Блоки, разбившиеся, когда Салли угодил в яму, они так и оставили в кузове. Прочие с крайней осторожностью выгрузили на новом месте, рядом с неглубокой ямой, над которой через неделю, если позволит погода, вырастет очередной незатейливый дом на две спальни, выстроенный Карлом Робаком на государственные субсидии. Карл уже сорвал сроки, как срывал сроки каждой стройки, и его парням придется работать в Рождество или пока земля не промерзнет. Возвращаясь за следующей партией, Руб и Салли остановились и выбросили разбитые блоки за рекламным щитом с клоуном.

— А если их тут найдут? — допытывался Руб.

— Ты ведь не написал на них свое имя? — ответил Салли.

Они почти погрузили вторую партию, когда послышался шум мотора и вдали показался “эль камино” Карла Робака с эмблемой “Тип-Топ. Строительная компания К. И. Робака” на двери. Машина летела с бешеной скоростью, и это значило только одно: за рулем Карл Робак. Карл старался не ездить на стройку на “эль камино”, однако считал, что начальству позволено раздолбать минимум одну служебную машину в год, скача по ухабам проселков на скорости пятьдесят миль в час.

— Ого, — сказал Руб. — Спорим, он нашел блоки.

Салли смерил его взглядом:

— Посмотри на меня.

Руб смотрел, но не на Салли. Он с ужасом таращился на приближающийся “камино”.

Салли высунулся из кузова пикапа, наклонился и дал подзатыльник Рубу, стоявшему в грязи.

— Ни слова, понял? Если ты хотя бы откроешь рот, я расшибу тебе башку этим блоком и закопаю тебя в лесу. А сверху навалю кучу разбитых блоков.

— Мне хотелось бы, чтобы ты не говорил такого, — ответил Руб. — Ты всегда говоришь это как будто всерьез.

— Говоришь что? — спросил Карл Робак, вылезая из “эль камино”.

Руб хотел было ответить, но Салли опять дал ему подзатыльник. Руб закрыл рот, громко клацнув зубами.

Карл обозрел груду оставшихся блоков — казалось, она не уменьшилась.

— Надо будет подать документы на федеральную субсидию, — сказал он. — Тот, кто берет на работу умственно отсталых, имеет на это полное право.

Салли уселся в кузове пикапа, снял рабочие перчатки, закурил сигарету.

— А ты помоги. И процесс пойдет живее. Правда, тогда ты вспотеешь и все твои подружки наморщат носы.

— Давай не будем о женщинах, — попросил Карл, от одного лишь упоминания этой темы помрачневший еще больше. — Знаешь, как расшифровываются буквы “К. И.” в моем имени?

— Как? — с искренним любопытством спросил Руб.

— Coitus interruptus [Прерванный половой акт (лат.).], — печально ответил Карл.

— Что? — нахмурился Руб.

— Это латынь, Руб, — пояснил Карл. — Не парься. Выучи сначала английский.

— Если бы ты тратил обеденный перерыв на обед, этого не случилось бы, — заметил Салли. — А ведь когда-то это был тихий милый город. Теперь всем приходится между двенадцатью и часом дня ехать домой, чтобы проверить, не стоит ли на подъездной дорожке твоя машина.

— Если б они проверяли только с полудня до часу, было бы проще, — сказал Карл. — Я-то могу поехать обедать когда захочу.

— Так езжай домой к Тоби, — предложил Салли, гадая, знает ли Карл про новые замки. — Ты женат на самой красивой женщине в городе, идиот.

Карл задумчиво потер подбородок.

— Нам подобает к недоступному стремиться [Строчка из поэмы “Андреа дель Сарто” английского поэта Роберта Браунинга (1812–1889).], — парировал он. — Помнишь, кто это сказал?

Салли не помнил.

— А где говорят на латыни? — допытывался Руб.

С минуту все молчали, но Карл ухмылялся. Общение с Рубом явно его развеселило. Салли знал это чувство. Трудно жалеть себя, когда рядом Руб.

— Я подумываю учредить стипендию для студентов колледжа, — сообщил ему Карл. — Можешь подать заявление, чтобы ее получить.

— Я и школу-то не окончил, — отчасти с сожалением, отчасти припомнив досаду, ответил Руб.

— Тогда с чего ты взял, что имеешь право на стипендию? — спросил его Карл.

Этот вопрос так смутил Руба, что он беспомощно уставился на Салли.

— Да не слушай ты его, и все, — посоветовал Салли.

— Даже не верится, что вы так мало успели. — Карл обозрел высокую пирамиду оставшихся блоков.

— Даже не верится, что кто-то додумался выгрузить их здесь, — парировал Салли. — У готового фундамента.

Карл Робак словно этого и не слышал, сегодняшние глупости заботили его больше вчерашних.

— Такими темпами вы не управитесь и к Рождеству.

— Значит, ты будешь знать, куда отправить рождественские подарки, — ответил Салли. — И не заморачивайся. Просто пришли те деньги, которые ты мне должен.

Карл и этого словно не слышал, он внимательно разглядывал грязь у себя под ногами. Там белели два блока, которые Салли тремя часами ранее подложил под задние колеса пикапа. Казалось, блоки просто лежат, наклонись и подними, но когда Карл Робак попытался это проделать, выяснилось, что они вмерзли в землю, и сдвинуть их с места было не проще, чем те блоки, из которых накануне сложили фундамент, видневшийся поодаль. Карл посмотрел на Салли, тот ухмыльнулся.

— Давай, — сказал Салли. — Подними.

— Хочешь, чтобы я схлопотал очередной сердечный приступ?

Салли фыркнул:

— Не боись. Скончаться в трудах тебе не суждено.

Карл явно был согласен с этим замечанием (или просто не чувствовал особой охоты спорить), хотя и пытался выковырять блоки каблуком полуботинка, для устойчивости прислонившись к своей машине. С площадки, на которой они стояли, был виден край рекламного щита, торчавшего на противоположной стороне шоссе, на четверть мили ближе к городу.

— Мне станет гораздо спокойнее, когда эту срань наконец начнут строить, — признался Карл.

Салли проследил за его взглядом и тоже посмотрел на участок, готовый к застройке, по ту сторону от четырехполосного шоссе, а с него перевел взгляд на голову клоуна.

— Ты мне лучше вот что скажи, — произнес Салли. — Кому придет в голову купить дом через дорогу от луна-парка? Тебе бы молиться, чтобы стройку не начали никогда.

— Салли, Салли, Салли, — покачал головой Карл. — Ты ничего не смыслишь в жизни.

Салли вынужден был признать, что, пожалуй, так и есть.

— Как только начнут строить, им понадобится участок под парковку с этой стороны. И они дорого за него заплатят.

— Тогда зачем ты строишь здесь дома?

— Чтобы они заплатили дороже.

Салли задумался над его словами. Классическая логика Карла Робака, ничего не скажешь, Салли буквально чувствовал, как отец Карла переворачивается в гробу. Кенни Робак построил компанию неустанным трудом, честной работой по восемнадцать часов в сутки — и все для того, чтобы отдать построенное жулику, склонному к риску.

— А если парк вообще не станут строить?

— Прикуси язык, — ответил Карл.

— Окей, — сказал Салли. — Думаю, тебе повезет, как обычно.

Дорого бы я дал за такую уверенность, читалось на лице Карла.

— Клайв Пиплз клянется, что дело на мази, — произнес он с видом человека, которого успокаивает звук собственного голоса.

— И ты веришь Клайву Пиплзу?

— Он в это ввязался активнее прочих. Очередь из инвесторов к нему стоит до самого Техаса, — сказал Карл. — У кого дела плохи, так это у “Сан-Суси”. Та скважина, которую они пробурили прошлой весной, уже высыхает. Надо было им назваться “Сан-Мозги”.

Руб нахмурился.

— Это по-французски, Руб, — пояснил Карл. — Можешь выучить его сразу после английского и латыни. — И добавил, обращаясь к Салли: — Не хочешь завтра обшить гипсокартоном один дом на Нельсон? Если возьмешься, я скажу Рэнди, чтобы утром отвез туда всю эту хрень.

— Завтра День благодарения, — сказал Руб.

— Не к тебе обращаются, — отрезал Салли.

Вообще-то он сомневался, стоит ли соглашаться завтра поработать. Если согласится, у него появится предлог не ходить к Вере, где ему явно не обрадуются. И деньги тоже не помешают. И праздник за работой пройдет быстрее. С другой стороны, он терпеть не мог обшивать стены гипсокартоном и вдобавок не знал, как поведет себя колено после сегодняшних трудов.

— Я всего лишь говорю, что в праздник работать не буду, — не унимался Руб.

— Тебя и не просили, — напомнил ему Салли. — Вот когда попросят, тогда и откажешься. — Он повернулся к Карлу: — Двойная ставка?

— Размечтался.

— Тогда проваливай и не стой над душой, — ответил Салли. — Сам обшивай эту халупу.

Карл потер виски.

— Почему ты каждый раз ставишь мне ультиматум? И почему я должен платить тебе двойную ставку?

— Что у нас завтра, Руб? — спросил Салли.

Руб опешил еще больше. Он-то считал, что они давно это выяснили.

— День благодарения, мать его, — ответил он.

— Заткнись, Руб, — сказал Карл. — Тебя никто не спрашивал.

— Салли спросил.

— Когда? — уточнил Карл.

— Только что.

— Когда именно?

Казалось, Руб сейчас расплачется.

— Салли, ты даже и не заметил бы, что завтра День благодарения, вот что меня бесит сильнее всего, — сказал Карл. — У тебя и семьи-то нет. Я предлагаю тебе пожить спокойно хотя бы двадцать четыре часа, а ты только и думаешь, как бы выманить у меня деньги.

Не сказать ли ему кое-что? — подумал Салли. Например, что сегодня приехал мой сын и, как ни странно, назавтра меня пригласили в гости (пусть даже все причастные надеются, что я не приду). Не сказать ли ему о том, чего он еще не знает, — это как раз ему будет некуда пойти в праздник, поскольку ни один ключ на связке, которая висит в замке зажигания “эль камино”, уже не подходит к дверям его дома.