бумагу со стола мистера Синглтона и помещая ее между двумя стеклянными пластинками.

— Я наблюдаю за вами, сэр, — с усмешкой ответил офицер и действительно внимательно и с большим интересом следил за тем, как Торндайк поместил пластины под микроскоп и отрегулировал фокус.

Я тоже смотрел, и действия коллеги меня возбуждали. После предварительного осмотра в шестидюймовую лупу он подключил более мощный объектив и с его помощью внимательно изучил пятна крови, потом переместил в поле зрения сам отпечаток большого пальца. Несколько минут он очень внимательно рассматривал этот отпечаток, потом достал из кейса маленькую спиртовую лампу, очевидно, заполненную каким-то спиртовым раствором натриевой соли, потому что, когда он зажег лампу, я узнал характерный желтый цвет натрия. Затем он заменил объектив дополнительного спектроскопа и, поместив маленькую лампу перед зеркалом микроскопа, включил спектроскоп. Очевидно, мой друг проверял положение линии Д (линии натрия) в спектре.

Закончив эту подготовку, он начал заново осматриваться пятна крови и отпечаток большого пальца в прямом и отраженном свете, и я заметил, что он торопливо начертил в своем блокноте несколько диаграмм. Потом он убрал спектроскоп и лампу в кейс и достал микрометр — тонкую стеклянную полоску размером три на полтора дюйма — и положил его на стекло над отпечатком пальца.

Закрепив эту полоску, он стал передвигать ее, все время сравнивая увиденное с линиями на большой фотографии, которую держал в руке. После многих передвижений и подготовки он как будто был удовлетворен, потому что сказал мне:

— Думаю, я поместил линии в то же положение, в котором они на нашем снимке, так что с помощью инспектора Джонсона мы сделаем снимки, которые сможем рассмотреть позже.

Он достал из кейса камеру — фотоаппарат с пластинками разметом 8 на 11 сантиметров — и открыл ее. Потом, поместив микроскоп в горизонтальное положение, он достал из кейса плитку красного дерева с тремя медными ножками, поставил на нее камеру и поместил ее на уровень окуляра микроскопа.

Передняя часть камеры была снабжена коротким рукавом из плотной черной кожи, и в этот рукав поместили объектив микроскопа, затем обмотали плотной каучуковой лентой, так что соединение стало совершенно светонепроницаемым.

Теперь все было готово для фотографирования. С помощью конденсатора свет из окна сосредоточили на отпечатке большого пальца, Торндайк с чрезвычайной осторожностью отрегулировал фокус, потом, надев на объектив черный колпачок, вставил пластинку и открыл затвор.

— Я попрошу вас сесть и во время выдержки оставаться неподвижными, — сказал он мне и инспектору. — Малейшая вибрация может нарушить четкость изображения.

Мы сели, и Торндайк, стоя неподвижно и глядя на часы, снял колпачок и подставил первую пластинку.

— Сделаем еще одну, вдруг первая окажется недостаточно качественной, — произнес он, надевая колпачок и закрывая затвор.

Он поместил вторую пластинку и сделал ту же выдержку, потом, убрав микрометр и заменив его полоской простого стекла, сделал еще два снимка.

— Осталось две пластинки, — сказал он, извлекая последнюю. — Думаю, на них мы сфотографируем пятна крови.

Соответственно он произвел еще две выдержки, снял сначала крупное пятно, потом пятна поменьше.

— Теперь, — с удовлетворенным видом продолжил он, упаковывая то, что инспектор назвал «ящиком с фокусами», — мы получили все данные, какие можно было извлечь из Скотланд-Ярда, и я очень благодарен вам, мистер Синглтон, за то, что так много дали вашему природному врагу, адвокату защиты.

— Не природному врагу, доктор, — возразил мистер Синглтон. — Конечно, мы работаем на обвинение, но я не ставлю препятствия на пути защиты. Вы это хорошо знаете.

— Конечно знаю, мой дорогой сэр, — ответил Торндайк, пожимая руку чиновника. — Разве вы уже не помогали мне много раз? Но все равно я вам очень признателен. До свидания.

— До свидания, доктор. Желаю вам удачи, но боюсь, в этот раз ее не будет.

— Посмотрим, — ответил Торндайк и, дружески помахав инспектору, взял два кейса и первым вышел из здания.